Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович. Страница 27

Я был в отдыхающей смене, поэтому поддул воздухом спасательный жилет, уложил его в голову вместо подушки, лег на один край плащ палатки, другим укутался, прижал к себе автомат и мигом уснул.

Федос растолкал меня через два часа. Солнце уже далеко ушло на запад. Часа через два будет уже темно, и начнутся ночные занятия.

Я поменял на посту Гобоя, поудобнее устроился между скал и начал наблюдать за морем. Ничего интересного там не было.

Когда стемнело, снизу меня позвал командир. Начинались ночные занятия. Старшаки притащили на берег несколько консервных банок, заполненных опилками и воняющих соляркой, начали поджигать их, потом установили мишени.

Мы пристегнули оружие по-морскому, подкачали спасательные жилеты. Старший группы обеспечения раздал всем по зеленому картонному цилиндрику с проволочками на днище.

— Внимание! — подал команду каплей. — То, что вы сейчас держите в руках, называется сигнальный патрон, он же фальшфейер. Предназначен для подачи сигнала с воды. Если кто-то из вас свалиться за борт, и его не заметят, то этот счастливец разогнуть вот эти проволочки, держась за них, вытянуть вот это кольцо и дернуть за веревочку. — Сигнальный патрон в руках Поповских пыхнул ярко-желтым огнем, осветил всю группу и часть берега.

Он горел достаточно долго, где-то около минуты.

В это время я намекнул Зеленому, что матроса со спасательным шкертом на резиновой лодке нет, поэтому уходить за борт, пожалуй, не стоит. Зеленов хмыкнул и сказал, что все будет нормально.

Потом мы закрепили патроны на плечах спасжилетов и выстроились возле надувной лодки. По команде мы спихнули ее в воду, прыгнули внутрь, распределились по бортам и на веслах стали удаляться от берега.

Силуэты мишеней, освещаемые горящими консервными банками уходили все дальше. Вскоре огоньки превратились в мерцающие точки.

Наконец-то мы развернулись. Поповских, сидевший в середине лодки, вытащил из-за пазухи компас и приказал Федосову определить азимут на место высадки. Тот кое-как справился с этим. Потом азимут определял я и еще несколько человек.

После этого мы тихонько пошли на веслах к берегу.

Вскоре последовала команда:

— Вторым номерам за борт! Приступить к буксировке!

Я сунул автомат магазином за воротник, повел плечами. Вроде держится хорошо, на позвонок не давит.

Мы, стараясь не шуметь, спускаемся в воду, разворачиваемся лицом к борту.

А не очень-то и тепло. Прав был Болев, когда говорил, что в такую воду лучше входить в одежде.

Мы буксировали лодку, старались загребать руками как можно тише, без плесков.

Первые номера открыли огонь с лодки. Через глушители выстрелы звучали совсем по-другому. Хорошо различалось лязганье затворов.

По команде каплея мы развернули лодку.

Опять началась стрельба.

— К берегу! Вторые номера, осмотреть место высадки! — приказал Поповских.

Вскоре мои босые ноги ощутили дно. Теперь ножками к заветному берегу. Автомат из-за спины на грудь. Приклад на предплечье.

По по пояс в воде мы присели и побрели гусиным шагом, перестраиваясь в боевой порядок углом вперед. Я осмотрелся и понял, что оказался на острие угла. Значит, мне первым выходить на сушу.

Я встал на колено, чуть пошатываясь, повел стволом автомата туда-сюда, вгляделся в ночную темень. Мало ли что мог придумать Поповских.

Я выскочил на песок, плюхнулся под прибрежный валун, еще раз осмотрелся и поднял руку. Остальные пошли за мной.

Вскоре десантная лодка подошла к берегу. Первые номера выбрались на сушу. Готово, отработали, строимся.

Занятия закончились в час ночи. Старшаки спустились на берег, забрали лодку, фанерные мишени и исчезли в ночи.

После проверки оружия, снаряжения и наличия неиспользованных боеприпасов мы выползли наверх. Старшего призыва там как и не бывало. Даже места от костра не видно. Нет ни банок, ни окурков.

Если сейчас пойдем по азимутам, то вряд ли вернемся в часть к сроку, указанному в конспекте командира. Я лично прилег бы где-нибудь под камушком и, несмотря на зверский холод и мокрый маскхалат, задрых бы часов по пять на каждый глаз.

В казарму мы пришли к назначенному времени. Все-таки успели, одолели усталость и дикое желание спать. Обслужили оружие, сдали в баталерку имущество, развесили на спинках шконок мокрые маскхалаты и инстинктивно поплелись в гальюн стирать носки.

Я очнулся только от крика вахтенного «Подъем!». На наших матросов страшно было смотреть. Морды еще в синяках от воскресной драки, под глазами у всех синие круги. Зеленый вообще проснулся только в гальюне, перед умывальником.

Надо же, какой добрый наш командир! Он разрешил нам не выходить на зарядку. Неслыханное дело! Караси не бегают вместе со всеми и не висят на турниках, спокойно умываются и равняют по нитке синие одеяла с тремя полосками.

На завтраке мы до дна вылизали бачок с какой-то непонятной субстанцией, которая в меню значилась как рисовая каша с рыбными консервами. Так, если завтрак дрянь, то на смене явно не Мотыль, и добавочная пайка не светит.

Я размазал шайбу масла на толстенном куске белого хлеба, размочил кубик сахара в чае, растер его на бутерброде и с жадностью впился в него зубами. Не пирожное, конечно, но тоже весьма вкусно.

Когда я усиленно чавкал и с присвистом прихлебывал чай, к нашему столику развинченной походкой приблизился Ярик, подмигнул мне и проорал:

— Здорово, Балет! Как водичка вчера была? — при этом он протянул мне руку.

За руку с карасем — это что-то новенькое!

Я подскочил со скамейки.

Ярик шлепнул меня по ладони и несильно сжал ее. В руке у меня оказалась какая-то туго свернутая бумажка, и я тут же сжал кулак.

— Бывай! Где меня найти — знаешь, — сказал Ярик и скрылся из глаз.

Я снова сел за стол, положил руку на колено, разжал кулак. Десять рублей! Одной купюрой. Водитель не обманул. Рубль, естественно, он забрал себе. Итак, обмен медяков на бумагу налажен. Осталось найти линейщика и оплатить его услуги.

Глава 17

После общего построения и подъема флага, Федосов увел нас в летние классы. Поповских до обеда отдыхал, занятия проводил офицер из штаба части. Мы изучали виды карт, их номенклатуру, масштабы и прочее.

Потом мичман из роты связи провел занятие по радиоподготовке. Мы изучили несколько типов маломощных станций.

Мне очень понравился поисковый приемник Р-255ПП. Он был предназначен для поиска грузов, сбора группы после десантирования, выхода на берег по радиомаяку. Мичман надел на Федоса большую «пехотную» радиостанцию. Он бегал вокруг летнего класса и подавал нам команды, которые мы принимали и выполняли.

Перед обедом к нам пришел особист, раздал всем бланки анкет и показал, как их заполнять. Дело было ответственное. Мы боялись написать что-либо не так и задергали особиста различными вопросами.

После обеда появился командир группы и объявил, что оружие, с которым мы занимались, надо почистить и сдать на склад. Там же мы сразу получим новое, которое будет распределено и закреплено за каждым из нас сегодня же.

Провозились мы на складе довольно долго. Командир группы лично проверял все оружие, выдаваемое нам, о чем-то спорил с капитаном третьего ранга, начальником службы. Потом Зеленый с Федосом расставили на центральной палубе столы для чистки оружия. Все мы запаслись ветошью, открыли рты и начали ждать, что кому достанется.

Федоса и Зеленый получили АКМ. За ними в оружейку был вызван я. Там Поповских вручил мне ручной пулемет Калашникова. Вот это да! Отличная машина! Подсумок, конечно, на пояс не повесишь, он носится через плечо на ремне, а это не очень удобно. Придется что-то придумывать.

Но это было не все. Я получил еще и бесшумный пистолет ПБ. Матросы посматривали на меня с плохо скрываемой завистью. Даже Федосову, заместителю командира группы, такой не дали, а у меня есть! Впрочем, пистолеты получили еще Рихтер, в дополнение к снайперской винтовке СВД, и матрос по прозвищу Киев, основным оружием которого был мощный ПК. Гобою достались РПГ-7 и пистолет Стечкина.