Колесники - Стюарт Йен. Страница 21

Кратеры Каллисто делают посадку особенно трудной, и часть опор была повреждена. Несколько дней ушло впустую. Пока Пруденс присматривала за сваркой посадочной стойки, Толстуха Салли вывела своего воображаемого медвежонка на прогулку в небольшой метеоритный кратер, расположенный по соседству от места посадки. Внезапно внимание космистки привлек металлический блеск. Тщательно очистив лед вокруг выступа на стене, чтобы, не дай Бог, ничего не повредить, она освободила из ледового плена странную штуковину и сунула в мешок для геологических образцов, притороченный к обширной талии.

Позднее, уже в модуле, случайное замечание кого-то из коллег заставило Толстуху Салли вывалить на стол содержимое мешка, чтобы члены экипажа могли рассмотреть странную находку. Космистка считала, что это какой-то минерал, металлический самородок, кристалл, кусок слюды…

Но у полезных ископаемых не бывает колес.

Сходство приспособлений с колесами экипаж ОС-модуля посчитал совпадением и решил для себя, что это каприз слепой природы… А потом Пруденс отправилась в кратер и выкопала еще шесть штуковин с колесами.

В течение двух последующих суток было обнаружено сто тридцать колесных предметов различной формы. Некоторые из них были искалечены упавшими поблизости метеоритами, но большинство сохранилось в целости. Все они обладали колесообразными выступами, от четырех до восьми, размещенными попарно, за исключением случаев, когда отдельные колесики были повреждены или отломаны.

Толстуха Салли назвала объекты колесниками, и это имя намертво за ними закрепилось. Находка оказалась не минералом и не кристаллом, а артефактом чужаков. Размером с кошку. Скорее всего, неким киберустройством из прочного металла.

Артефакты хранились в нетающем льде кратеров Каллисто… Что, вообще-то говоря, не имело никакого смысла.

Пруденс на секунду остановилась, чтобы собраться с мыслями.

— Чужаки, — в благоговении произнесла Черити. — Чужаки, живущие на Каллисто.

— Вполне возможно, что чужаки там только побывали. Отсутствие атмосферы, жуткий холод…

— Может, чужакам и не нужна атмосфера. Может, они обожают холод.

— Все может быть, даже маленькие зеленые человечки на Венере, которые обожают петь и плясать под дождем из серной кислоты при восьмистах градусах по Цельсию. Лично я думаю, что кто-то или что-то опустилось на поверхность Каллисто, как это сделали мы, а потом избавилось от изношенного оборудования.

— Сто тысяч лет назад?

— Плюс-минус несколько тысяч.

— Но зачем?

— А зачем туда наведывалась я? Мои побуждения, скорее всего, покажутся им бессмысленными.

Младшая из сестер Одинго кивнула.

Добыча минералов ради прибыли едва ли характерна для развитых в интеллектуальном плане цивилизаций. Только теперь, когда Черити посетила эта мысль, деньги предстали перед ней в некой несвойственной им загадочной и даже мистической ипостаси. Ведь сами по себе они ничего не значат; лишь распространенное среди большинства жителей Земли заблуждение, что нет ничего важнее на свете, чем несколько цифр банковского файла, придает им такую ценность.

— Вы нашли какие-нибудь следы чужаков, кроме колесников?

— Нет, — поморщилась Пруденс. — Вряд ли можно было надеяться, что мы наткнемся на какой-нибудь шестиногий скелет, вмороженный в лед, или обнаружим, скажем, некое подобие инопланетной посуды. Мы нашли лишь множество колесников. Фантастическое везение.

— А почему никто дру… — Черити замолчала, ответ пришел сам собой. — Ах, извини, ни у кого из Ремешков не было причин, чтобы бродить поблизости от растопленного при посадке льда.

— И все-таки на Каллисто высаживались старатели. Отсюда вывод: не так уж много там мест, где можно найти колесники. Нам выпал невероятно счастливый шанс.

Черити всплеснула руками.

— Конечно, Пру, ты осознаешь грандиозность своей находки для мировой науки. Колесники создадут тебе имя!

Пруденс пожала плечами.

— Знаю наверняка одно: если удастся продать их богатым коллекционерам, то я создам себе состояние. Прежде чем взлететь, мы уничтожили все следы проведенных раскопок. Должна тебе доложить, было так смешно их уничтожать… Так что, моя дорогая, если ученые хотят получить колесники, пусть заплатят твоей сестре соответствующую цену. — Поймав удивленный взгляд Черити, она добавила: — Да, да, Трещотка, я деловая женщина, а не благодетель рода человеческого. Ради Бога, только не смотри на меня с осуждением. Мне нужны деньги, много денег, чтобы финансировать экспедицию на Каллисто и найти все, что похоронено подо льдом.

— И тоже продать. — Было совершенно ясно, что Черити не одобряет планов сестры. — Черт возьми, Пруденс, я пашу как проклятая на Богом забытой биостанции, пытаясь сохранить зверье от уничтожения, а ты превращаешь самое важное научное открытие в подобие аукциона Сотби!.. Только ученые имеют право удовле…

— Давай, Трещотка, закроем эту тему раз и навсегда. Я знаю, что делаю. Я трудилась ради этой находки всю свою жизнь, и поверь, относительное благополучие досталось твоей сестре потом и кровью. — Ее пульс участился. — Ты даже не представляешь, как тяжело дается перелет в пространстве.

— Нео-Дзэн монахи из Гнезда Кукушки проводят всю жизнь в пространстве, но они делятся богатством с нуждающимися.

— Ха-ха-ха, нео-Дзэн монахи дают нуждающимся лишь крошечную часть своего богатства. Монастырь — самая богатая банда ублюдков со времен Создания, они заплатили мне целым крейсером за перевод единственной глиняной таблички! Разрешу им купить колесники, а потом пусть делают с ними, что хотят, например, раздают нуждающимся. Они могут себе это позволить!

Пруденс закрыла глаза.

— Так и быть, сестренка, ученые смогут купить несколько образцов по дешевке, но только после того, как я сделаю первые пятьдесят миллионов. Это условие удовлетворит твое чувство высшего долга?

Черити только повернула голову и пристально уставилась в окно на загон.

— Все, что нужно делать, — объяснял Джонас Кэшью, — это следовать расчетам, проведенным Кассини. В свое время он снабдил Варина и де Хайеса письменными инструкциями. — Джонас помолчал. — Конечно, они могли воспользоваться системой, только добравшись до Гваделупы, а мы — всякий раз, когда видны луны Юпитера.

Путешественники расположились на ящиках на палубе «Танцроуфта». К боковине еще одного ящика был приклеен плоскомолекулярный экран. Судно покачивалось на волнах Атлантического океана. Было облачно, однако в разрывах туч ярко сияли звезды.

Джонас направил телескоп, не только восстановленный, но и технологически улучшенный, в сторону Юпитера. Внутри прибора автоматически сработала сложная электронная схема.

Кэшью уставилась на изображение, пойманное жидкокристаллическим индикатором. Источаемые им электроны накапливались в бункерах размером в микрон, сортировались компьютером подобно крошечному подвижному составу и затем вновь преобразовывались один к одному в массив пикселей.

Джонас отдал приказ уникомпу, и тут же одна область Юпитера расширилась, заполняя собой экран. С левой стороны изображения виднелся небольшой блик.

— Ганимед, Ио за ним, а два остальных спутника — на другой стороне. Для того чтобы использовать метод Кассини, мы должны провести ряд наблюдений — три сейчас, когда Ганимед уходит за Юпитер, и еще три — несколько позже, когда он появится на противоположном краю, описав внешний круг. И так надо делать всякий раз, когда любая из галилеевых лун проходит через край диска планеты-гиганта.

Кэшью достаточно легко поняла аргументацию.

— Три наблюдения требуется для того, чтобы уменьшить вероятность погрешности?

— Верно. У Кассини оборудование было не таким хорошим, как наше, но все-таки достаточно чувствительным. Первое наблюдение проводят, когда спутник находится на расстоянии собственного диаметра от края Юпитера. Второе — когда он его касается, и третье — когда исчезает за ним. Усредняя три значения, мы получим точную оценку момента, при котором происходит первое касание края диска. Во время второй тройки мы должны сделать почти то же самое, однако определить момент, когда луна появляется из-за Юпитера, чертовски трудно.