Имяхранитель - Козаев Азамат. Страница 23

Дорога, мощеная в шахматном порядке красным и серым булыжником, шла меж рядов старых деревьев. Кроны смыкались сплошным пологом, и там, среди листвы, бурлила жизнь. Носились во множестве блестящие жуки, шныряли какие-то проворные твари. Не то птицы, не то зверьки, не то древесные змейки и ящерицы, а скорей. все вместе. Кто-то невидимый и, судя по могучести глотки, довольно крупный, пронзительно верещал над самой головой. Звук перемещался – крикун сопровождал коляску, не отставая.

Вик с жаром уговаривал бабушку остановиться и пальнуть из пистоля «на голос». Ну, хоть ради острастки, надоел этот крикун уже до последнего предела. Люция не соглашалась, аргументируя тем, что вместо относительно безобидного визга могут начаться гораздо более серьезные неприятности. Например, массированный обстрел пометом. Жидким и чрезвычайно едким, выстреливаемым с огромной силой и точностью. Готов ли он, Вик, к подобному развитию событий?

Вик сознался, что готов не вполне.

– Так-то! – молвила Люция назидательно и вдруг с поразительной быстротой навскидку выстрелила.

Звук раздался такой, будто лопнула ось коляски. По меньшей мере. Мегера прянула, но была удержана твердой рукой. Визг немедленно оборвался, в кронах зашуршало, и позади экипажа на дорогу шлепнулось бурое хвостатое тельце.

– Так-то, – еще раз сказала архэвисса и сунула пистоль Ивану. Перезарядить.

Виктор захлопал в ладоши и чмокнул бабушку в щеку.

Вскоре они свернули на хорошо укатанный проселок, засыпанный опавшими лепестками. Потянулись по сторонам бесконечные шеренги мандариновых деревьев. Кое-где между ними можно было разглядеть работающих людей. Чем они могли заниматься сейчас, когда плоды еще не созрели, а цветы облетели, далекий от сельского хозяйства Иван не представлял совершенно. Спрашивать было неохота.

Работники, оказавшиеся поблизости от дороги, при виде подъезжающей брички снимали мягкие широкополые шляпы и почтительно кланялись. Люция, руководствуясь одной ей известным принципом, то салютовала в ответ двумя пальцами, то кивала, но чаще всего воздерживалась от любых жестов.

Клонящееся к горизонту солнце приятно грело спину, рессоры были мягки, Мегера, несмотря на крутой норов, бежала ровно. Вдобавок Вик принялся довольно мелодично напевать что-то покойное, вроде бы даже знакомое, полузабытое. Ивана стало клонить в дрему. Сонливости он сопротивлялся без особого усердия.

Пробудился, когда лошадь встала. Начинало смеркаться. Коляска стояла на пригорке, и впереди было такое… Иван спросонья даже не сразу понял, что именно.

– Ух, народищу-то! – воскликнул Вик. И только тогда до имяхранителя дошло: темная подвижная масса впереди – люди.

– Сколько их тут? – возбужденно вопрошал Вик. – Тысяч десять, да? Больше, да?

– Ваше мнение, Иван? – спросила Люция. – Наберется десять тысяч?

– Где там, – возразил он, привставая. – Конечно же, нет. Человек семьсот лимонадов. Ну, и прочих – немногим более тысячи.

Он сам бы не решился сказать, откуда в нем подобная уверенность. Однако готов был ручаться чем угодно – не ошибается. Семьсот лаймитов и тысяча с небольшим зрителей. Ну, пусть сотня туда-сюда, а скорей даже меньше. Неожиданно для него самого выяснилось, что он умеет определять навскидку количество голов в толпе. Определять приблизительно, однако довольно верно. Его этому… учили? А ведь, похоже, что так! Кто и когда, он не помнил, для чего – не знал, и все-таки в том, что учили, причем основательно, сомнений не возникало.

Люция посмотрела на него с любопытством, однако от комментариев воздержалась. Кивнула согласно. Зато Вик, кажется, усомнился в точности расчетов. Еще бы, ему так хотелось, чтобы народу было побольше! А иначе – какой интерес?

С пригорка можно было без труда охватить взглядом всю, выражаясь военным языком, диспозицию. Даже странно, что они оказались единственными наблюдателями, расположившимися на такой выгодной точке. Ну не принимать же в расчет нескольких колонов, присматривающих за оставленными здесь повозками, а также лошадей?

«Дело, наверное, в расстоянии, – подумал Иван. – Далековато для зрителей, одолевших немалый путь и предпочитающих находиться в непосредственной близости от ожидаемого действа».

А вообще, на взгляд имяхранителя, зрителей было все-таки многовато для того десятка карет, что находились поблизости. Неужели пришли пешком? Это ленивые-то, как кастрированные и перекормленные коты, аринцы? Ой, вряд ли.

Недоразумение рассеял Вик, заявивший, что, пожалуй, Иван все-таки прав. Народу действительно не может быть более полутора-двух тысяч. Поезд, на котором все эти зеваки, как следует понимать, прибыли (до разъезда «Ключи» рукой подать), больше не вместит. Не безразмерный.

«Ага, еще, значит, и поезд… А ведь до чего настойчиво мне предлагался таксомотор как единственно приемлемый вид транспорта!» – Иван запыхтел и недовольно покосился на вероломного паренька. Но тот был всецело поглощен разглядыванием места предстоящей церемонии. Иван, усмехнувшись, занялся тем же.

Лаймитское святилище находилось посреди ровной площадки, окруженной газовыми светильниками на невысоких столбиках. От когда-то стоявшего здесь строения осталась лишь часть каменной кладки. Сделано ли это было людьми или филигранно поработало время, но только все стены имели сейчас примерно одинаковую высоту – по середину бедра человеку. Линия стен была сложна – во всяком случае, для обыкновенного сарая. Внутри большого незамкнутого кольца находилось еще одно, диаметром значительно меньшее и также незамкнутое. Разрывы колец (возможно, в прошлом дверные проемы) имели одинаковую ширину и находились на одной линии, ориентированной точно на восток. Кольца стен соприкасались, точка касания лежала в аккурат напротив проемов. Тут же, будто продолжая своеобразную ось восток-запад, проходил последний, третий, идеально прямой отрезок стены. Он начинался в центре малого кольца и заканчивался снаружи большого.

В целом сооружение удивительно напоминало начавший раскрываться цветок. Сходство это было, по-видимому, для лаймитов особенно важно. Настолько важно, что его даже усилили нарочно. Камни кольцевых стен были выкрашены нежно-розовым цветом; «стебель» – глянцевым темно-зеленым. В середине капища, на самом краешке прямого отрезка стены, стояло огромное плетеное блюдо. Вызолоченное, искусно подсвеченное, наполненное оранжевыми и желтыми плодами, оно, без сомнения, изображало цветочный венчик.

Преисполненные радостного ожидания лаймиты заполняли пространство вокруг «цветка». Двенадцать избранных верующих располагались между каменными кольцами. Двое – в малом круге, непосредственно подле блюда. По-видимому, то были верховные жрецы. В более полном из них, похожем на колобок, Иван без особого удивления признал Лео. Второй, стройный юноша с прекрасными длинными кудрями, не мог быть никем иным, кроме Валентина. Оба были обнажены по пояс. Бедра перепоясывали шелковые шали – ярко-оранжевые с золотыми кистями. Кисти касались земли.

Лео, похоже, тяготился ролью гиссерва – очень уж напряженно держал «Вешний Нож». Чуть ли не со страхом, далеко отведя острие в сторону. Оружие пуще всего походило на короткую кривую саблю. Точно такой же клинок висел на бледной, изнеженно-гладкой груди Валентина. Поддерживающий шнурок сверкал, будто обсыпанный алмазной пылью. Ножны отсутствовали. Ивану при взгляде на «ножи» вспомнились давешние яванские клеванги из «Эспадона». Это вполне могли оказаться они.

«Ну, сударики, да вы тут, гляжу, сдурели совсем!» – крякнул про себя Иван.

Люция безмолвствовала, хладнокровно наблюдая за происходящим в лорнет.

Рядовые лаймиты щеголяли, как один, в привычных бахромчатых одеяниях. Серебристых лохмотьев между ними Иван, сколько ни вглядывался, не заметил. Минотавр либо отсутствовал, либо (что вернее) попросту маскировался.

Разделял лимонадов и зрителей ряд фонарей. Впрочем, главным препятствием к слиянию разнородных людских масс служили вовсе не столбы, а проворные молодцы, числом до трех десятков. Все они были в плотных матерчатых полумасках, закрывающих нижнюю половину лица, все при дубинках. Держались молодцы с уверенностью бывалых столичных городовых, собаку съевших на работе с большими толпами. Глядя на них, Иван подумал, что организаторы празднества оказались людьми предусмотрительными и для поддержания порядка пригласили профессионалов.