Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц. Страница 11

Окна в машине закрывались только до середины — большой минус на степной дороге. Каждая поверхность в автомобиле уже блестела от мелких песчинок, всё хрустело и царапалось.

В зеркале заднего вида Казимира увидела, как Вегард сел на мотоцикл, и отвернулась. Одно дело знать, что какие-то чужаки прикасались к этому рулю, совершенно другое — самой об этом просить. Прости, малыш, но так будет лучше. Этот о тебе позаботится.

Мотор колымаги издал какой-то чавкающий звук, труба прокашлялась, и машина дёрнулась с места. Каз на секунду засомневалась, не предложить ли помощь — заглянуть под капот, исправить то, из-за чего автомобиль издавал такие болезненные хрипы. Нет уж, не вмешивайся. Добьёшь умирающего, ещё предъявят.

Почти все машины были собраны ещё до Катастрофы или в бункерах. Некоторые сохранились хуже, некоторые лучше. Но были и вот такие более современные консервные банки. Собирали их из старых авто, сваривали вместе разные модели, впихивали несоразмерные моторы, какие-то запчасти и вовсе могли не доложить, а рухлядь потом рассыпалась по дороге.

Казимира много лет слушала, что в Кибрийе хотят построить автомобильный завод, но то знаний не хватало, то средств, то во время восстаний обскуры разносили стройку и сжигали всё на своём пути. Изменилось ли что-нибудь за шесть лет?

Валлет протянул Казимире какой-то свёрток, но когда она не приняла его, потряс грязной тряпкой у неё перед носом.

— И что это? — спросила Каз. Валлет уронил тряпку ей на колени и вернулся к наблюдению за дорогой.

— В бардачке нашёл, пока вы болтали.

В мягкой пыльной ткани оказались солнцезащитные очки. Исцарапанные, с погнутой дужкой, но какая разница, если глаза не будут больше вытекать.

— О. — Казимира не нашла, что добавить. Давай, ты знаешь это слово. Скажи. Скажи хоть раз, не отравишься. Спасибо.

Конечно, очки не могли вернуть зрение, так что на дороге бы не помогли. Но теперь она хотя бы видела лицо Валлета, а не только очертания человека.

Он редко сверялся с картой, сворачивал не туда или проносился мимо нужных перекрёстков, поэтому Казимира взяла навигацию на себя.

Мимо проносились жёлтые поля. В редких садах расцветали деревья, и выжженная трава сменялась розовыми и зелёными мазками. Домики терялись за горизонтом, на указателях через каждую милю значилось, чьи это владения. Казимира могла только догадываться. Сколько князей сменилось в Оссире за последнее время?

Первый же закон Сола Мелина гласил — если хочешь стать князем, убей нынешнего правителя. Ах да, ещё для этого нужно быть резистентом, обскура за такое казнят.

— Расскажи о себе, — заговорил Валлет. Как будто даже не приказ, а просьба — Каз расслышала усилие в голосе. — Хоть что-нибудь. Тоска смертная.

Казимира выставила руку в окно, и ветер запутался в пальцах, защекотал ладонь песчинками.

— Что рассказать?

— Ну-у, — протянул Валлет, но Каз показалось, что вопросов у него припасён целый десяток. — Расскажи, каково это, — он глянул искоса, — расти будущим убийцей?

— Могу задать тот же вопрос.

Клаудия с заднего сидения зашипела себе под нос. Ариан шумно выдохнул и мотнул головой.

— Ты же меня не знаешь, — он развёл руками, — как можешь судить?

— Я знаю таких, как вы.

Несколько секунд Валлет молчал, но, видимо, язык слишком чесался.

— Зафери с тобой. Тогда-а. — Он постучал пальцами по рулю, сощурился, глядя на дорогу. — Я вот всегда думал, что Гур — орден убийц, а вы, оказывается, ещё и военных готовите?

Каз посмотрела на княже, но разглядела только, как ветер трепал его волосы.

— А ваш телохранитель не в Гур учился?

— Вег? — Валлет указал большим пальцем себе за спину и усмехнулся. Мотоцикл ехал в нескольких футах впереди них, но княже этого не замечал, потому что на дорогу почти не смотрел. — Не-ет. Нет, нас с ним учили в одном Белом Храме. — Клаудия кашлянула с заднего сидения. — Ну, так. Как военные к вам затесались?

Казимира приосанилась. Можно сколько угодно ненавидеть родной Орден, но на то он и родной, ты всё ещё испытываешь за него гордость и с честью носишь его цвета.

— У нас преподают искусство убивать.

— Совсем не пафосно.

Каз повела бровью, отвернулась к окну.

— Шутите, княже, сколько хотите. У нас учат генералов наёмных армий, княжеских военачальников, личных телохранителей. Князья сами отправляют к нам своих подданных за лучшей подготовкой.

Валлет глянул на советницу:

— Почему Вега туда не отправляли?

— Собирались, — пробурчала та. — Он отказался.

Отказался? И Белых волновало его мнение?

Валлет хмыкнул и обогнал мотоцикл, ударив несколько раз по клаксону, из-за чего Каз пришлось прикрыть ухо.

— И откуда столько желающих берётся? — спросил Валлет, словно не прерывался. — Вроде, помирать за князей для обскуров не самая почётная работёнка?

Казимира улыбнулась князю и ответила так, чтобы услышала советница.

— Единственный способ для обскура безнаказанно убивать «чистеньких» — стать ассасином.

Давай, карга, скрипи зубами, надеюсь, они в порошок у тебя сотрутся. Княже, наоборот, рассмеялся. Хм, Каз не такой реакции добивалась.

— Тебе никто не обещал укоротить язык? — спросил он, но смех звучал искренне.

— Бывало, — признала Казимира.

— И как ты оказалась в Гур? Шла убивать «чистеньких»?

Ну, только расслабилась.

— Или младенцем подбросили? — не отступал князь.

Казимира молчала. Валлет поглядывал на неё, будто сейчас она передумает и выложит все сокровенные воспоминания.

— Ла-адно, никак тебя не разговорить.

Машина резко свернула вправо, дым повалил из-под колёс. Каз едва удержалась за ручку под крышей, чтобы не свалиться на княже, ветер швырнул песок ей в лицо. Машина выровнялась, и Казимира стряхнула со лба острые песчинки, вернула за воротник стеклянный кулон.

— Что за кулон? — спросил Валлет. Яáр, Алаян [1], научи этого дурака смотреть на дорогу и помалкивать. Хотя бы иногда. — Единственное, что осталось в память о матери? — Даже такую фразу княже умудрился опошлить своим мерзким тоном. — О потерянной сестре? Брате?

— Первый трофей, — отрезала Казимира и одёрнула нитку кулона. Стекляшка легла в ложбинку между ключиц.

— А.

— Вторым стал глаз той девки, когда она пришла забирать свою безделушку.

Брови Валлета так и замерли на середине лба, зато княже заткнулся.

* * *

Когда солнце почти доползло до горизонта, Казимира смогла снять очки. Где-то за глазными яблоками все ещё жгло, но это мелочи. Она попросила Валлета посигналить Вегарду и остановиться.

Вышла размяться — за целый день сидения в машине затекла каждая часть тела, а теперь надо было пересаживаться за мотоцикл. Вегард отвёл князя в сторону, тихо о чём-то говоря. Советница дремала на заднем сидении, но даже это у неё выглядело фальшиво.

Казимира прошлась по краю дороги, нагретый асфальт жёг ступни сквозь тонкие сандалии. Глаза привыкали к темноте, различали травинки и мелкие камушки.

— Тогда давай голосовать, — сказал Вегард громче прежнего и зашагал к колымаге.

Хлопнула дверца машины — это вышла Клаудия.

— Я всё решил! — кричал вслед телохранителю Валлет. Да, ведь именно так ведут себя решительные князья. Что у них за отношения, в которых подчинённый позволяет себе столько вольностей?

— Пусть они тоже послушают. — Вегард разложил на капоте карту. — В десяти минутах езды есть деревня. Можно там переночевать — денег, что дали в храме, хватит.

Валлет упёрся бедром в водительскую дверь, вьющаяся прядка волос упала ему на глаза, и князь сдул её, нахмурив брови. Теперь Казимире казалось, что его светлости не больше лет семнадцати, просто борода хорошо растёт.

— Нам ещё новую свиту собирать, платить деревенщинам за комнату я не буду, — бухтел Ариан. — Им бы радоваться, что князь выбрал их дом.