Антимаг. Часть 1 - Гедеон Александр и Евгения. Страница 8

И вопросительно уставилась на незнакомку.

– Лаура из рода Лазурных Кречетов, – представилась та с таким достоинством, будто не сидела в лесу, укутанная лишь в плащ, а стояла на паркете в шелках и золоте. Впечатление немного портила лёгкая заторможенность, но с каждой минутой взгляд девчонки всё больше прояснялся.

Лёха раздражённо дёрнул щекой: меньше всего его сейчас интересовало имя туземки – были вопросы куда существеннее. Понять бы ещё, как их задать…

Истошный нечеловеческий визг буром ввинтился в мозг. Голова взорвалась дикой болью, мир завертелся перед глазами и Стриж осознал, что падает прямо в костёр. Единственное, что он успел – выставить руку, чтобы не рухнуть лицом в пламя.

Проклятый звук не умолкал, причиняя такую боль, что хотелось вонзить нож себе в висок. Но и этого он проделать не мог: тело не слушалось. Всё, на что Лёха был сейчас способен – это таращиться на расплывчатое пятно перед глазами и чувствовать, как его волокут по мокрой земле.

– Мерда [10]… – услышал он голос Мии, когда в голове наконец прояснилось.

Она сидела рядом с ним на корточках и палкой тыкала в ладонь, пылающую болью от ожога.

– Да живой я, живой, – с трудом буркнул Стриж.

В заторможенном, болезненно-воспалённом мозгу всплыла старая шутка: «потыкай его палочкой – может, он мёртвый».

Хотя, если подумать, какие уж тут шутки. Мёртвый и есть.

Оттолкнув руку эльфийки, Стриж помотал головой, прогоняя остатки боли. А когда взглянул на обожжёную левую руку – застыл в обалдении: кисть покрывало что-то вроде щитков на штурмовой перчатке. Ну, или как на латной рыцарской. Не всю – только тыльную часть, но и этого хватило, чтобы Лёха забыл про набухающий волдырь.

– Это что за срань? – растерянно выдохнул он, разглядывая конечность.

Тот факт, что это – часть его собственного тела, сомнений не вызывал. Выглядело так, словно кожа в момент ороговела, образовав что-то вроде чешуи броненосца или панголина.

– Это что за сраная мутация? – Лёха обернулся к единственному источнику информации, который мог хоть что-то прояснить.

Сунув руку под нос девчонке, он грозно вопросил:

– Это, мля, что за нахрен? Что за, мать их, версия «Людей на букву „Ху“»? Что за грёбань выла у меня в башке? А?!

При виде чешуи глаза Лауры удивлённо расширились, а взгляд заметался в поисках чего-то.

– Ты трогал мои вещи? Ты к чему-то прикасался? – требовательно, будто имела на это какое-то право, спросила она.

В ответ Стриж молча продемонстрировал правую ладонь со свежей татуировкой.

Магичка раздосадованно дёрнула щекой и приказала Мие:

– Ты, принеси мою одежду.

Ответом ей был скептический взгляд. Эльфийка, и не подумав выполнять приказ, подняла оструганную раньше палку, нанизала на неё птичью тушку и принялась прилаживать ту над огнём.

– Потом красоту наведёшь, – раздражённо рявкнул на магичку Лёха. – Что это за хрень?!

– Я не понимаю твой язык, пустотник! – взорвалась Лаура.

– А вот так понимаешь?! – утративший терпение Стриж схватил девчонку за плечо и вновь сунул ей под нос татуированную ладонь.

Не самое разумное поведение, если вспомнить, что несколько часов назад эта самая соплюха в два взмаха сожгла закованного в латы вояку и здоровенную тварь, но в эту минуту Лёхе было уже плевать.

– Говори, ведьма малолетняя, – задушевным голосом попросил он. – Не доводи до греха.

Может, слов Лаура и не понимала, зато тон распознала безошибочно. Сглотнув, она поспешно заговорила.

– Ты, пустотник, активировал незавершённый артефакт, который питает заключённый в нём высший демон, – она указала на пентаграмму, украшающую ладонь Стрижа. – Теперь он – часть тебя.

– Зашибись, – Лёха отпустил магичку и уселся рядом.

Почему-то он ни на секунду не усомнился в правдивости этого фантастического заявления. Может потому, что голова ещё гудела от нечеловеческого воя, а может и благодаря странному холоду, пронизавшему тело.

– Зашибись, – ошалело повторил он и вновь обернулся к собеседнице. – Так, а в башке что было?

Он указал на свою голову, а потом изобразил руками взрыв. Очевидно, не самый удачный образ для общения с жителем средневековья. Не найдя понимания во взгляде магички, он достал нож и изобразил, как тот раз за разом пронзает ему висок.

– Тебе будто нож в голову воткнули? – поняла девчонка, отодвигаясь.

Стриж кивнул.

– Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, что с тобой происходит, – помедлив, нехотя призналась Лаура. – Артефакт предназначен для магов, а не для пустотников. И он не завершён.

Яснее не стало и Лёха покрутил рукой, призывая говорить дальше.

– Сперва демона заключают в сосуд, затем ослабляют долгой голодовкой, – принялась пояснять магичка. – Затем на него набрасывают плетение покорности и только после всего этого вживляют в нового хозяина. Демон, лишённый собственной воли, подчиняется магу и помогает оберегать его тело, питаясь жизненной силой из крови.

Плотней укутавшись в плащ, она поднялась и медленно, будто впервые встала после продолжительной болезни, побрела к висящему на ветке платью. Шла босиком по мокрой траве, то и дело морщась. Ходить без обуви она явно не привыкла.

– Демон в твой амулет заключён недавно и не успел ослабнуть, – продолжила свой шизофренический ликбез Лаура. – На вместилище не нанесено плетение покорности. Воля демона не сломлена. На ближайшие пару месяцев ты – его вместилище и пища.

– А потом? – автоматом уточнил Лёха, всё ещё осмысляя сказанное.

– А потом ты умрёшь.

Глава 3

Словам Лауры Стриж почему-то поверил сразу. Чего-то подобного он и ожидал: прямо достойное завершение всей случившейся с ним психоделики.

– Ну охренеть и не встать – я для тамагочи ещё и батарейка, – развёл он руками.

О существовании древней, как дерьмо мамонта, игрушки под названием «тамагочи» Лёха узнал от своего старшины в училище. Прапорщик предпенсионного возраста носил такой позывной, непонятный молодым курсантам.

Собственно, этот уникум умудрился поддерживать жизнь своего электронного питомца больше двадцати лет. Во время Первой Чеченской кампании именно забота о виртуальном животном и стала той соломинкой, что позволила тогда ещё девятнадцатилетнему парню не поехать крышей.

А вот у Стрижа, похоже, складывалась обратная ситуация: его «тамагочи» грозился уморить хозяина, предварительно изрядно пошатнув веру в собственную вменяемость.

– Да гребучей Алисе в её сраной Стране Чудес такое и не снилось, мля! Это не грибы у укуренной гусеницы жрать… – злой рык сменился озадаченной паузой, за которой последовал вопрос: – Э, а куда всё делось?

Левая рука вновь приобрела прежний вид. Даже ожог перестал болеть, а волдырь пожелтел, словно не только вздулся, а с неделю назад. Стриж осторожно притронулся к месту ожога, надавил сильнее, а потом просто содрал омертвевшую кожу.

– Мотать-колотить, – поражённо выдохнул он, глядя на розовое пятно на том месте, где должна была быть рана.

Это заинтересовало и Мию. Она оставила вертел с мясом, подошла к Лёхе и повертела руку, разглядывая затянувшийся ожог. Следующую тираду, сопровождаемую эмоциональной жестикуляцией, Стриж не понял, но мысленно обозначил как матерную. Да у него и самого цензурных слов сейчас просто не оставалось.

Наблюдавшая за ним Лаура пояснила:

– Демон обживается в теле и защищает его от разрушения. У магов это занимает несколько недель, но в твоём случае демон сохранил разум…

Она неуверенно пожала плечами, давая понять, что до Стрижа добровольцев на роль одержимых не находилось.

– Может произойти всё, что угодно, – заключила магичка. – Демон быстро адаптируется и сделает тебя сильнее, или же начнёт испытывать нового носителя и убьёт тебя за пару часов, осушив. А может попытается подчинить и забрать контроль над телом. Я слышала подобную легенду о неосторожном маге, допустившем ошибку в плетении покорности. Но ни в одной легенде демон не доставался пустотнику.