Гильотина в подарок - Ковалев Анатолий Евгеньевич. Страница 51

– Они в отличие от Лазарчук пользовались пишущими машинками и наверняка делали только один экземпляр. Значит, их варианты уже на столе у редактора, а может, даже пущены в набор.

– Ты хочешь сказать, что роман уже написан?

– Кто его знает. Вполне возможно.

– Как нам узнать имена остальных? Или тебя в конце концов наведут и на их трупы?

– Ты находишь в этой ситуации уместной иронию?

– Сами вы, Антон Борисович, ни в чем таком не замешаны?

– Брось дурака валять, Костя! Ты читал все мои романы.

– Да, их мог написать только ты! – признался Еремин. – Только ты знаешь меня, как облупленного! А скажи, если мы выйдем на издательство, они откроют нам имена остальных поденщиков?

– Исключено.

– Даже если тем угрожает смертельная опасность? А ведь им сейчас должно быть тревожно. Ой как тревожно, Антоша! Кто-то убивает одного за другим поденщиков. И какие-то детали совпадают с романом, который, возможно, уже в наборе. По-слу-шай! – произнес он по слогам. – Так ведь это проще пареной репы! Задачка для первоклассника! Кто написал им эти чертовы синопсисы?

– Я тоже об этом сейчас подумал. Вряд ли их писал сам автор. Точнее – тот, под чьим именем выйдет роман.

– Еще один поденщик!

– Скорее – разработчик сюжета.

– Сильный разработчик!

– Знаешь, Костян, я ведь долго сомневался: синопсисы ли это? Синопсисы пишутся обычно канцелярским языком, а тут – явно оригинальный подход и слишком много эмоций.

– Женщина?

– Возможно.

– Люблю иметь дело со специалистами! – польстил писателю сыщик.

– Давно ли я стал специалистом… – скромно отмахнулся Полежаев.

– И заметь, убийца регулярно и добросовестно кладет синопсис на видное место в квартире поденщика.

– Ты хочешь сказать, что мотив преступления скрыт в самом романе?

– Не думаю, – покачал головой Константин. – Скорее всего, это отвлекающий маневр. И не стоит глубоко вдаваться в суть этих кровожадных отрывков.

– Опять ты за свое! – с досадой выпалил Антон. – Но связь жертв налицо! Они делали одну работу. Они, черт возьми, просто были знакомы!

– Ну ты даешь! Скажи, а разве издатель заинтересован, чтобы поденщики «братской могилы» знали друг друга?

– Скорее, наоборот. – Полежаев задумался. Было видно, что вопрос следователя его смутил. – Ведь все они – соучастники преступления. Такие же, как фальшивомонетчики. Опасаясь утечки информации, издатель предпочтет держать в тайне каждого.

– А они, по-твоему, прекрасно знают друг друга!

– Может, случайность?

– Давай-ка все по порядку, – предложил сыщик. – Что тебе известно о связи Шведенко – Лазарчук?

– Они были вместе в «Иллюзионе» неделю назад на французском сеансе. Смотрели «Призрак свободы» на французском языке без субтитров.

– Кто их там видел?

– Патрисия.

– Еще кто?

– Санина.

– Она уже не свидетель. Кто еще?

– Все. Но зачем Патрисии выдумывать?

– Действительно. Констанция была ее подругой?

– Не совсем. Просто знакомая. Иногда сталкивались в одних и тех же компаниях.

– Так вот, Антоша, по моей просьбе в МУРе еще раз переворошили видеотеку Констанции Лазарчук, и, представь себе, нашли «Призрак свободы» на французском языке с русскими субтитрами.

– И что с того? – парировал писатель. – Если мы рассматриваем Лазарчук как соучастницу похищения журналиста, то ради успеха всей операции она могла подыграть, сделать вид, что в жизни не видела этого фильма.

– Ты считаешь, что инициатива посмотреть фильм на французском, в котором он ни бельмеса, исходила от Шведенко?

– Да, странно, – согласился Антон.

– Ведь очевидно, что он согласился, когда девушка пообещала, что будет ему весь сеанс переводить каждую фразу. Его можно понять. Это, в конце концов, приятно, когда девушка шепчет тебе в ухо. А теперь смотри, что выходит. Констанция повела его в общественное место, ничуть не заботясь о собственном алиби. Притом что существовала альтернатива – пригласить Шведенко к себе домой. Куда менее гласно.

– Ты прав. Так что же тогда получается? В кинотеатре была не Констанция? Патрисия мне наврала?

– Не надо делать поспешных выводов, – улыбнулся Еремин. – Сегодня я попробую оказаться на месте Шведенко.

– Ты пойдешь в кино?

Следователь заговорщицки подмигнул.

– Один?

– Нет. С одной привлекательной особой, проходившей у меня свидетельницей по делу Грызунова. Она любезно согласилась переводить.

– Я смотрю, ты времени даром не теряешь! – похвалил друга Антон.

– У меня появилась идея. Почему бы тебе вместе со своей невестой не присоединиться к нам? Вы ведь, кажется, познакомились в «Иллюзионе»?

– Ты все-таки подозреваешь в чем-то Патю?

– Бог с тобой! Просто хочу познакомиться.

– Чтобы сделать сравнительный анализ? И потом выговаривать мне, какой я дурак и что Ида в сто раз лучше!

– Ты и в самом деле дурак! Кстати, Ида на днях мне должна позвонить.

– Я вижу, вы спелись.

– Я дорожу нашей с ней дружбой. – Константин подчеркнул слово «дружба». – Я могу ей сообщить о твоей женитьбе?

– Еще ничего не решено.

– Так ты придешь в «Иллюзион»?

– Не знаю. Дел по горло, – заупрямился писатель.

Еремин уже пожалел, что развил тему Иды. Прекрасно знал, чем кончаются разговоры о ней.

– Могу я тебе поручить кое-что? – начал он издалека.

– Это касается нашего дела? – осторожно поинтересовался Антон.

– Разумеется. Я подумал, что тебе сподручней заняться поиском романа.

– Ты имеешь в виду «братскую могилу»?

– Да. Если роман писался для известного, раскрученного автора, то наверняка анонсировался. По названию романа и по аннотации ты можешь понять, наша эта ахинея или нет.

– Пожалуй. Тем более сегодня открывается Международная книжная ярмарка. Там будет масса каталогов.

– Тебе и карты в руки!

На прощанье Еремин сказал:

– До вечера! В «Иллюзионе»!

Антон бросил на друга испепеляющий взгляд и вышел из кабинета.

Хлюпенький матросик встретил частного детектива с распростертыми объятьями, будто они годами вместе бороздили моря и океаны, а на суше судьба развела их.

В квартире пахло чем-то подгоревшим.

– Нюрка, жена моя, продрыхла целый час, а про фасоль забыла! – информировал с порога хозяин. – Теперь вместо фасоли – шрапнель!

Однако Нюрка не спешила показываться. Видно, чувствовала свою вину за испорченный обед.

– Фу! Я сказал «фу»!

Это уже относилось к бульдогу, не менее импульсивному, чем хозяин, бросившемуся к Еремину чуть ли не с поцелуями.

– Я сказал «на место»! Разгильдяй, ёб-теть! Разве такому поручишь охрану материальных ценностей!

Но пес не слушал матросика, а знай свое – прыгал к следователю на грудь, пока тот не приласкал его.

– Пройдете или как? – осведомился хозяин.

– У меня мало времени. Может, покажете своего свидетеля?

– А как насчет… – Матросик сделал красноречивый жест, означающий, что ему позарез охота выпить, но вслух произносить не стал, видимо, опасаясь Нюрки, хотя и провинившейся.

– Всякий товар имеет цену, – усмехнулся Константин. – Я должен убедиться, что ваш товарищ не вешает мне лапшу на уши.

– Васек – парень чистой души! Врать не станет! Что видел, то видел.

Васек жил на двенадцатом этаже. Следователь сразу смекнул, что его квартира граничит с квартирой, которую снимал Шведенко, хоть и находятся они в разных подъездах.

Им открыл молодой человек примерно одного с Ереминым возраста, в клетчатой рубахе не первой свежести и спортивных штанах. Клочья белых волос обрамляли намечающуюся лысину, в голубых глазах светилась простота.

– Заждался я уж, – пробурчал он без улыбки. – Собирался уж в магазин.

– Не шути так, Васек! – откликнулся хлюпенький и с деловитостью, на какую только был способен, добавил: – Мы со следователем по важному вопросу.

– Какой я тебе Васек! – возмутился тот. – Викентием меня звать. Кеша я.