Миднайт Хилл - Аффи Алина. Страница 11

– Я бы тоже хотела, чтобы мои волосы были такого красивого цвета.

– О-о-ой, началось, – протянул с улыбкой Ламмерт. – Я еще здесь, вообще-то.

– У тебя тоже красивые волосы, – подыграла Мелисса.

– Так-то лучше, – вздернув подбородок и поправив галстук, заключил он. Мелисса рассмеялась.

Хьюго улыбнулся, оголив зубы. Клыки немного торчали вперед, делая улыбку какой-то особенной.

Смеяться было хорошо. Пока смеешься, не нужно думать о том, как к тебе относятся другие. Не нужно вспоминать Джули-Лу. Не нужно решать контрольные и бояться темной шкуры на обочине.

На остальных переменах они тоже были вместе. Де Лордесы спрашивали Мелиссу про Нью-Дарши, про прошлую школу, про то, как ей переезд и каково это ходить без формы. На них оборачивались даже младшеклассники. Все знали де Лордесов, знали, что к ним лучше не подходить. И уж точно никто не видел, чтобы кто-то в их компании так самозабвенно смеялся. Мелисса подумала, все смотрят, потому что счастливые люди в этой дыре в диковинку.

Впервые в школе имени О’Коннелла Мелисса шла на обед в приподнятом настроении. Мимо пустого столика старосты она прошла с небывалым облегчением. Даже появился аппетит. На какое-то время.

Серые глаза внимательно изучали Мелиссу, пока она с братьями стояла в очереди за едой, а затем опустились на страницы небольшой книги в мягкой обложке. Другой рукой Роланд держал черный термос. На столе стоял нетронутый оранжевый поднос с обедом. Как только все приблизились к столу, Роланд, не поднимая взгляда, подвинул поднос в сторону Хьюго.

– Привет, – скромно поздоровалась Мелисса, получше заправляя рубашку в юбку. – Меня зовут Мелисса Санлайт.

– Я знаю.

Взгляд, что с этими словами впился в Мелиссу, можно было сравнить со взглядом ястреба, который уловил в траве слабый шелест будущей жертвы. В бесцветных глазах отражался багрянец галстука.

Тело Мелиссы напряглось. Она попыталась улыбнуться, но получилось сжато.

– Ламмерт предложил мне сидеть здесь.

– Это я тоже знаю.

Казалось, Роланд наслаждался скованностью Мелиссы и не собирался давать спуску.

– Тогда приятного аппетита, а? – вставил Ламмерт, буравя брата взглядом.

Все ели молча. Хьюго уминал за обе щеки две порции – за себя и за Роланда. Он только и успевал вытирать губы тыльной стороной ладони. Ламмерт поник, лениво ковыряя вилкой пюре. Роланд же попивал содержимое термоса, уткнувшись в книгу.

Красный галстук Роланда невольно цеплял внимание Мелиссы. Он был туго затянут, рубашка выглажена, заправлена. Он будто воспитывался другой семьей. Осанка, неторопливые выверенные движения. Только волосы небрежно лежали по обе стороны лица, не закрывая лба. Черты лица неуловимо напоминали Ламмерта: острый подбородок, прямой нос. Если лицо Ламмерта можно было назвать мягким, то Роланд был его грубой и острой версией.

Роланд залпом допил содержимое термоса, и Мелисса наблюдала, как движется его кадык.

– Хватит таращиться на меня.

Холодный голос пригвоздил взгляд Мелиссы к столу.

– Прости, я просто… – она закрыла глаза, стараясь подавить стыд. – Я просто задумалась. Можно вопрос?

– Попробуй.

– Как так вышло, что вы братья, но цвет глаз и волос у всех разный?

Роланд прищурился. Он был таким серьезным, будто сидел на экзамене. Точнее, будто принимал его у Мелиссы.

– Я имею в виду, с генетической точки зрения, – добавила девушка, будто пытаясь смягчить вопрос или сделать его менее глупым.

– С генетической, значит? – начал Роланд, оставляя закладку между страницами. – У нас разные матери.

Брови Мелиссы на миг взметнулись. Она наблюдала, как Роланд невозмутимо убирает в сумку книгу, а сама лишь старалась не разинуть от удивления рот. Ламмерт застыл, а Хьюго стал медленнее жевать, наклонившись к тарелке.

– П-простите. Я не знала.

– Приятно посидеть, – только и выдавил Роланд и почти беззвучно задвинул стул.

Уши Мелиссы заложило, разговоры в столовой и лязг посуды были будто укутаны пеленой. Только собственная вилка, неаккуратно упавшая на поднос, вытащила ее из оцепенения.

– Простите, я не думала…

– Все в порядке, – перебил Хьюго. – С этой информацией мы уже давно смирились.

Вопросы в голове Мелиссы множились как бактерии в благоприятной среде. Разные матери в такой короткий период? А с кем они живут? Как это вообще возможно? Как неудачно она сковырнула такой деликатный факт в первый же день общения. Нужно было срочно перевести тему.

– А вы ничего не слышали про оленя? – спросила Мелисса.

Тревожная толпа и шкура всплыли в памяти так явственно, будто находились в белых стенах просторной столовой. Юноши переглянулись.

– Не понял. Что за олень? – уточнил Ламмерт.

– Вообще-то, это скорее медведь. У него не было рогов, – недоумение на лицах братьев усиливалось. – Сегодня утром мы проезжали мимо толпы. Там было какое-то тело или типа того. Труп животного. Кто-то сбил медведя?

– Не знаю, мы не ехали сегодня в автобусе.

– Точно.

– А что такого? У нас периодически сбивают оленей, особенно в пригороде, – заметил Ламмерт.

Мелисса закусила губу и поерзала на стуле.

– Не знаю. Там такая толпа была, все выглядели напуганными. Подумала, вдруг вы что-то знаете.

– Ничего не знаем, – вдруг высоким голосом выдал Хьюго и закашлялся, поперхнувшись.

Ламмерт стал стучать ему по спине и подвинул свой стакан с недопитым яблочным соком.

Вечером за окном шелестел дождь, Мелисса подвинула маме кружку ароматного кофе.

– Спасибо, Лисса, – сказала миссис Санлайт, уткнувшись в телефон.

Мелисса сидела по другую сторону барного стола и грела руки о любимую кружку с альпакой. Только горячий какао и домашние пушистые тапочки согревали ее в продуваемом сквозняком доме. Капли все сильнее барабанили в окно. Звуки ветра жутко усиливались, пролезая в щели. Вечером резко потемнело. Эта тьма все еще не стала для Мелиссы привычной. В большом городе никогда не темнеет так сильно.

– Как дела в школе? – спросила женщина, не поднимая взгляда от экрана.

– Вроде стала общаться с мальчиками.

– Что за мальчики?

– Они братья. Ламмерт и Хьюго. И Роланд.

– Три брата?

– Вроде того.

– Тройняшки?

– Нет, Роланд старше. И вообще. У них матери разные.

Мама оторвалась от телефона и с недоверием взглянула на Мелиссу поверх тонких прямоугольных очков.

– Они нормальные?

– Что за вопрос? – возмутилась та.

– Ну, вдруг из неблагополучной семьи. Может, они сиротки.

– И что? Это как-то определяет их нормальность? Я, например, считаю за нормальных людей тех, кто не манипулирует общественным мнением и не унижает меня за каждое неправильно сказанное слово.

– Все, все! Успокойся, – осадила женщина. – Нормальные – значит, нормальные.

Ногти миссис Санлайт снова застучали по телефону. Мелисса положила щеку на стол. Розовая альпака в темных очках смотрела на нее с зеленой полянки. В узких стеклах маминых очков отражались переписки и какие-то сайты.

– Прости, что вспылила, мам.

– Прощаю.

Мама улыбнулась и потрепала дочь по голове. Она заблокировала телефон и положила его на стол. Сняла очки, сложила их и потерла переносицу, отчего на коже выступили косточки пальцев и запястья.

– Как дела на работе? Тебя взяли на ту должность?

– Вроде взяли, – вздохнула женщина, – но зарплата, конечно, смешная. У меня до работы дела более захватывающим образом шли.

– Что такое?

Мама глубоко вздохнула и, потуже затягивая на поясе атласный халат, осторожно глотнула кофе. Она нахмурилась, будто что-то вспоминая, пальцы бродили по рыжей кружке.

– Еду я, значит, на машине…

Утром еще стояла погожая погода. Солнце слепило через лобовое стекло. Было около семи утра, на дорогах никого. Когда я подъезжала к перекрестку у пекарни, еще издалека заметила стоящих на дороге людей и что-то темное, лежащее у их ног. Объехать их было нельзя, к тому же стало любопытно. Остановив машину неподалеку, я вышла и направилась к перекрестку.