Возвышение Меркурия. Книга 10 (СИ) - Кронос Александр. Страница 9

Дальнейшее было делом техники — проверив состояние раненых и приказав Лере с Прохором отдыхать, я при помощи Сандала немного расширил пустующую секцию подвала, после чего развернул полноценную стационарную защиту, основанную на артефактах.

Мьёльнир, поначалу отреагировал на моё предложение не выкачивать силу из чужих артефактов, а наоборот, закачать её в определённый предмет, не совсем понимающе. Но после пары экспериментов, быстро втянулся.

Моё предположение оказалось верным — спутник умел не только интуитивно ломать структуру самых сложных артефактов, но и в точно такой же манере создавать их. Причём получившиеся в итоге изделия были уникальны. В буквальном смысле — рисунок их плетений не повторялся, что не позволяло вскрыть один компонент системы и поняв, как он работает, вырубить её полностью. Если бы кто-то взялся ломать защиту, ему пришлось бы поочерёдно возиться с каждым её узлом. Либо использовать грубую силу. Но, боюсь, такая опция была реализуема для немногих. Потому как под маскировкой обычного энергетического фона скрывалась божественная мощь. О которую легко можно было обломать зубы.

Даже если у кого-то бы вышло пробиться силой, либо поочерёдно сломать все узлы защиты, внутри незваных гостей ждала вторая система. Работающая полностью автономно и отслеживающая работоспособность внешней защиты. Стоило той прекратить функционировать, как второй набор артефактов должен был выплеснуть мощный заряд энергии, расщепив на атомы не только содержимое подвала, но и весь дом. Чистая божественная мощь, что образовывала сокрушительную волну.

На самом деле, когда я ставил Мьёльниру задачу, то фраза звучала куда проще: «Сделай так, чтобы всё хранимое здесь было уничтожено и постарайся зацепить взломщиков». Увидев конечный результат, я изумился и попросил спутника повторить ту же самую комбинацию плетений, выбрав в качестве объекта кусочек кирпича. А потом долго стоял на месте, разглядывая его. По той простой причине, что такого комплекса не было даже в божественном арсенале. Вернее, он имелся, но для его реализации требовался куда больший объём «искры». Здесь же Мьёльнир выполнил всё оперируя крохами энергии.

Минус заключался в том, что создаваемые артефакты были одноразовыми. Зато плюсов было хоть отбавляй — спутник мог превратить в оружие практически любой предмет и связать его с разумом Одарённого, подчинив артефакт его воле. Правда, определённые ограничения тоже имелись. Во-первых, связанные с размером предмета и его структурой. Если каждую условную пуговицу пальто можно было сделать носителем божественной мощи, то сам предмет одежды выходило использовать только целиком. Впрочем, энергоёмкость и энергопроводимость разных материалов всегда отличалась. Именно поэтому большинство артефактов создавались из металла или камня. Реже, из дерева, либо костей.

Во-вторых, для контроля над подобным артефактом разум смертного должен был быть отмечен моей печатью. Речь шла об управлении божественной мощью без примеси обычной энергии. Потому никакого промежуточного механизма, который бы позволил простому Одарённому пустить в дело такое оружие, не существовало.

Тем не менее, это был серьёзный успех. Особенно, если учесть, что как только я наберусь сил, эксперименты можно будет продолжить. Как знать, что создаст Мьёльнир, если попросить его придумать варианты защиты для смертных. Или артефакты, позволяющие массово нейтрализовать всех вокруг. Например, погрузить в сон. Либо свести с ума животных. Как вариант, подчинить разумных своей воле. Раз он реализовал мощный божественный оттиск, располагая лишь небольшой частью требуемой силы, то вполне мог справиться и со всем остальным.

Сандал, который внимательно наблюдал за экспериментами с защитой подвала, одобрительно рыкнул и помчался опустошать хранилища шляхтичей. Правда для начала залетел в одну из кондитерских и оставив на прилавке крупную банкноту злотых, вернулся назад с громадным тортом.

Так что сейчас, Мьёльнир расправлялся с угощением, один за другим поглощая куски торта, Сандал делал польскую знать беднее, а я просматривал документы, которые прислала Кристина.

Ганза. Понятно, почему я упустил их из виду. На территории Российской империи банковская деятельность Союза была ограничена. Не допускалось даже опосредованное участие в капитале любых банков. Единственное, что было разрешено ганзейским конторам — выдача ссуд, в размере до пяти миллионов рублей и не более чем под пять процентов годовых. Такие себе условия, если честно. Из-за чего те подобным вариантом, считай, и не пользовались.

Представительств в империи имелось всего три. В Москве, Новгороде и Царицыне. Последнее время велись переговоры об открытии ганзейской конторы в Красноярске, но с возвращением на княжеский престол Симеона Шуйского, они как-то сами собой прекратились.

В любом случае, область интересов Ганзы в империи была ограничена исключительно торговлей, да и то под строгим надзором. Впрочем, это не мешало отдельным князьям одалживать деньги у банков, которые находились за пределами страны и принадлежали Союзу. В газетах порой проскакивали публикации о фирмах, которые принимались работать на той или иной территории, инвестируя неплохие средства и разворачивая бурную деятельность. Но при этом конечных владельцев компаний определить не выходило. А областью их экспансии были земли, где имел влияние князь, незадолго до этого получивший приличную сумму денег в одном из подконтрольных Ганзе банков.

Основой Ганзы служили вольные города Европы. Формально, именно главы их городских советов и являлись высшей властью Союза. Как минимум, несколько раз в год они собирались, чтобы рассмотреть основные вопросы и принять решения.

Однако, реальная власть уже давно принадлежала другим людям. Официально должность каждого звалась Менсарием. По какой-то причине смертные решили использовать слово из латинского языка. Впрочем, уже через сотню лет после появления, их стали чаще называть Владетелями над золотом. А потом и вовсе сократили до Владетелей.

Изначально, это была выборная должность, занимая которую, человек отвечал за банковские дела в каждом отдельно взятом вольном городе. Курировал работу банков, помогал разрешать вопросы с невыплатой долгов, если таковые появлялись, и способствовал получению кредитов на операции самой Ганзы, когда возникала нужда в деньгах.

По мере того, как банки вольных городов превращались в структуры, которыми владела сама Ганза, потребность во внутренних посреднических функциях стала ослабевать. А после того, как финансы стали одним из основных инструментов, сначала выживания, а потом и расширения Союза, Владетели стали замкнутой в себе структурой. Их выборность на местном уровне отменили, сделав центром принятия кадровых решений съезд глав городских советов. Но этого тоже оказалось мало — около ста лет назад в структуре Ганзы появилась Золотая Коллегия, в которую вошли все Менсарии, что на тот момент занимали эти должности. С тех пор они получили название Золотых Владетелей, а решения об их назначении или смещении принимались исключительно на заседаниях коллегии.

Что интересно, теперь свой Владетель имелся далеко не в каждом городе. Часто бывало такое, что один из них контролировал сразу несколько вольных городов, одновременно с этим управляя некоторым количеством ганзейских контор за их пределами.

Формально, они до сих пор отвечали только за финансовый блок. На деле же правили всей Ганзой, полностью определяя её политику.

Крайне интересное образование с великолепной идеей, что лежала в основе. Свободные, самоуправляемые города, которые ценят жизнь каждого и управляются выборными органами — это звучало неплохо. Особенно на фоне того, как порой относились к обычным людям на землях под управлением патрицианских родов. Но за минувшие века смертные напрочь испоганили первоначальный смысл, превратив Ганзу из оплота свободы для каждого в очередной инструмент влияния.

Тем не менее, сейчас Союз являлся мощным игроком, которого нельзя было не принимать в расчёт. А ещё идеальным прикрытием для Хранителей или Чернокровых, которые желали поиграть в политику, но не хотели делать этого напрямую. Либо тех, кто стоял над этими двумя орденами.