Подстава. Книга третья - Звездная Елена. Страница 5
– Типа это, привет и все такое, – я махнула рукой в не самом приветственном жесте.
А еще моя рубашка не то чтобы прикрывала мои тылы, если честно, так что, я тут подумала, что неплохо было бы осторожно отойти назад, нырнуть за куст, а потом уже через окно пробраться в дом и скрыться в своей комнате, в которой, коварно не додавая мне окситоцину, вместе со мной жил Эрих. Надо бы выселить, кстати.
Но тут, один из впереди стоящих сопровождающих маман Эриха, задумчиво произнес:
– Это вот усилитель?
Я оскорбилась с одного его «это» по отношению ко мне. Между прочим я не это, я эта на крайняк, а так вообще…
– Мужик, ты меня так не разглядывай, береги глаза, а то, знаешь ли, можно слегка и окосеть.
– От вашей красоты? – мгновенно переспросил мужик.
– От моего кулака, – помрачнела я.
Остолбенели все шестеро. А мать Эриха из состояния «я пришибленное зомби», перешла в состояние «я зомби с глазами» и посмотрела на меня. Я на нее. Она на меня.
В следующий момент мамаша Эриха молниеносным движением извлекла из складок одежды джишку и выстрелила.
В любом другом случае ей бы повезло, но я была воробьем стрелянным и не раз, так что одновременно с первым выстрелом прозвучал и второй, и джишку из тонких слабых рук выбило.
На секунду стало очень тихо. Мужики в балахонах смотрели на меня, я на свекровь, свекровь на меня, а затем в воздухе запахло Эрихом.
– Седьмой архонт! – разом произнесли все шестеро и рухнули на одно колено, выражая почтение.
Длинное широкое полотенце мягко легло мне на плечи, скрывая от чужих взглядов все мои ноги, и то место откуда они росли.
– Иди в дом, – мягко попросил Эрих.
И сделал то, за что я, несмотря на все свое негодование, очень любила Эриха – передал мне Зидэк570 – шикарную танаргскую разработку, размером с обычный бластер, но убойной мощностью со свойствами противовоздушной обороны.
– Вот умеешь ты меня радовать, – была вынуждена признать я.
И закутавшись в полотенце, утопала в дом.
Вторым пунктом радования меня было предоставление мне доступа ко всем видеокамерам в доме. Так что, нацепив визоры, я отправилась в душ, попутно следя за развитием событий. Шестеро в зеленом свалили, едва передали мать Эриху. С маман прибыло четверо служанок, и они сопроводили старательно игнорирующую сына женщину в наше временное пристанище. Смотрелась тетка охренительно – тонкая, юная, удивительно красивая, и неимоверно холодная блондинка. Как у такой холодной и хрупкой женщины родился такой горячий и сильный сын – это было для меня загадкой.
Но… дальше все было круче.
Волосы у нее оказались до пола. Шикарные, густые, блестящие и… охренеть какие требовательные. На них нанесли золотую маску, понятия не имею, что там было в составе, я увидела лишь, что в маску вбили яйца, причем туда шел только желток, добавили что-то спиртное и сок апельсинов. А потом началась и вовсе дичь полнейшая – два нехилых куска мяса, натурального сырого мяса перетерли в мелкий фарш и начали покрывать всю кожу усилителя. Сырым фаршем! От лица и до пят. Всю. После чего включили музыку и оставили женщину возлежать на постели без подушек.
И тут ко мне зашел Эрих.
Я это поняла, только когда мне начали выдавать окситоцину, начав с объятий, и продолжив нежными поцелуями в области шеи и плеч.
– Матушка сегодня не сможет уделить тебе время, – произнес он, прижимая к себе сильнее. – Она устала и ей требуется отдых.
– Слушай, – сказала, не снимая визоров, – я в целом не знаю, что с головой у твоей матери, но она там лежит вся в мясе.
Эрих застыл.
– Реально вся. Ну, кроме волос, они в яйцах, – пояснила потрясенно.
– Ввв… каких яйцах? – не понял Эрих.
– Да чтоб я знала, они их с собой привезли. Штук двенадцать ушло на всю эту гриву!
И тут Эрих мягко снял с меня визоры, отставил их на полочку с гелем для душа и очень мягко спросил:
– Мелани, ты установила камеры в комнатах моей матери?
Посмотрела на него как на больного.
– Я здоров, – мгновенно все почувствовал Эрих. – Так что с камерами?
И тут такое дело – их устанавливала не я. Я вообще в этом доме ничего не расставляла, я подключалась к уже имеющейся системе.
– Вот как, – серо-стальные, слишком темные для этого оттенка глаза чуть сощурились. – Тамран значит их не убрал. Интересно почему?..
Воззрившись на Эриха, я уточнила совершенно иной момент:
– То есть, единственное, что тебя интересует, это почему камеры не убрали?
Эрих мог даже не кивать согласно в ответ – я и так все поняла.
И тут такое дело:
– Слушай, Эрих, я, конечно, все понимаю, и даже не парюсь на тему почему твоя мать меня пыталась пристрелить, но… тут что-то явно не так. Что-то определенно не так. И я это, иду побеседую с профессионалом. А что касается твоей матери – извини, конечно, но речь идет о моей жизни, так что наблюдение я продолжу. Все, наслаждайся душем без окситоцина и страдай, сволочь тайремская.
С этими словами я забрала визоры и покинула душ.
И, кстати, ни на что не намекаю, но мы с Эрихом делили одну комнату на двоих, и у нас вместо ванны был душ. Не то, чтобы меня это не устраивало, мне лично все нравилось, но у его маман имелось семь комнат в распоряжении. Семь!
Кое-как вытершись, я надела шорты и спортивный топ, и уйдя в кабинет Эриха, хотя мне вообще-то теперь и свой нужен, вышла на связь с Эвином. Через него запросила контакты Блонди и через две минуты сказала привет своей новой сотруднице.
Блондя… перестала быть блондей. Короткое черное каре подчеркивало лицо покрытое многочисленными шрамами, шею со внушительной татуировкой, мундир, висящий на ней балахоном и полное отсутствие женственности. Вот примерно так в моем понимании выглядит жертва многочисленных изнасилований. Так вот, а не как холящая каждый сантиметр своего тела мать Эриха.
– Здорова, шеф, – поприветствовала меня Блондя.
В ее темных глазах сияла прорва искренней благодарности, но такие как мы не тратят слова на изъявление признательности, мы благодарим делом, а не словом. И именно дела мне сейчас требовались от Блонди.
– Ты далеко? – спросила сходу.
– Сутки лету от тебя, – сориентировала Блондя. – Я, Шнур, Боров и Кэл выдвинулись сразу, как только стало известно, что Удав затребовал наши личные дела.
Ага, то есть не только моя команда была в ужасе от перспективы работать с Удавом. Ну что сказать – я их понимала. Все их понимали. Удав не зря всегда одиночка – от него банально сматывают все, кто может.
– Оставишь мужиков с остальной частью команды, сама ко мне, – распорядилась я, начиная ощущать уже несколько подзабытое чувство ответственности за своих людей.
– Какие-то проблемы? – сходу просекла Блондя.
Я экранировала помещение, и, перейдя на диалект Дерана, от которого Блондю заметно передернуло, спросила прямо:
– Слушай, бывали ли такие случаи, что бабы в борделях вели себя… нестандартно? К примеру, всеми силами поддерживали внешний вид и старались быть весьма привлекательными?
Агент задумалась. В принципе, учитывая в какую передрягу она попала, ее держали отдельно от шлюх, а потому, она могла и не знать точно, или сталкиваться лишь со слухами о подобном, поэтому и проволочка сейчас случилась. Я не давила, я терпеливо ждала, и терпение мое было вознаграждено.
– Да, – Блондя посмотрела прямо на меня, – такое случалось с теми, кто был уже в возрасте. В определенный момент те, кого воротило от мужиков, внезапно понимали, что теряют эм… своеобразную власть. Из них обычно и получаются «мамки», это те кто фактически управляет борделем. Жалость, эмпатия и прочие человеческие чувства у таких особей атрофируются, остается жажда власти, причем любой. С кем у нас проблема?
«У нас» – потому что Блондя уже часть команды.
– Со свекровью, – сообщила я. И отдала приказ: – Летишь ко мне, твоя официальная роль – служанка.