Попкино счастье - Козаков Михаил Эммануилович. Страница 3

Во флигельке на Ждановке жили теперь трое и все разные меж собой. Только из троих — два человека и один попугай — тоже человек среди птиц: по Брэму.

Так жили.

Одним утром только, когда сменив солнце, в окна коровинские стукнула осенняя сырость — у чахоточного Кузьмы хлынула вдруг, как из крана, бурая кровь, хлынула, приклеив его замертво к блошиному грязному тюфяку — на полу…

Спал еще старый полковник Юрий Ильич Коровин — спал, ничего не услышав.

Под парусиновым чехлом в клетке, нахохлившись и подогнув голову под крыло, сидел на жердочке белогрудый сиротливый попка, а на тюфяке у дверей вытянулись в последний раз чьи-то похолодевшие безродные ноги в прогнивших чулках: Кузьмы — с земли беженца.

…А днем милиционер у Тучкова моста удивился, почему не прошел сегодня с клеткой за плечами долговязый парень раздавать людям «попугаево счастье»…

1923 г.