Семья для миллиардера - Гур Анна. Страница 9
Вскидывает бровь и слегка подается вперед. Буравит меня цепким взглядом, и я киваю.
Что-то темное проскальзывает в глазах мужчины, когда он, слегка улыбнувшись, оглушает меня откровением:
– Хорошо. Так как вы сейчас девственны, то такой же и попадете к моему заказчику. И никак иначе.
Кажется, состояние дичайшего шока, в котором я нахожусь после этих оглушительных слов, просто отключает все мои реакции.
Я просто смотрю на владельца клиники и ничего не понимаю. Хлопаю глазами. Один раз, другой.
– Воды попейте, Валерия Игоревна, вам невыгодно сейчас падать в обморок, иначе я отложу подписание контракта на неопределенный срок, пока не проведу все возможные анализы, чтобы понять, является ли ваша потеря сознания каким-то спонтанным явлением или же побочка определенных болезней…
Делаю ровно так, как говорит Бронницкий. Вода освежает и позволяет удержать контроль. Сознание я не теряю, мушки перед глазами прекращают бегать.
– Не стоит так пугаться, Валерия Игоревна. В моих словах нет ничего из ряда вон выходящего. Ну, скажем, девственная плева является препятствием, ну поспешите вы с решениями и решите избавиться от нее непонятно с кем, где подцепите еще какие заболевания, а это все отразится на последующей беременности и развитии ребенка, оно нам надо?
Спрашивает, высокомерно вскинув бровь, и я качаю отрицательно головой.
– Вот и я про то. Сейчас вы чисты, как стеклышко, так что мы этот момент так и оставим. Устранение и прочие вопросы – будете решать напрямую с моим заказчиком. Еще раз говорю, в документе, который вы подпишете, все детально прописано, и вам придется надлежаще выполнять все, что вам будет сказано. Как-то так, Валерия Игоревна. Решение за вами.
Замолкает и смотрит на дорогущие часы, которые опоясывают запястье мужчины. Дает понять, что я уже излишне много времени отнимаю у столь занятого человека.
А я сжимаю ручку, которую Бронницкий ранее мне дал, сжимаю и смотрю в глаза мужчине.
– Скажите, а когда деньги появятся… мне надо их успеть перевести…
Понимает, о чем я, с полуслова. Кивает и обнадеживающе улыбается.
– Как только поставите подпись, я лично сделаю перевод на ваш счет. Не беспокойтесь, Валерия Игоревна. Мы серьезная организация, которая работает в этой сфере не первый год, и мы всегда выполняем все условия по контрактам.
Киваю. Решаюсь. Документ оказывается передо мной и Бронницкий помогает мне, указывает, в каких именно местах я должна поставить подпись.
– Ну вот и все, – выговаривает с какой-то победой, а я смотрю в холодные глаза мужчины и как-то заторможено повторяю его же фразу:
– Ну вот и все…
Виталий Петрович поднимает свой бокал в безмолвном тосте, будто за меня пьет, и делает небольшой глоток.
– Ну что же, тогда за плодотворное сотрудничество, – говорит с подтекстом, и я понимаю, что у этого сотрудничества обязательно будут плоды.
В эту секунду я отдала свое тело. Не хочу думать об этом. Для девчонки, которая и не жила толком, все, что происходит, просто не вписывается ни в одни рамки.
Возвращаю мужчине ручку, отодвигаю от себя контракт, как ядовитую змею, и смотрю в глаза Бронницкому.
– Отлично, Валерия Игоревна, ожидайте звонка. В самое ближайшее время с вами свяжутся и скажут, что и как…
Продолжает совершенно удовлетворенно вещать, улыбается, будто куш сорвал, и где-то, наверное, так и есть. Услуги Бронницкого явно оплачиваются, неспроста же он выступает посредником и так печется обо всем.
Вопрос денег становится очень остро.
– Хорошо… – отвечаю, сжав пальцы, и перебарываю себя, вновь задаю вопрос, – а когда мне ждать оплату?
Сразу же тушуюсь под серьезным взглядом мужчины.
– Мне просто как можно быстрее нужно решить вопрос с отцом…
Кусаю губы, в то время как Виталий Петрович спокойно берет телефон и делает звонок. Из-за моего непонимания коротко улыбается и поясняет:
– Сейчас решу вопрос в бухгалтерии.
Киваю и успокаиваюсь. Хотя внутренне остаюсь напряжена. Все упирается в деньги. В эти чертовы бумажки, без которых никто отца лечить не будет и без которых у самого дорогого человека для меня в этой жизни нет шансов на выживание…
Опять мысли подкатывают комом в горле, и я делаю глоток, чтоб прогнать тошноту, которая накатывает из-за стресса, в котором я постоянно пребываю.
Мой телефон пиликает, принимаюсь копошиться в сумке, достаю гаджет и чуть не роняю, так как приходит оповещение из банка о поступлении денег на счет, и от количества нулей, которые я вижу… мне становится дурно.
Поднимаю глаза на Бронницкого, который отслеживает мое состояние и отвечает совершенно спокойно:
– Деньги переведены, Валерия Игоревна. Осталось дело за малым…
Вопросительно смотрю на мужчину, и Виталий Петрович сдержанно улыбается:
– С вами свяжутся.
Киваю. Сжимаю телефон в руках.
– Конечно, я готова, только мне нужно урегулировать вопрос с отцом, – отвечаю чуть с задержкой и жду от Бронницкого недовольства, но его не следует.
Мужчина сдержанно кивает. Будто дает отмашку, затем заканчивает нашу беседу.
– Ваш экземпляр контракта, – протягивает мне бумаги, которые я осторожно забираю, – можете ознакомиться со всем сводом правил, которых вам придется придерживаться.
Выговаривает с нажимом, а я… я просто не хочу туда заглядывать. Сейчас не до этого. Мой главный вопрос и стремление – спасти жизнь отца.
– Мой водитель отвезет вас, – все так же ровно поясняет Виталий Петрович и я выдыхаю, когда оказываюсь в теплом салоне, где звучит приятная и ненавязчивая музыка.
Я смотрю на темные улицы, мокрые после дождя, и не понимаю, что именно чувствую. Разблокировываю телефон и смотрю на смс из банка.
Деньги не просто огромные, они запредельные какие-то, и на сердце у меня слегка теплеет, так как этой суммы точно хватит, чтобы организовать лечение отца за рубежом…
Машина останавливается у моего дома. Спешу распрощаться с индифферентным водителем и быстро иду домой, закрываю дверь за собой и только после этого позволяю себе слабость.
Сползаю по гладкой поверхности, шлепаюсь на попу и отчего-то реву, слезы текут градом, а я на бумаги смотрю, рассыпанные по полу, и отчего-то чувство у меня такое, будто я контракт с самим Дьяволом заключила…
Не знаю, сколько я так сижу, сколько времени проходит, но останавливаюсь я только тогда, когда, по ощущениям, у меня заканчиваются слезы…
Поднимаюсь неуклюже и иду в ванную, долго стою под струями, пытаясь осознать, что на определенный отрезок времени мое тело перестает принадлежать мне…
– Хватит, Лера, нельзя рыдать…
Шмыгаю носом и вылезаю из-под обжигающих капель, заворачиваюсь в халат, даже волосы не сушу, настолько чувствую себя измотанной и выжатой…
Добираюсь до постели и буквально валюсь на нее, думаю, что не усну, что не удастся отбиться от мыслей, которые не дают покоя, но мой организм настолько измотан, что меня вырубает моментально, я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений и последнее, о чем думаю, прежде чем отключиться – это не миллиардер, который решил себе купить ребенка, который будет принадлежать только ему, и выгодно взял мое тело во временное пользование, а отец и разговор с врачом, который я запланировала с самого утра…
Я думаю только о спасении отца, думаю об этом, чтобы не сломаться, чтобы не разбиться на части, ведь мое сердце кричит о том, что просто так такие большие деньги не отдают и во всем этом есть какое-то двойное дно, в которое я не хочу углубляться, не могу себе позволить просто, лучше еще немного пробыть в неведении, и самое главное – успеть спасти жизнь отца…
Глава 6
– Ну что могу сказать, Валерия Игоревна, деньги вы перечислили. Сейчас мы будем заниматься всеми вопросами относительно организации операции вашего отца за рубежом.
Выдыхаю и смотрю в лицо врача. Скупое. Безэмоциональное. Сейчас, когда перевод подтвердила бухгалтерия, Виктор Дмитриевич информирует меня относительно этапов, которые мы будем проходить.