Гувернантка - Грекова Полина. Страница 33

— Доездился! — бросила Кристина. — Этого и следовало ожидать.

Они медленно обогнули скалу и обнаружили, что таинственная машина стоит поперек полосы, буквально вжавшись багажником в скалу. К вынужденному остановиться «газику» направлялась мужская фигура.

Это был Герман. Ни слова не говоря, он вытащил сумку Лидии, переложил в кабину своей «шестерки».

— Прошу. — Церемонным жестом он пригласил Лидию выйти из машины.

— Пожалуйста, верни мои вещи, — твердо сказала она. — Мне нужно ехать.

— Нет ничего проще. Я сам тебя отвезу. С ветерком. — Герман был подчеркнуто любезен.

Лидия почувствовала неладное, но все же подала ему руку и пересела в «Жигули».

— Герман, ты уверен, что прав? — порывисто крикнула ему Кристина.

Гонщик не ответил, сел за руль, захлопнул дверцу. Машина взревела и, заложив крутой вираж, развернулась и помчалась обратно в сторону Ялты с той же бешеной скоростью. То и дело свет фар упирался в скалу или повисал над морем, создавая впечатление космического полета.

— За что ты так меня мучаешь? — спросила Лидия, бессильно сжав на коленях руки.

— Будто бы не за что? — Профиль Германа был бесстрастен, словно отчеканенный на монете.

— Я же говорила тебе: все вышло случайно...

— Да? Для тебя, конечно, это случайность, ерунда. — На щеке Зернова выступил желвак. — Только слишком легко хочешь отделаться, красавица моя. Тебе придется испытать то же, что и мне...

Лидия ничего не понимала.

— Прости меня, — сказала она тихо.

— Ты хочешь добиться у меня прощения? Хорошо, я предоставлю тебе такую возможность. Сегодня вечером, после ужина, в моем номере.

Город летел навстречу так стремительно, что у Лидии закружилась голова.

За ужином Лидии показалось, что некоторые члены съемочной группы как-то подозрительно на нее поглядывают. Что-то знают о ее неудавшейся попытке к бегству?

Германа за столом не было. Он появился внезапно откуда-то сзади, хлопнул сидящего рядом с Андроном оператора по плечу, вскользь бросил девушке:

— Не забыла, что я жду тебя? Другой возможности не будет...

И опять исчез. Вскоре за ним ушел и оператор. Лидия пересела на освободившийся стул и оказалась рядом с Кристиной.

— Что это за история с радиопередачей? — спросила она. — Я хочу знать.

— Очень неприятная история. — Кристина подперла подбородок рукой. — Скажи, ты всегда записываешь на пленку свои телефонные разговоры?

— Нет, почему ты спрашиваешь?

— Значит, для Германа ты сделала исключение. — Кристина достала из сумочки сигареты.

Лидия схватила Кристину за руку:

— Я ничего не понимаю. Какая передача, какая пленка? Объясни мне, наконец, в чем дело? Кристина, я умоляю!

Отчаяние в ее голосе было так велико, что Кристина отложила сигареты, внимательно посмотрела Лидии в глаза.

— Он: «Стелла, я люблю! Люблю до безумия твои волосы. Люблю твои серые глаза, в которых можно утонуть. Люблю твой голос, твою улыбку. Я сразу заметил, еще тогда, при первой встрече, как ты отличаешься от этих холеных девочек с пустыми глазами, которые уверены в себе и не страдают избытком скромности». Ты: «Герман! Не надо. Пожалуйста, не надо. У нас нет будущего». Он: «Стелла, я не могу без тебя. Я ничего не могу с собой поделать...»

Лидия онемела.

— Это тебе рассказал Герман? — выдавила она наконец.

— Нет. Я слышала все своими ушами. Ваш разговор транслировался по радио на всю страну.

— Что?! — в ужасе переспросила Лидия.

Кристина еще раз внимательно посмотрела на Лидию.

— Одно из двух: или ты гениальная актриса, или действительно ничего не знаешь...

— Я ничего, ничего не знаю!

— Появилась новая передача под названием «Слова любви». Там всякие известные личности рассуждают о любви, сексопатологи выступают, поэты читают любовную лирику. Всего понемногу. А пару недель назад под рубрикой «Как признаваться в любви» передали в записи ваш с Германом телефонный разговор. Ведущий призвал слушателей брать пример с нашего известного гонщика и обещал продолжение...

— Боже мой! — воскликнула Лидия.

Щеки у нее горели огнем, она прикрыла их ладонями.

Все ясно: вот почему Елена и Анциферов оставили ее одну, когда она в последний раз звонила Герману. Они все записывали на магнитофон. А потом Анциферов передал запись на радио таким же подлецам, как он сам. Конечно, Герман уверен, что это сделала Лидия.

— Многие наши друзья эту передачу слышали, — продолжала Кристина. — Кто-то сказал об этом Герману. Он тоже застал конец записи. Конечно, возмутился. Поехал на радио, чтобы забрать пленку. Ему объяснили, что кассета у какого-то корреспондента, но назвать фамилию отказались. Герман полез в драку, его вывел ОМОН. Двое суток он просидел в отделении...

Кристина замолчала. Лидия сидела как оглушенная, прижав ладони к щекам.

— Теперь я понимаю, за что он меня так ненавидит. Он думает, что пленку на радио отнесла я!

— Если не ты, то кто?

— Я знаю кто. — Лидия отняла руки от лица. — Я не виновата. Я не знала, что они запишут наш разговор. И никогда не была на радио. А имя свое настоящее скрыла, потому что не манекенщица, не фотомодель, а обыкновенная гувернантка у маленького мальчика. Ты мне веришь?

— Я-то, может, и верю, — задумчиво произнесла Кристина. — А вот Герман... Знаешь что, не ходи сейчас к нему. Он в таком состоянии...

— Наоборот! Я должна как можно быстрее все ему объяснить. — Лидия выскочила из-за стола так резко, что уронила стул, и почти бегом покинула ресторан.

Она была так возбуждена, что, не дожидаясь лифта, взлетела на четвертый этаж, забарабанила в дверь номера Германа. Сейчас она ему все расскажет, и между ними исчезнет стена неприязни и недоверия.

Герман распахнул дверь и замер на пороге. Равнодушный и неприступный, как скала.

— За вами кто-то гонится? — сквозь зубы процедил он.

— Не-ет, — переведя дух, ответила Лидия.

Они смотрели друг на друга, и с каждой секундой уверенность в том, что она сможет переубедить Германа, таяла.

Наконец Зернов отступил в глубь номера. Скрестив руки на груди, прислонился к стене возле окна. Опускались сумерки, на небе появились первые звезды. Силуэт Германа на фоне бледно-фиолетового неба был темным и зловещим.

Лидия осмотрелась. Небрежно застеленная кровать в углу, большой светлый шкаф. Она нерешительно остановилась посреди комнаты.

— Я пришла, чтобы все объяснить, — начала Лидия. — Все не так, как ты думаешь. Это страшное недоразумение. Я не виновата. Кристина только что...

— Стоп! — жестом остановил ее Герман. — До этого мы еще дойдем. Начнем по порядку. Как ты ко мне относишься?

— Я? — растерянно переспросила Лидия. — Хорошо.

— А точнее? — бесстрастно потребовал Герман. — Насколько хорошо ты ко мне относишься?

— Я не понимаю...

— Неужели? Ты же пришла объясняться. Вот и начни с главного. Скажи, как ты ко мне относишься. — Кажется, Герман иронически улыбался, Лидия плохо видела его в полумраке. — Я всегда был с тобой откровенен. Попробуй и ты хотя бы раз ответить тем же.

Он прошел через комнату и встал возле девушки. Взгляды их встретились. Герман наклонился к ее лицу. Лидию трясло, она вся напряглась, стараясь взять себя в руки. Его глаза казались темными, лицо выражало мучительное желание, а горячее дыхание обжигало ее. Его губы были на расстоянии выдоха от ее губ.

— Почему ты молчишь? — тихо спросил Герман.

— Ты хочешь, чтобы я призналась тебе в любви? — прерывисто дыша, произнесла Лидия.

— Я требую! — прошептал он.

— Мне трудно... Вот так сразу...

Герман отстранился от нее, отвернулся к окну.

— Значит, откровенность не для тебя, — бросил он холодно. — И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?

Лидия разрыдалась. Она плакала беззвучно, слезы крупными каплями катились по ее щекам. Почему он не хочет ее выслушать, почему он так жесток, зачем заставляет ее признаться в любви?

— Герман, я люблю тебя! — выкрикнула она сквозь слезы.