Год любви - Томас Рози. Страница 34

«Как глупо!» – с горечью подумала Элен.

Зря она пришла сюда. Теперь она в ловушке. Придется сидеть и смотреть на них, слушая веселую болтовню за праздничным столом. И все это для того, чтобы улучить момент и поблагодарить Оливера за щедрость!

Потом Элен вдруг пришло в голову, что вообще-то никакая это не щедрость. Он просто откупился от нее или же попытался успокоить свою совесть, дав Элен денег. Она вспомнила, что когда они повстречались на мосту Фолли, на лице Оливера промелькнуло смущение.

Какой кошмар! Надо вернуть ему деньги! Но затем Элен сообразила, что вернуть их она не может. Она отдала все деньги матери.

В комнату вошли другие гости. Элен покорно дала усадить себя на стул. Кто-то налил ей вина, кто-то протягивал блюда с закусками. Элен машинально брала ложкой еду, хотя есть ей совершенно не хотелось. Беатрис сидела на одном конце стола рядом с Оливером и Томом. Стефан расположился на другом и руководил подачей блюд.

– Можно присесть? – раздался чей-то голос. Стефан поднял глаза и увидел Пэнси, которая уже садилась на свободный стул рядом с ним. Направлявшаяся туда же Хлоя остановилась на полпути и моментально нашла себе другое место, между двумя молодыми людьми, которые воззрились на нее в восхищении.

– Пожалуйста! – откликнулся Стефан. – Я почти не имел возможности с вами поговорить.

– Аналогичный случай, – глаза Пэнси, менявшие цвет, словно хамелеоны, довольно сияли.

В разных концах стола завязалась беседа, гости налегали на вино. Элен почти ничего не ела, но не протестовала, когда в ее рюмку подливали еще вина. До чего же унылое занятие: сидеть здесь, испытывать то, что доводится ей, и притворяться, будто чувствуешь себя, как дома! Она слушала разговоры и шутки, не вникая в их смысл, и старалась не смотреть на Оливера. И зря, иначе она заметила бы, что он пристально следит за Пэнси и Стефаном, которые сидели на другом конце стола. Оливер пил больше других, и в его голубых глазах уже появился зловещий мрачный блеск.

К тому времени, как Беатрис принесла кофе, старшие дети и их друзья куда-то убежали: им наскучило общество взрослых. Остался только Себастьян, он прямо-таки прилип к Пэнси. Сидя на коленях у девушки, он играл ее сережками и хватал за волосы. Пэнси улыбалась поверх его светловолосой головенки Стефану и продолжала болтать. Она рассказывала ему смешные истории о своем папаше и его многочисленных женах, забавлявшие Стефана. Но было заметно, что на него это производит впечатление.

– Хотите кофе, Оливер? – ласково спросила Беатрис.

Оливер взял чашку, но не притронулся к ней, а потянулся к бутылке бренди, которая появилась на столе. Казалось, он намерен выпить ее в одиночку, его мрачность усугубилась.

Услышав, что Пэнси и Стефан залились звонким хохотом, Оливер подался вперед.

– А нам нельзя поучаствовать в вашем веселье? Или вы намерены монополизировать друг друга до конца дня?

– Ну, как, Пэнси? Как вы считаете? – голос Стефана звучал очень ровно.

Пэнси вскочила и, подбежав к Оливеру, обняла его сзади.

– Нолли, не будь таким букой! Ты что, разозлился?

– Если и так, то лишь от скуки.

Том с явным раздражением поставил чашку на блюдце. Беатрис встала и начала собирать пустые тарелки. Молчание нарушил Себастьян, который побежал за Пэнси и схватил ее за руку.

– Пэнси, Пэнси! Пойдемте ко мне в кабинет и порепетируем. Прямо сейчас!

Пэнси с улыбкой поглядела на сидящих за столом.

– Он так мил, что я не могу ему отказать. Пожалуйста, вы за меня не убирайте со стола, я потом вернусь и сама уберу.

Атмосфера в столовой заметно изменилась. Оливер откинулся на спинку стула и вызывающе поднял рюмку с бренди.

– Вы тоже оставьте посуду, Би, – сказал Стефан. – Вы и так уже наработались. Кто мне поможет? Хлоя?

Хлоя тут же поднялась со своего места и взяла у Беатрис поднос.

– Конечно! Ланч был превосходен, Беатрис.

– Я рада, что вам понравилось.

Через секунду Том, Элен и Оливер остались в столовой одни.

– Терпеть не могу этого самодовольного Ромео, – раздраженно воскликнул Оливер. – Кем он себя мнит?

– Кроме всего прочего, твоим хозяином, – резко ответил Том. – Почему ты не бросишь пить, ты ведь становишься таким противным, когда напиваешься?

Оливер покраснел еще больше.

– А тебе какое дело?

Том глубоко засунул руки в карманы, словно боясь, что иначе он ударит Оливера, и молча вышел из комнаты.

После долгого молчания Оливер взглянул на Элен с таким видом, будто ее присутствие его удивило. А затем хохотнул.

– Знаю-знаю. Можешь ничего не говорить. Знаешь что? Пойдем прогуляемся. А когда вернемся, все уже немного позабудется, и мне не придется долго извиняться.

Сердце Элен бешено заколотилось в груди, но она сохраняла бесстрастное выражение лица. Как бы жутко ни вел себя Оливер, похоже, ничто не в состоянии поколебать его власть над ней.

Они взяли лежавшие на перилах лестницы пальто и вышли на улицу. Дул резкий ветер, солнце, тускло светившее на розовато-сером небе, было уже почти над самым горизонтом. Несколько грачей с шумом сорвались с дубов, мимо которых проходили Элен и Оливер, и взмахнули крыльями у них над головами.

– Тебе тепло? – поинтересовался Оливер.

Элен кивнула, и они пошли по тропинке, удаляясь от дома. Оливер шел быстро, словно стремясь подальше уйти от других гостей и застолья. В следующее мгновение он засвистел, постоянно повторяя один и тот же мотив.

Элен сжала в кулаки руки, которые держала в карманах пальто. С тех пор, как они вышли из-за стола, она почти ничего не говорила, но слова клокотали у нее в груди. Элен предпринимала отчаянные попытки подобрать нужные слова. Она считала, что очень важно поблагодарить Оливера, но при этом не выдать своих чувств, которые упорно не желали меняться. А то ведь можно все испортить…

В конце концов Оливер заговорил первым.

– Ты не сердишься на меня, да? Было бы очень неприятно, если бы мы перестали относиться друг к другу с симпатией.

«С симпатией? Я не уверена, что мое чувство к тебе можно так назвать, – подумала Элен. – Я люблю тебя, сержусь на тебя и порой немножко стыжусь… Но я при этом совершенно не уверена, что ты мне нравишься».

– Нет-нет, я на тебя не сердита, – ответила она, по-прежнему отворачиваясь от Оливера и глядя на белое облачко пара, вырывающееся у нее изо рта. – Я была удивлена. Потом вздохнула с облегчением. Ну и, конечно, испытала прилив благодарности, когда поняла, что к чему.

– Прилив благодарности? – Оливер насмешливо поднял брови. – Что же, пожалуй, можно и так к этому отнестись… Так сказать, ты счастливо отделалась.

– Ну, насчет этого не знаю. Но я могу спокойно заниматься тем, чем хочу, не волноваться, а это для меня много значит. Я приехала сегодня сюда, потому что хотела тебя поблагодарить.

– Что ж, ты очень здравомыслящая девушка. Я больше не буду мучаться угрызениями совести.

Они прошли сотню ярдов молча. Но Элен все-таки ощущала какое-то беспокойство, и ей хотелось задать ему еще несколько вопросов.

– Почему ты это сделал?

Оливер раздосадованно вздохнул.

– Ради бога! Я ненавижу выяснять отношения. Неужели нельзя оставить все как есть?

«Ему так же неловко, как и мне», – поняла Элен и тут же уступила.

Она сказала то, что хотела, хотя это вышло очень неуклюже… Но ведь и Оливер ответил точно так же неуклюже! Зачем на него давить?

Оливер снова засвистел, потом перестал и указал рукой на поле.

– Вон, посмотри. Мы выпустили лису. Видишь, вон она бежит?

Элен посмотрела, куда указывал его палец, и увидела рыжий силуэт, юркнувший в маленькую рощицу.

– Я никогда раньше не видела лисицу, – сказала она Оливеру, и он недоверчиво рассмеялся.

– Разве ты никогда не была на охоте? Теперь настал черед Элен.

– Конечно, я никогда не охотилась, – рассмеялась она. – А что, непохоже?

Они добрались до вершины небольшого холма и посмотрели назад. Трубы на крыше дома Стефана почти скрылись за деревьями.