Гильотина в подарок - Ковалев Анатолий Евгеньевич. Страница 53

– Что это?

– Давай поговорим в другой раз.

– Почему?

– Потому что время еще не пришло.

– По-моему, ты кокетничаешь и набиваешь цену.

– Ты меня видишь насквозь!

– Тогда выкладывай!

– Ладно. Только смотри, как бы потом не пожалеть!

– Кончай набивать цену!

– Ничего не поделаешь! – притворно вздохнула она. – Все тайное когда-нибудь становится явным. Эту вещь не так-то просто увидеть. Потребуются кое-какие формальности.

– Какие?

Он слушал ее довольно равнодушно, не придавая особого значения разговору.

– Тебе предстоит отыскать один маленький антикварный магазинчик, затерянный в старых московских переулках… – загадочно начала Патрисия. – При входе в него колокольчики сыграют «Марсельезу».

– Что дальше? – спросил он после паузы, которую она держала, наблюдая за его реакцией.

– Магазинчик настолько маленький, что обходится одним продавцом. Это довольно странный субъект. Мужчина твоих лет, альбинос, с неприятным лицом. Шея у него не поворачивается, и чтобы посмотреть в сторону, ему приходится разворачиваться всем корпусом. Наверно, последствие сифилиса.

– Приятная будет встреча! – усмехнулся Антон. Теперь он слушал ее внимательно.

– Ты с ним поздороваешься и скажешь: «Я от Патрисии Фабр. Вы не могли бы мне показать гильотину?»

– Что показать? – переспросил Полежаев.

– Гильотину. – Она загадочно улыбнулась. В уголках рта образовались очаровательные ямочки.

– Ты меня разыгрываешь! – махнул он рукой. – Бред какой-то! Могла бы придумать что-нибудь поостроумней. В центре Москвы – гильотина???

– Как знаешь, – пожала она плечами. – Я ведь говорила – время, очевидно, еще не пришло. – Она поднесла к губам чашку с остывшим кофе.

– Какая встреча! – вдруг закричал Антон. Патя сидела спиной ко входу и поэтому не видела, к кому обращается ее спутник. Она оторвалась от чудодейственного напитка и оглянулась: к их столику направлялись широкоплечий брюнет и красивая стройная женщина с копной рыжих волос. Патя с грохотом поставила свою чашку на столешницу и недоуменно посмотрела на Антона.

– Вот как бывает в жизни… – философски начал Еремин. – Два старых школьных друга из провинции встречаются в столичном кинотеатре. Неплохое начало для романа. А, писатель?

– Банально! – откликнулся тот. – Знакомьтесь. Патрисия! Костя!

– Ольга! Антон! – в свою очередь представил следователь.

Перед вновь прибывшими поставили по бокалу белого вина.

– Я заказал нам рейнское, – пояснил Константин. – А вы любите белое вино? – обратился он к Патрисии.

– Не очень. Я предпочитаю что-нибудь покрепче. Например, виски.

– Вот и неправда! – уличил ее Антон. – Я помню, как ты ночью ворвалась ко мне с бутылкой бургундского и принялась учить уму-разуму.

– Это зависит от настроения, – быстро нашлась девушка. – Сегодня я настроена пить виски.

– Я закажу тебе со льдом.

Полежаев прошел к стойке бара, оставив их втроем.

Следователь едва открыл рот, чтобы еще о чем-то спросить, но Патя его опередила, обратившись по-французски к Ольге:

– Парле ву франсэ?

Та ответила утвердительно, несколько смутившись. И тогда девушка быстро произнесла две-три фразы с вопросительной интонацией. На этот раз гувернантка дала отрицательный ответ.

Еремин был несколько задет таким поведением француженки, но Ольга решила выправить положение:

– Патрисия поступила сверхгениально: чтобы не докучать вам нашими бабьими проблемами, обсудить их по-французски.

Девушки засмеялись, и следователю ничего не оставалось другого, как поддержать этот смех. При этом он все же чувствовал себя одураченным.

– У нас еще целых двадцать минут до начала сеанса, – сообщил Антон, возвратившись с двумя стаканами виски.

Между тем следователь не терял времени и учинил Патрисии настоящий допрос.

– Антон мне сказал, что вы были знакомы с Констанцией Лазарчук.

Перед тем как ответить, она пристально поглядела на писателя.

– Громко сказано. Просто бывали в одних компаниях, но никогда не общались друг с дружкой.

Полежаев пожалел, что привел ее сюда. Ведь дома неминуемо разыграется сцена, а этого он хотел меньше всего.

– А в прошлый понедельник Констанция была здесь?

– Да.

– Вы это утверждаете? А кто-нибудь еще может подтвердить ваши слова?

– Вряд ли. Я в тот вечер была одна.

– И она пришла с журналистом?

– Я не знала, что он журналист. Я вообще впервые видела этого человека. Мне потом Антон показывал его портрет.

– Вы ничего не путаете?

– Барменша тоже подтвердила, что видела в тот вечер Шведенко, – вспомнил писатель.

– Что журналист был в кинотеатре, сомнения у меня не вызывает. Но была ли здесь Констанция?

– Ее трудно с кем-либо спутать, – настаивала на своем Патя.

– Хорошо. Оставим этот вопрос открытым. Теперь поговорим о Саниной.

– Святая дева Мария! Сколько можно? Бывают же такие люди: мало того что при жизни докучают, так еще и после смерти не оставляют в покое!

– О ваших отношениях с Марией Степановной я наслышан.

Патрисия тяжело вздохнула, давая понять, как трудно ей говорить на эту тему.

– Именно она продиктовала вам адрес Лазарчук?

– А кто же еще? Степановна в тот вечер на меня надулась, когда увидела рядом Антона, и мне стоило немалого труда добыть адрес Констанции. Я пообещала Саниной, что на днях ей позвоню, и сердце бедной лесбиянки сразу оттаяло.

– Понятно. Значит, Санина и Лазарчук были знакомы, – задумчиво произнес следователь.

– Знакомы? Да я уверена, что их связывало нечто большее! – Патя полезла в рюкзак, достала пачку сигарет и закурила.

Еремин отметил про себя, что девушка курит «Голуаз». Пачка синего цвета.

– Не угостите сигареткой? – обратилась к ней Ольга, явно до этого скучавшая. – Забыла свои дома, – пояснила она и потянулась к синей пачке.

– Что это у вас, Оленька? – ласково обратился к ней Константин.

– Где? – не поняла гувернантка.

Сыщик перехватил ее руку и повернул ладонью вверх. С нижней фаланги указательного пальца на холм Юпитера спускался неровный шрам.

– Как это вас угораздило?

– Ах, это… – Она выдернула руку и ловко подцепила сигарету. – Порезала на днях кухонным ножом.

«От ножа шрам получился бы поровней, – сразу прикинул опытный детектив. – К тому же она порезала правую руку. Значит, нож должна была держать в левой. А сигарету держит в правой. Не левша».

– Патрисия, вы кому-нибудь говорили о случившемся? – продолжил он допрос.

– Кажется, нет.

– А если точно?

– Мама ничего не знает? – помог ей вспомнить Антон.

– Боже упаси! Я бы тогда не сидела здесь с вами, а была бы прикована к ней наручниками!

– Постарайтесь все-таки вспомнить, – настаивал Еремин. – Вот вам мой телефон. – Он протянул ей визитную карточку.

– Буду стараться! – шутливо откозыряла она.

За пять минут до начала Антон предложил другу спуститься в туалет.

– Молодец, что пришел и привел свою красавицу! – Константин похлопал его по плечу.

– Я набитый дурак! – возразил тот. – Ведь после сеанса меня ждет другое кино! Представляю, что она мне закатит!

– Это просто необходимо – выяснить все до свадьбы. Так что не расстраивайся. Все к лучшему. А девушка очень красивая. Только себе на уме.

– Да-да… – задумчиво произнес писатель.

– Что с тобой?

– Ничего. Устал.

– Да ты, по-моему, не перетрудился!

– Я, к твоему сведению, прямо из конторы рванул к Антонине Лазарчук. Вспомнил, что сегодня похороны. Повидался с тем парнем, который все организовал. Он оказался близким другом Констанции. В такой день я не осмелился его расспрашивать, зато записал домашний телефон. Думаю, что есть смысл встретиться.

– Отлично, – похвалил следователь. – Бери его на себя. Потом доложишь.

Фильм шел с русскими субтитрами, поэтому интимность перевода на ушко не удалась. Еремину с интимом редко везло. Они смотрели черную комедию «Дед Мороз – ублюдок», и Ольга время от времени морщила нос. После того как на экране под непрерывный смех в зале расчленили труп и каждую отдельную часть упаковали на манер новогоднего подарка, Константин заметил, что на лбу гувернантки выступил пот.