Надломленные. Хроники пикирующей Цивилизации - Ляпунов Кирилл. Страница 4

К Кузнецову Лерочку отправила мама. В первый раз она сама привела дочь за ручку, дабы отпрыск не заблудился, и оплатила курс сразу из двадцати сеансов. Меньший объем, по ее расчетам, не смог бы вернуть крышу дитяти на место.

В отличие от импульсивной Светланы, готовой по приобретенной в лихолетье привычке молниеносно превратить любую стекляшку в холодное оружие и проверить собеседника на прочность, если в ее бедной голове зародятся хотя бы малейшие подозрения на отсутствие лояльности, Лера была просто-напросто агнцем. Мягкая, неконфликтная, стесняющаяся и одновременно способная стать женственной и томной, если собеседник заинтересовался ею и интерес оказался взаимным. Перечисленные качества умножались на полнейшую наивность и внешность, скомпилированную по образцам старлеток из Vogue и персонажей из «Сейлор Мун». И, естественно, она ни при каких обстоятельствах не расставалась со своим надкушенным «яблоком».

Вот и сейчас, практически бесшумно впорхнув в кабинет Кузнецова, Лера вольготно – настолько, что сторонники пуританской морали были бы сильно покороблены ее позой, – погрузилась в кресло и тут же уставилась в смартфон. Психолога девушка приветствовала всего лишь легким кивком, из-за чего, собственно, он чуть было и не пропустил начало визита.

Для Кузнецова девчушка представляла повышенный профессиональный интерес, так как погружаться в спутанное сознание миллениалов ему еще не доводилось. А с учетом того, что это был всего лишь второй визит (и первый без матери), Аркадий находился в предвкушении.

– Здравствуйте, здравствуйте! Вы так тихо вошли, что я вас чуть было не заметил.

– Здравствуйте, – пролепетал подросток, с явным неудовольствием оторвавшись от экрана. – Можно я только тут быстро допишу, ок? Очень важно.

– Хорошо. Жду. – Аркадий решил быть снисходительным, в разумных пределах, чтобы не настраивать клиенту против себя.

Через две минуты Валерия снизошла. Звук был выключен, а трубка спрятана в рюкзачок, брошенный под кресло.

– Извините.

– Ничего. Понимаю. Коммуникации в наше время сложно переоценить. Что же… Давайте вернемся к тому, на чем мы остановились в прошлый раз. Честно признаться, мне пока не удалось узнать о вас столько, чтобы мы могли продолжить полноценно работать. Думаю, сегодня мы должны продвинуться значительно дальше. Но для начала давайте отмотаем немного назад?

– Хорошо.

– Матушка ваша очень жаловалась на вашу отстраненность в последнее время. Вы это подтвердили, но опустили подробности. Но мне бы хотелось получить более развернутую картину. Что именно не так?

– Ну… Знаете. Сложно вот так сразу сформулировать.

– А мы никуда не торопимся. Как я понимаю, вы ощущаете тревожность?

– Да. Есть такое.

– Но она же не могла возникнуть на ровном месте. Наверняка должны были быть какие-то предпосылки. – Заметив в глазах Леры напряжение, Кузнецов перестраховался: – Сразу хочу сказать – вы можете быть со мной абсолютно откровенны; все, что здесь прозвучит, дальше этой комнаты не уйдет. Но рассказать надо. Иначе я не смогу вам помочь.

Девушка задумалась. На ее лице физически отражались следы нешуточной внутренней борьбы. К счастью для психолога, здравый смысл победил.

– Понимаете. Все непросто. Вы сказали, что никому не расскажете, но я все же сомневаюсь. Точно не утечет?

– Можете не сомневаться.

– Good. Я знаю, что внешне похожа на такую туповатую телочку. Потому что волосы фиолетовые, юбка короткая. Но это не так. Я люблю читать. Особенно Фаулза. Фильмы хорошие – те, которые в прокате не идут. Нет, конечно, против Marvel я тоже не возражаю, но арт-хаус мне нравится значительно больше, хотя в музыке, например, я люблю жуткую попсу. Сама не знаю почему.

– В этом нет ничего критичного. У многих встречаются диаметрально противоположные интересы.

– Если бы все так думали! Но нет. Мне вот не повезло. Ни в школе, ни в универе. Там везде царство рэпа. Такого прям жесткого, черного.

– Хорошо, не АУЕ [1].

– Точняк! Но рэп я как-то не очень. Послушать могу, но не вставляет. Так ведь и рассказать некому! Захейтят. Ну я и молчу. Хотя мне прям очень нравился один мальчик в школе, а он как раз рэпер. Можно сказать, идейный. Знает всю историю рэп-культуры, постеры собирает, по батлам ходит, даже блог свой есть. В общем, погружен по полной. И ему это идет. Да и сам он очень клевый! Красавчик и, как ни странно, с мозгами. Я влюбилась в него еще классе в шестом. Настолько, что даже стала поступать на тот же факультет, что и он, чтобы только быть к нему поближе после школы. Придумала себе образ из японских мультиков. Специально, чтобы отличаться от остальных девчонок и чтобы он меня быстрее заметил. Чего только не делала! И тусовки дома собирала, чтобы только его позвать, и в юбочках коротких мимо хожу все время, валентинки каждый год присылаю. В общем, не заметить мое неравнодушие просто невозможно.

Но он не видит. Или делает вид? Единственный раз, когда он хоть как-то на меня отреагировал, это когда мы с ним вместе в универ поступили, а потом случайно встретились на Дне первокурсника. Но это было скорее удивление, чем радость.

И вот тогда я придумала одну вещь. Как мне тогда казалось – зачетную. Я сделала сразу несколько фейковых аккаунтов в сетках, и с некоторых из них мне удалось с ним зафрендиться. С тремя из них он начал общаться.

– С тремя? Их было больше?

– Их было пару десятков. Для каждого я придумала свою легенду. Аватарки прикольные нарисовала. Сама! Фоток из Сети надергала, чьих-то чужих. Около полугода вела. Заморочилась по полной.

– Можно только отдать должное вашей настойчивости.

– Да уж. Было непросто. Да, собственно, почему было? Все продолжается. При этом я вынуждена постоянно помнить каждую легенду и связанные с ней нюансы. Все осложняется тем, что три аккаунта, которые ему приглянулись, я вынуждена вести постоянно. Особенно один. Потому что в него он влюбился. В нее. Ну, то есть в виртуальную меня. О чем он, конечно, не догадывается.

– Ситуация…

– Не то слово. Полный капец, уж извините. Притом что девчонку я там нарисовала ну совсем никакую – серую моль. Не помню даже, где я ее фотки взяла. Чуть ли не в «Одноклассниках», представляете?

– Честно говоря, не очень.

– Не важно. Главное, что по фоткам она по сравнению со мной совсем никакая. И по интеллекту, кстати, тоже. Я специально подобрала такой язык, чтобы мне потом в офлайне было проще с ней конкурировать. А оказалось, что ему это нравится! Нет, вы понимаете? Ему нравится посредственность? Более того! Он стал ей на меня жаловаться. Писать, что ему одна телка (какая я телка?! – ненавижу это слово!) проходу не дает. Прям так и пишет, что ходит все время за ним. Юбкой короткой светит. Думает, что он упадет в ее объятья. А она ему, видите ли, всегда была противна. Не его тип.

Я как первый раз это прочла, думала, сразу в окно выброшусь или таблеток наглотаюсь. По счастью, отец из командировки вернулся. А я его люблю очень и вижу редко. Не захотела расстраивать – папа не очень здоровый человек и работа у него нервная. Решила, как-нибудь потом. И все думала, думала об этом. До того додумалась, что уже не знаю, кого ненавидеть: себя или свою любовь. Иногда хочется его убить. Я даже киллера пыталась найти. Деньги-то есть. Родители дают, а я все равно особенно не трачу. Но потом сама поняла, какой это кошмар, и захотелось снова суицида. А еще полная катастрофа из-за того, что я никак не могу перестать вести этот злосчастный аккаунт, где он продолжает надо мной издеваться, а я вынуждена ему подыгрывать. Иногда кажется, что взорвусь изнутри. А неделю назад случился полный зашквар.

– Он предложил встретиться?

– Именно. Я, конечно, сразу отмазалась. Сказала, что срочно улетаю по семейным делам в Сибирь.

– Почему в Сибирь?

– Потому что туда по семейным делам меньше чем на неделю не ездят.

«Вот так девчонка! Умница», – внутренне присвистнул Кузнецов.