Антимаг. Часть 1 - Гедеон Александр и Евгения. Страница 6

– Так гораздо лучше, – резюмировал он, встряхнув укоротившейся шевелюрой.

К его удивлению, Миа схватила его за руку, отобрала отрезанные волосы и уселась на древесный корень, деловито разделяя добычу на пряди.

– Нашла время рукоделием заниматься, – хмыкнул Стриж, наблюдая, как его новая знакомая ловко заплетает волосы в тонкие косички. Но от дальнейших комментариев воздержался: короткое знакомство показало, что девушка знает, что делает.

Себе же он попытался оформить нормальную мужскую стрижку. Жаль только, что без зеркала и с одним только ножом сделать это оказалось непросто.

На помощь снова пришла Миа. Понаблюдав какое-то время за Лёхиными потугами, она отобрала у него нож и принялась срезать прядь за прядью, безжалостно дёргая за волосы. Стриж скрипел зубами, но молчал: трофейное оружие не отличалось бритвенной остротой.

В книгах герои обычно получали клинки, что легко перерезали летящее пёрышко и сбривали волоски на руке. Из Лёхи, очевидно, герой получился не очень: доставшийся ему нож требовал основательной заточки.

После того как Миа отпилила, иначе и не скажешь, мешавшие ему волосы, она задумчиво протёрла рукавом лезвие и удивлённо уставилась на своё отражение в металле. С минуту девушка крутила клинок, пытаясь рассмотреть как можно больше, а затем вернула его Лёхе.

Тот не удержался и тоже взглянул на отражение. Мутное и едва различимое, оно ничем особенно не помогло. С тем же успехом можно было рассматривать себя в комнате кривых зеркал на передвижной ярмарке, где за разводами и пятнами едва можно различить даже силуэт.

Махнув на это бесполезное дело рукой, Стриж взялся обустраивать лагерь, используя меч в роли мачете, благо клинок отлично подходил для такой работы.

Вырубив два кола с рогатками, он воткнул их в землю, уложил сверху жердь и принялся строить заслон – простейшее укрытие от непогоды, представляющее собой половинку двускатного шалаша. Что шалаш, что заслон Лёха умел сооружать с детства: сказалось время, проведённое у бабушки в деревне. Служба добавила к этим полезным навыкам много других знаний, которыми он сейчас и воспользовался.

На роль лапника отлично подошли ветки неизвестного дерева с длинными и широкими листьями. Их Стриж и прикрепил к жерди, используя полоски коры вместо верёвок. Затем накидал внутрь таких же веток, накрыл плащом – и получилась постель, на которую он перенёс дрыхнущую девчонку.

Её сон настораживал: не может человек так крепко спать несколько часов кряду, не реагируя ни на что вокруг. Даже одна из бывших Лёхиных дам сердца, носившая подпольное прозвище Храпунцель, не была способна на подобное. А эта девчонка – вон, безмятежно сопит в две дырочки.

Может, её опоили чем-то незадолго до побега?

– Спящая царевна, новая версия, – хмыкнул Стриж, берясь за разведение костра.

Девчонку требовалось обогреть и просушить. Они с Мией – взрослые, да и движение изрядно грело кровь. А спящая беглянка, судя по одежде и отсутствию мозолей на руках, явно не из крестьянок и вряд ли была готова к подобным испытаниям.

Увы, об открытом огне не могло быть и речи: чёрт его знает что с ним и эльфийкой, но девчонка – явно ценная пленница, или почётная заложница. Не зря же её держали в богатом охраняемом шатре. Такую будут искать, а дым – прекрасный ориентир.

Миа тоже явно пришла к выводу, что мокрая одежда – это не то, что нужно подростку в лесу. Она сняла с магички платье и укрыла её же плащом. Абсолютно сухим, надо сказать.

Этот факт несколько озадачил обоих беглецов. Обычная на вид материя с богатой вышивкой серебром оказалась совершенно водонепроницаемой. Если бы девчонка не падала в грязь – отделалась бы лишь мокрым подолом платья.

Помяв ткань плаща в пальцах, Лёха счёл, что скорее всего тот пропитан чем-то водоотталкивающим и пожалел, что его одежда подобным похвастаться не могла.

– Алекс! – окликнула его Миа, поманила к спящей девчонке, а затем указала на её ладонь.

Подойдя, Стриж увидел затейливый орнамент, нарисованный чем-то вроде золотой краски.

– Местный модный боди-арт? – вслух спросил он, потерев пальцем рисунок.

Тот, несмотря ни на влагу, ни на давление, не размазался. На Лёхиной коже тоже следов не осталось. Озадаченно хмыкнув, он пожал плечами и вернулся к делам.

Местные татуировки вызывали сейчас наименьший интерес.

Пока вещи сохли, Стриж занимался разведением огня, чтобы обогреть девочку. Он поудобнее перехватил меч и принялся копать яму под кострище. Работа шла споро и вскоре он уже рыл отнорок-поддувало. Такую конструкцию называли «дакотский очаг» или «костёр разведчика»: яма скрывала пламя костра, а приток воздуха из поддувала способствовал снижению дыма, заставляя тот едва не стелиться над землёй.

Пока Стриж изображал землекопа, Миа натаскала сухих веток, умело уложила часть из них в яму и с помощью затрофеенного у убитых стражников огнива развела костёр.

Необычные навыки для полицейского. Хотя, может у них там и городских копов учат выживать в сельве?

Хватало и других странностей в поведении новой знакомой: сняв пласт дёрна, она какое-то время изучала срез, потом раскрошила землю в руке и принюхалась. Затем поймала жука и зачем-то разрезала того отобранным у Лёхи ножом.

– Ты что делаешь, изверг? – опешил тот.

Бессмысленность действия озадачивала. Но вполне могло оказаться, что это лишено смысла только на его взгляд, а для Мии имеет какое-то значение? Могла она проверять жука на предмет съедобности? Не, бред какой-то: невозможно определить визуально можно есть насекомуса, или нет.

– Надеюсь, ты не будешь это пробовать, – искренне пожелал Лёха.

Щёлкнув пальцами, чтобы привлечь внимание девушки, он кивнул на насекомое и вопросительно поднял бровь: мол, что делаешь? Та лишь махнула рукой, явно не собираясь играть в «крокодила» ради объяснения. Вместо этого Миа срезала землю вокруг растения, взяла тот за стебель и очистила от почвы. Но есть не стала, а с интересом изучала корневую систему.

– Коп, энтомолог и ботаник, – поняв, что у девушки чисто научный интерес, хмыкнул Стриж. – Прям пара Тони Старку – миллиардеру, бабнику и филантропу.

Конечно, спутница его не поняла, продолжив странное занятие. К какому выводу она пришла – так и осталось загадкой. Как и то, зачем сплетала его срезанные волосы.

Вскоре, занялась она и своей причёской: всё тем же ножом Миа укоротила уже собственную шевелюру. В отличие от Лёхи, она оставила достаточно волос, чтобы собрать их в «хвост», без затей перевязав тот гибким и прочным стеблем какого-то растения.

– А моя бывшая пропадала в парикмахерской часами, – умилился такой практичности Стриж.

Конечно, Миа его не поняла. Зато объяснила жестами, что скоро вернётся, и ушла в лес, прихватив с собой сплетённую из волос верёвочку.

– С чужими людьми не говори! – шутливо напутствовал её Лёха, гадая, что же задумала спутница.

В том, что она не пропадёт, он даже не сомневался.

Сам же он принялся искать крупные камни, которые сразу закидывал в костёр. Дождавшись, пока они раскалятся, Стриж выкатывал их на заранее подготовленный крупный лист, заворачивал и засовывал внутрь импровизированной постели, на которой спала девчонка. Вовремя – та уже свернулась клубочком под плащом и постукивала зубами от холода.

– Ых, пожрать бы теперь, – вздохнул Лёха, убедившись, что подопечная согрелась. – Что-то уже кишка кишке лупит по башке…

От полученных на службе навыков по добыче пропитания в лесу сейчас особого толка не было. Какие растения тут съедобны он не представлял, а живность благоразумно держалась подальше, предпочитая свистеть и чирикать в густых кронах деревьев, откуда их хрен достанешь без чего-нибудь дальнобойного.

А ничего дальнобойного у него с собой и не было.

– Может, у тебя что-то полезное найдётся? – спросил Стриж у спящей, вспомнив о сумке.

Бутербродов там не будет, но может что-то вроде местного лембаса отыщется? В конце-концов, эльфы же тут обитают. Очень голодные эльфы.