Подстава. Книга третья - Звездная Елена. Страница 7

Второй дом, в одеждах голубых оттенков, выпендривался меньше, но тоже основательно.

Третий дом – нежно-салатовые оттенки одежд. Они были ультимативными и краткими. Эрих выдвинул свой ультиматум, и им пришлось пойти на попятную.

Четвертый дом – кажется, Эрих ненавидел их более всего. Темно-зеленые одеяния были у охранников, которые привезли к нам мамашку архонта, и в целом зеленые вели себя довольно нагло. Соглашения с ними достичь не удалось.

Пятый дом – одеяния цвета сырой глины. Почти сходу согласились на перемирие, даже встречных требований не выдвинули.

Шестой дом мне не понравился, от слова совсем. Эрих быстро договорился с их представителем, но меня слегка передернуло от седовласого мужика со слишком доброжелательной улыбкой. Лично мне чувак напомнил Регу – такой же бабник явно.

– Ты права, – завершив переговоры, подтвердил мои подозрения Эрих, – у шестого архонта более двадцати только официальных сыновей. Не официальных раза в три больше.

– Мерзкий тип, – высказала свое мнение я.

Не став возражать, Дагрэй негромко произнес:

– Если бы речь шла обо мне, я не стал бы договариваться. Но теперь у меня есть ты, я должен обеспечить мир на Тайреме любыми способами.

Схватив одну из декоративных подушек, метко запустила в него и высказалась как есть:

– Эрих, ты ничего мне не должен, и ничего не должен делать ради меня. Если ты договариваешься с этими гнидами, то договариваешься, потому что ты этого хочешь, а не потому что должен чего-либо мне.

Поймавший подушку архонт, молча отшвырнул ее в сторону и не стал ничего отвечать мне. Я тоже молчала, не желая обсуждать то, что действительно меня сейчас занимало, потому что была штука реально волнующая – Эрих и его состояние.

– Ты… справишься? – тихо спросила.

Дагрей помолчал, обдумывая ситуацию, и так же тихо ответил:

– Да.

– Ладно, – я невозмутимо пожала плечами, – как скажешь. А что будем делать с физической близостью?

Такого вопроса Эрих не ожидал, и все же, с нежностью глядя на меня чуть мерцающими в предрассветном полумраке глазами, искренне сказал:

– Обожаю твою прямолинейность. Никаких уверток, никакого лицемерия, никаких манипуляций… Мелани, ты потрясающая.

– О, да, – даже спорить не буду. – Но, видишь ли, любимый, твоей потрясающей женщине как бы требуется окситоцин. И не синтетический. И не в капельнице.

Эрих медленно поднялся из-за стола. Еще медленнее подошел к дивану, на котором я вполне себе неплохо устроилась и вообще всю ночь с комфортом провела. Затем, глядя мне в глаза, очень плавно опустился на колени.

Я дыхание задержала, обалдело глядя на него.

А Эрих мягко коснулся моей правой ноги. Легко скользнули вверх чуткие пальцы, с упоительной нежностью прикоснулись к ступне его губы…

И тут в доме раздался вопль!

– Млять! – раздраженно отреагировала я.

– Это моя мать, – напряженно произнес Эрих, сходу определив, чей это голос.

И тут такое дело – Эрих как архонт меня чувствует, и даже читает всех, кто находится рядом. Вопрос – есть ли подобные способности у усилителя, который раза в три, а то и четыре старше Эриха? Что-то мне подсказывает, что да.

А еще, что-то мне подсказывает, причем даже не интуиция, а просто память, что мадам решила исполнить свою угрозу на тему «Эрих нуждается в материнской любви и заботе. Я займусь этим. И тогда… для тебя в его сердце не останется места, солдафонка проклятая».

Короче, это была война.

А на войне уверенно побеждают всяческие «солдафонки», так что…

Я резко подалась вперед, обхватила Эриха ногами, не давая подняться, и подключилась к системе безопасности, чтобы обнаружить вполне ожидаемое – никакого вторжения не было. И никакого взлома. И никакой опасности.

Зато имелась одна истерично вопящая особь относящаяся к виду – свекровь паршивая, мозговыносящая.

Подключившись к жилищу самого преданного офицера Эриха, я попросила:

– Тамран, там у усилителя истерика эгоистичной направленности. А Эрих у меня всю ночь работал, выслушивая нытье великих домов Тайрема, и я думаю, нытья с него на сегодня уже хватит. Будь добр, разберись, пожалуйста, с этой на всю голову озабоченной.

И отрубилась.

Потрясенный Эрих растерялся настолько, что я не удержавшись, пару секунд просто им любовалась. Реально, шикарное было зрелище, мне даже понравилось. Очень.

– Тебе нравится видеть меня растерянным? – переспросил мгновенно считавший мои мысли архонт.

– Ага, – честно призналась я. – Я тебя видела всяким, даже почти каменным, и с половиной руки вместо целой, и с бутылкой, с моей заботливой подачи радостно опускающейся на твою голову, но вот растерянным видеть еще не приходилось. Шикарное зрелище!

Тут дом потряс еще один вопль.

Я отреагировала на него, нежным и собственническим жестом обняв Эриха.

– Мелани, – напряженно произнес он, – что ты творишь?

– Ооо, – протянула я, приближаясь к его губам, – я, малыш, удовлетворяю потребность в окситоцине. А ты?

– А я с трудом сдерживаюсь, – неожиданно хриплым и сиплым голосом ответил он.

– А ты не сдерживайся, – посоветовала я.

– Если я не буду сдерживаться, ты очень быстро станешь как моя мать! – высказал Дагрэй и даже попытался отстраниться от меня.

Но тут такое дело:

– Эрих, иди нахрен, – послала его я.

– На хрен не идут, Мэл, – прошипел он, напрочь теряя всю свою сдержанность, – на него нарываются.

И я как-то сходу поняла, что нарвалась. Но на все остальные понимания уже не оставалось ни времени, ни пространства, ни способностей рассуждать здраво. В единый миг Эрих сжал меня так крепко, что стало трудно дышать, а затем жестко и властно прижался к моим губам, как-то сходу заставив вспомнить, кто в наших отношениях сильный и опытный, а кто не только существенно слабее, но и тупо нарвался, не особо понимая на что именно.

Рывок, и подтянув меня ближе, Эрих почти уложил на диван, накрывая собой и лишая вообще возможности дернуться, но я не то чтобы дергалась. Растерявшись от его напора, я с трудом пыталась вдохнуть, потому что воздуха резко стало не хватать, как и хоть чего-то охлаждающего, потому что целовал Эрих горячо и жадно, посрамив одним своим поцелуем все мои попытки перехватить инициативу в наших отношениях.

«Сволочь!» – мысленно выругалась я, точно зная, что услышит.

– О, да, – подтвердил Эрих, срывая с меня майку.

Треск ткани, жадные голодные поцелуи, всего миг прохлады и жаркая волна поднимается в теле, и накрывает полнейшая растерянность, смешанная с абсолютным чувством собственной беспомощности. За всеми этими событиями я как-то упустила тот факт, что Эрих изначально был сильнее. И решительнее. И настойчивее. И в целом бешено хотел секса. А я, кажется, хотела только обнимашек. Таких нежных, ванильных и ни к чему дальнейшему не ведущих. Меня вполне устраивало то, как он обнимал меня по ночам, и спать с ним рядом тоже устраивало, и страшно рядом с ним не было… вот до этого момента.

– Мне остановиться? – почти рыча, вдруг спросил Эрих.

– Да! – я себя так почувствовала, словно мне только что спасательный круг кинули.

И почти сразу ощутила дикую волну сожаления от Эриха… словно этим кругом, который мне милосердно бросили, ему прилетело по голове.

– Млять! – разъяренный стон.

Никогда не знала, что можно разъяренно стонать… вот вообще никогда – до этого момента.

Эрих резко поднялся, умудрившись в процессе поднимания как-то укрыть меня своей рубашкой. Затем прошел к окну и, распахнув его, замер, упираясь руками в подоконник и тяжело дыша в порывах прохладного утреннего ветра.

Я же потрясенно обнаружила, что из одежды на мне остались трусики и только. Майка, шорты и спортивный лиф необратимо порванные валялись на полу. Мое полнейшее офигение располагалось где-то там же.

– Почему я чувствую твой страх? – не оборачиваясь, тихо и хрипло спросил Эрих.

– Да потому что ты капец какой страшный, Эрих! – не сдержалась я.