Серебро и тайны (ЛП) - Мерседес Сильвия. Страница 31

Женщина улыбнулась. Это было так красиво, что я чуть не отвернулась. Но не могла. Мне нужно было увидеть. Услышать. Я сделала три шага в темной воде забытых воспоминаний, прислушиваясь.

Женщина не заметила меня. Она убрала ребенка от голой груди, подняла его, чтобы ухо было на уровне губ. Она улыбнулась и закрыла глаза.

И она прошептала его имя.

Фэррин

Мои глаза открылись.

Я смотрела на зеленый купол надо мной, плотно сплетенные ветки в мягком сиянии кристаллов, которые медленно крутились в воздухе надо мной. Вес будто лежал на моей груди, давил на легкие. Я лежала пару мгновений, гадая, могла ли вдохнуть раньше, чем тьма сомкнется и заберет меня.

А потом легкие с болью раскрылись. Я охнула, повернулась на бок, кашляя, вдыхая и кашляя. Я зажмурилась, прижала ладони к груди. В легких не было воды, было нечего откашлять. Моя голова медленно прочистилась. Я поежилась, опустила голову, разум возвращал равновесие в реальности.

Я открыла глаза и увидела круг рун вокруг себя. Каждая была сломана длинными полосами. Работа Игендорна.

Я резко села, повернула голову. Мой взгляд упал на огромную кровать, но я уже знала, что лорда фейри там не было. И его не было видно в комнате. Он пропал, оставив меня лежать на полу.

Он знал, что я сделала? Когда он проснулся и увидел меня в круге рун, он понял, что я попыталась сделать. Но он мог не понять, как глубоко я зашла в его разум. Он мог не понять, что я нашла. Иначе не оставил бы меня лежать тут, пока он ушел… ушел…

Семь богов, который час?

Я вскочила на ноги, путаясь в гадком лавандовом платье. Нежная ткань рвалась вокруг моих ног, хрупкая, как увядший цветок. Я посмотрела на потолок, пыталась заметить небо среди веток и листьев, но они были слишком густо сплетены, чтобы что-то различить. Я повернулась и разглядывала стены. Где была дверь? Я не видела ее, не помнила, где она была.

Я стала ругаться, бросилась к стене, попыталась раздвинуть ветки.

— Выпустите меня! — закричала я. — Пожалуйста!

Близился рассвет. Точно. Я ощущала приближение нового дня.

Келлам.

Келлам.

Я с криком бросилась на стену, боролась, пытаясь пробить путь. Ветки царапали мои руки, платье. Кровь текла по моей коже, а слезы — по лицу.

— Прошу! — снова закричала я.

А потом меня охватило спокойствие. Я вспомнила.

Я отодвинулась от стены, расправила плечи и подняла голову. Я вдохнула и медленно выдохнула, успокаивая колотящееся сердце. Я очень осторожно и четко сказала:

— Откройся мне, лес Игендорна. Я повелеваю именем твоего господина.

Ветки напряглись. Земля стала тверже под ногами. Лес ждал, затаив дыхание.

Я открыла рот. Имя замерло на кончике языка.

Я заговорила.

Келлам

Хоть было темно, тесно и тихо в камере, я ощущал, что рассвет приближался. Я не знал, как или почему. Как-то после часов без изменений воздух стал двигаться быстрее, почва вокруг меня была напряжена. Я не мог все объяснить.

Время близилось. Час моей смерти.

Я вдохнул, сжимая край каменной полки. Я мрачно улыбнулся и встал, посмотрел на тяжелый потолок. Тряхнув головой, я быстро провел руками по волосам и поправил рубашку. Глупые жесты. Но что можно было делать в последние мгновения, как не глупости?

Потолок раскрылся. Пыль и камешки посыпались мне на голову. Я отпрыгнул, не смог подавить крик, вылетевший из горла. Оранжевый свет лился сверху — не свет дня, а сияние горячих факелов. Я выждал, пока земля перестанет сыпаться, а потом выглянул из ямы.

Лорд фейри стоял там, силуэт в свете факелов. Его корона с ветками ярко сверкала.

— Мифато, — его зубы сверкнули. — Новый день наступает. Иди и встреть свою судьбу.

Хоть я хотел быть смелым, сердце упало в живот, когда две рогатые фигуры прыгнули в яму ко мне. Мое тело будто само двигалось, пыталось сбросить их руки. Это было бесполезно, и я это знал, а попытки борьбы повеселили фейри. Но я не мог остановиться. Я ощущал на себе взгляды, глаза были скрыты в тенях за Игендорном. Щебет смеха стал громче, превратился в хор и свист.

Две рогатые фигуры быстро меня подавили, связали за мной руки. Один из них закинул меня на плечо, как мешок с мукой, сел на корточки и выпрыгнул из ямы, легко приземлился на ее край. Дыхание вылетело из моих легких, когда мой живот ударился об костлявое плечо. Рогатый бросил меня, и я рухнул у ног лорда фейри.

Я повернулся, посмотрел на красивое и ужасное лицо. Глаза Игендорна чуть сузились, рот дрогнул в уголках от веселья, которое было страшнее улыбки.

— Встань, мифато, — он схватил меня за волосы на макушке и поднял на колени. — На ноги.

Кривясь от боли, я отыскал под собой ноги. Было сложно встать без рук для равновесия, но я смог. Мое сердце дико билось. Лорд фейри убьет меня сейчас? Это будет мой последний вдох? Или следующий?

Игендорн повернулся и пошел по лесу. Приспешники несли факелы перед ним и позади него, освещая путь в предрассветной мгле. Свет явно был для меня, ведь такие существа легко видели во тьме. Их тени трепетали вокруг меня, создавая жуткие силуэты, словно танцующие демоны по краям дороги в ад.

Моя решимость растаяла. Тело предало меня, хотя дух хотел воевать, быть смелым. Скуление сорвалось с губ, и я прикусил язык, чтобы этот жалкий звук не повторялся. Мои ноги пытались подкоситься, но я заставлял себя делать шаги. Меня не понесут к гибели.

Что-то белое мерцало впереди. Я выглянул из-за высокого Игендорна, из-за тех, кто нес факелы, увидел белые цветы на вишневом дереве на большой поляне, где часы назад плясали гости свадьбы. Тот помост еще стоял у дерева, но троны пропали. Высокий кол торчал в центре.

Сердце гремело в моей груди. Я гадал ночью, как меня казнят: топором, мечом, огнем или хищными зверями. Теперь момент настал, и я все еще не знал, и это было хуже всего, что я мог представить.

Фэррин.

Фэррин.

Рогатые тащили меня по поляне, я закрыл глаза и представил ее лицо. Ее в разном возрасте, с разными выражениями, которые я полюбил. Она в детстве, глаза искрились озорством. Она — подросток, неуклюжая, но очаровательная, даже когда она возмущалась. И женщина, какой она стала за последние пять лет — все еще озорная и вспыльчивая, но как-то повзрослевшая. Она как дух, сияющая уверенностью и силой. Она как женщина, которой можно было только восхищаться.

— Фэррин, — прошептал я ее имя, пока рогатые толкнули меня сзади. Ноги понесли меня по ступенькам. Я хотел закрыть глаза, думать о ней. Но нужно было открыть их и посмотреть, иначе я рухнул бы на лицо. Если я это сделаю, они понесут меня к колу, я не мог это вынести.

Я открыл глаза, поднял голову и повернулся к гибели. Игендорн ждал, высокий и терпеливый, как дух смерти, пока рогатые, сжимая мои локти, отвели меня к колу, держа за локти, и поставили меня спиной к нему.

Я посмотрел в глаза лорда, не желая показывать страха… но не смог подавить крик, вырвавшейся из горла, когда что-то обвило мою босую ступню. Я опустил взгляд, увидел лозу с листьями в форме сердечек, ползущую между досок и обвивающую мои ноги, привязывая меня к колу. Собравшееся фигуры смеялись радостно, шутя, подражая мне воплями.

Игендорн махнул двум рогатым отойти, сам шагнул ближе. Мои мышцы дрожали от страха, руки пытались вырваться, но лозы быстро меня связывали.

— Благородная смерть, — сказал лорд. — Умереть ради той, кого любишь, смертью королей и принцев. Ты отдаешь свою жизнь, чтобы она была свободна. И все же…

Ужас сжал меня, когда он утих. Я смотрел на это красивое лицо, озаренное светом факела. Вечность мучений была в той паузе, я ждал следующие слова.

— И все же, — продолжил Игендорн, шагнул ближе, глядя мне в глаза, и даже в адском свете я мог различить зеленые крапления в золотых радужках, — это было зря. Она пришла ко мне ночью. Сама вошла в мою спальню. Думала, что заключит со мной сделку, заберет тебя. Но это было напрасно.