Обещай мне эту ночь - Линдсей Сара. Страница 45

— Дыши, дорогая, — напомнила ей мать, отирая влажной тканью ее раскрасневшееся лицо.

— Еще раз, — скомандовала повитуха.

Тяжело дыша, Изабелла выполнила ее указание. Слезы ручьем лились из ее глаз, смешиваясь с потом, струившимся по лицу. Как, во имя всего святого, мама ее смогла пройти через это так много раз? Должно быть, она произнесла этот вопрос вслух, потому что мать ее рассмеялась и похлопала ее по руке.

— Первые роды самые трудные, — сказала она. — Хотя рожать близнецов было ничуть не легче. Оглядываясь назад, ясно видно, что это было знамение. Однако, — она пожала плечами, — поверь мне, как только ты возьмешь свое дитя на руки, обо всем остальном ты тут же забудешь.

— Да! — Миссис Драммонд энергично закивала. — Это всегда так. Вы это скоро поймете, когда обнимете своего ребенка. Это случится очень» очень скоро. Еще раз постарайтесь, голубушка. Немного посильнее.

— Не уверена, что смогу. — Иззи так устала, так измучилась, что ей казалось, у нее не осталось больше сил даже на одну потугу. Она даже задумалась, не сможет ли повитуха снова засунуть ребенка ей в живот и оставить его там на несколько дней, Пока она отдохнет. Это показалось Иззи удачным решением, и она уже собиралась высказать его вслух, как вдруг услышала голос в своей голове — голос Джеймса.

«Ты можешь, любимая. Наш ребенок нуждается в тебе. Ты сможешь это сделать. Я тебе помогу. Мы будем тужиться вместе».

— Я смогу, — прошептала Иззи самой себе. Ее ребенку нужна была ее помощь. Эта мысль послужила сигналом к действию, и она, не обращая внимания на невыносимую боль и усталость, снова начала тужиться, молясь о том, чтобы не подвести крошечное существо внутри ее.

— Уже показалась головка! — возбужденно воскликнула миссис Драммонд.

Изабелла закрыла глаза и подумала о Джеймсе. Несмотря на все то, что произошло между ними, одна лишь мысль о нем подействовала на нее успокаивающе.

«Еще разок, любимая».

Иззи напрягла все свои силы и почувствовала, как ребенок медленно выходит из ее тела. Сначала головка, потом плечи, а потом и все тельце выскользнуло наружу в последнем стремительном рывке. Пронзительный крик разорвал тишину, воцарившуюся в комнате. Изабелла инстинктивно потянулась к ребенку, и повитуха положила крошечное тельце на грудь Изабеллы.

— Прекрасная маленькая девочка, — объявила она.

— Девочка, — прошептала Изабелла, с благоговением глядя на чудесного младенца, которого произвела на свет. Они все еще были связаны темной пуповиной, идущей от ребенка назад внутрь ее тела. Она осторожно погладила головку дочурки, такую маленькую и хрупкую, с восторженным изумлением ощущая пушистую мягкость очень светлых белокурых волосиков.

Иззи едва не закричала, когда повитуха забрала Младенца, чтобы перерезать пуповину. Но вскоре ей вернули ребенка, тщательно вымыв и аккуратно завернув в пеленку. Матери Изабеллы и ее тете дали по очереди подержать малютку. Они ворковали над ней, болтая милую чепуху, но затем Изабелла, воспылав необъяснимой ревностью, протянула руки, требуя вернуть ей дочку.

Поскольку они еще не подыскали кормилицу, повитуха показала Иззи, как прикладывать ребенка к груди. Малышка принялась усердно сосать, закрыв глазки в блаженном изнеможении. Иззи чувствовала почти то же самое. Она была измотана сильнее, чем когда-либо; в жизни, но при этом ощущала поразительную удовлетворенность и довольство собой.

— Ты уже подумала об имени? — спросила ее мать. — Я всегда считала, что Офелия звучит очень красиво, или как насчет Розалинды, или…

— Бриджет, — сказала Изабелла.

— Да, Бриджет — благородное имя и очень подходит, потому что это святая Бриджет помогла отогнать фей, чтобы вы могли произвести малютку на свет, — высказала свое одобрение миссис Драммонд.

— Ты уверена, что не хочешь назвать дочку Бьянка или Беатрис, или как насчет…

— Бриджет, — упрямо повторила Изабелла. — Бриджет Кэтлин Шеффилд.

Ее мама, видимо, обиделась, что даже второе имя не было заимствовано из Шекспира.

— Как указала миссис Драммонд, святая Бриджет помогла снять заклятие фей, — торжественно заявила тетушка, хотя глаза ее искрились смехом.

— Сестренку Джеймса звали Бриджет, — тихо объяснила Изабелла, и глаза ее увлажнились. — А Кэтлин была его матерью. Я просто хочу, чтобы у малышки было что-то от ее отца, в случае… — Голос ее прервался.

— Бриджет Кэтлин Шеффилд, — с любовью произнесла новоиспеченная бабушка, с ласковой улыбкой глядя на внучку. — Добро пожаловать в семью, крошка.

Глава 17

Июль 1798 г.

Джеймс стоял у поручней на палубе корабля — его обычное место за последние две недели, — охваченный неописуемым волнением. Теперь, когда впереди показался лондонский порт, он сгорал от нетерпения. Вдыхая солоноватый морской воздух, он упивался зрелищем сурового, затянутого облаками истинно английского неба.

— Трудно поверить, что мы почти на месте. Кажется, будто я не был дома целую вечность, — произнес мужской голос рядом с ним.

Джеймс обернулся и приветливо кивнул Дэвису. Они оба были ранены в заливе Абукир и подружились за время долгого пребывания в госпитале в Неаполе. Несмотря на разницу в положении — Дэвис был младшим сыном сельского викария, — они были одного возраста и так хорошо поладили, что Джеймс предложил парню место в своем имении, вместо того чтобы вернуться во флот. Дэвис с радостью согласился и, не имея четкого представления о своих обязанностях, решил, что прежде всего будет теперь заботиться о Джеймсе всеми доступными ему способами.

— Я уехал в марте, а теперь уже, ноябрь, — рассеянно заметил Джеймс. Его выздоровление в Неаполе протекало мучительно медленно. Но доктора не уставали повторять ему, что он чудом выжил. Если бы пуля в плече прошла чуть ниже или та, что в боку, на пару дюймов выше, его уже нельзя было бы спасти.

А теперь плечо у него потеряло подвижность и часто чертовски болело, но это была ничтожна, плата за выздоровление. Божьей милостью ему был дан второй шанс в жизни. На этот раз он решил использовать его правильно. Если, конечно, Изабелла простит его. Но это вряд ли. Вспоминая кровожадные игры, которые так нравились ей в детстве, Джеймс предположил, что его маленькая проказница жена убьет его, как только увидит.

— Вы думаете, графиня очень рассердится? — спросил Дэвис.

— Я думаю, «очень рассердится» — слабо сказано. Когда я представляю себе прием, который скорее всего мне будет оказан, я почти завидую Этану и его холостяцкой жизни на «Тезее».

— На самом деле вы так не думаете, — упрекнул его Дэвис.

Он был прав. Джеймс ничуть не завидовал Этану. Дни его скитаний закончились. Он хотел только одного: встретиться с Изабеллой, извиниться за то, что оставил ее, сказать ей, как сильно он ее любит, как восхищается ею. «Скоро, — говорил он себе. — Скоро».

Но два дня спустя, когда карета наконец остановилась перед лондонским особняком Данстонов, Джеймс, к своему разочарованию, обнаружил, что дверной молоток на двери отсутствует, а в доме остался только основной персонал.

— Леди Данстон последнее время жила здесь? — спросил он одного из оставшихся лакеев, стараясь говорить небрежным тоном.