Бессердечный граф - Клейпас Лиза. Страница 6

– А что, если эти правила устарели? Если от них больше вреда, чем пользы?

– Если вы чего-то не понимаете или с чем-то не согласны, то это вовсе не означает, что оно бессмысленно.

– Согласен, но вы же не станете отрицать, что некоторые традиции, мягко говоря, идиотские.

– Я не хочу это обсуждать.

Кэтлин ускорила шаг, но Девон легко подстроился под нее и продолжил:

– Например, дуэли, человеческие жертвоприношения или многоженство. Не уверен, что вы жалеете об утрате этой традиции.

– Полагаю, вы бы взяли дюжину жен, если бы могли.

– Мне и одной хватит, чтобы превратить жизнь в ад.

Кэтлин с укором взглянула на него:

– Милорд, я вдова! Неужели вы не понимаете, что подобные разговоры не уместны с женщиной в моем положении?

– А что допустимо обсуждать с вдовами? – делано наивно спросил Девон.

– Ничего из того, что может опечалить или шокировать, а неуместно равно и веселое.

– Тогда, получается, мне нечего сказать.

– Слава богу! – воскликнула она с чувством.

Девон усмехнулся и, засунув руки в карманы, и внимательно оглядел окрестности.

– Сколько акров занимает парк?

– Примерно двадцать.

– А теплицы? Что в них?

– Виноградник, есть место для персиков, пальмы, папоротники, цветы, а вот в этой – орхидеи.

Кэтлин открыла дверь в первую теплицу, Девон вслед за ней зашел внутрь. Их окутал аромат ванили и цитрусовых. Джейн, мать Тео, увлекалась экзотическими цветами и выращивала редкие орхидеи со всего света. Благодаря прилегающей бойлерной в оранжерее круглый год поддерживалась температура как в разгар лета.

Как только они вошли, Кэтлин заметила между параллельными рядами тонкую фигурку Хелен. С тех самых пор как графиня, ее мать, умерла, Хелен взяла на себя заботу о двух сотнях орхидей в горшках. Определить, что нужно каждому из капризных растений, было очень трудно, поэтому помогать ей разрешалось только нескольким избранным садовникам.

Увидев гостей, Хелен взялась за вуаль, которая до этого была откинута назад, и хотела опустить на лицо, но Кэтлин сухо сказала:

– Не трудись. Лорд Тренир ярый противник траурных вуалей.

Хелен, очень чутко относившаяся к предпочтениям окружающих, тут же отдернула руки от вуали, и, поставив лейку с водой, подошла к гостям. Не обладая яркой, словно солнечной красотой младших сестер, Хелен была привлекательна на свой лад, как прохладный лунный свет: белокожая и светловолосая, но не просто блондинка, а пепельная.

Кэтлин находила занятным, что лорд и леди Тренир назвали всех четверых детей в честь героев древнегреческих мифов, и только Хелен стала исключением.

– Простите, что отрываю вас от работы, – сказал Девон после того, как их представили друг другу.

В ответ Хелен неуверенно улыбнулась.

– Милорд, вы не отрываете: я просто пришла посмотреть, всего ли хватает орхидеям.

– А как вы это определяете? – спросил Девон.

– По цвету листьев, по состоянию лепестков. Я проверяю, нет ли признаков трипсов или афид. К тому же одни разновидности любят влажную землю, а другим нравится посуше.

– Можете показать?

Хелен кивнула и повела гостя вдоль рядов, давач краткие характеристики каждому виду.

– Это все коллекция моей матери. Peristeria elata была одной из ее любимых. – Хелен указала на растение с мраморно-белыми цветами. – Видите, серединка цветка похожа на крошечную голубку. А это Dendrobium aemulum. Ее называют пернатой орхидеей из-за лепестков. – Хелен покосилась на Кэтлин и с улыбкой заметила: – Моя невестка не очень любит орхидеи.

– Я их презираю. – Кэтлин наморщила нос. – Вонючие, капризные: А от некоторых несет старыми ботинками или тухлым мясом, – и им нужна целая вечность, чтобы зацвести.

– Мне эти виды тоже не очень нравятся, – признала Хелен. – Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу их полюбить. Если что-то полюбишь, недостатки уже не замечаешь.

– Не согласна! – возразила Кэтлин. – Сколько ни заставляй себя полюбить вон ту белую пухлую…

– Dressleria, – подсказала Хелен.

– Да. Даже если сумеешь в нее безумно влюбиться, она не перестанет так вонять.

Хелен улыбнулась и повела Девона дальше, объясняя, как при помощи бойлера и бака для дождевой воды регулируется температура в оранжерее. Кэтлин же, заметив с каким интересом Девон смотрит на Хелен, почувствовала, как неприятно поднимаются тонкие волоски у нее на затылке. Оба джентльмена казались точь-в-точь такими же, как безнравственные повесы из какого-нибудь бульварного романа: обаятельные внешне, но жестокие и коварные. Чем скорее ей удастся увезти сестер Рейвенел из поместья, тем лучше. Она уже решила использовать для этого ежегодную ренту от своего вдовьего наследства. Деньги хоть и небольшие, но их должно хватить на жизнь, если еще подрабатывать каким-нибудь благопристойным трудом вроде рукоделия. Надо подыскать небольшой коттедж, или снять комнаты в частном доме, где они все вместе и поселятся. Не важно, что придется столкнуться с трудностями, все равно это лучше, чем оставить трех беспомощных девушек на милость Девона Рейвенела.

Глава 3

Вечером того же дня Девон и Уэстон обедали в обшарпанной столовой, которая когда-то была роскошной. Еда оказалась гораздо лучше, чем они ожидали. Им подали холодный огуречный суп, жаркое из фазана с апельсиновым соусом и сладкий пудинг.

– Я велел управляющему отпереть винный погреб, – сказал Уэстон. – И знаешь, коллекция на удивление богатая. В числе моих находок по меньшей мере десять бутылок импортного шампанского, двадцать – каберне, столько же или даже больше бордо и целое море французского бренди.

– Это хорошо: если как следует выпить, – сказал Девон, – то, возможно, станет не так заметно, что этот дом разваливается на части.

– Я не заметил в фундаменте признаков разрушения, стены тоже не покосилась, да и в наружном камне нет ни одной трещины.

– Надо же, – удивился Девон, – трезвым почти не бываешь, а заметил на удивление много чего.

– Неужели? – изобразил тревогу Уэстон. – Прошу прощения. Кажется, я слишком протрезвел. Надо срочно исправить положение. – Он протянул руку за бокалом вина. – Приорат Эверсби – одно из лучших охотничьих угодий в Англии. Может, завтра поохотимся на рябчиков.

– Великолепно! – заявил Девон. – Прямо с утра и отправимся.

– А потом встретимся с управляющим и адвокатом и решим, что со всем этим делать. – Уэстон вопросительно посмотрел на брата. – Ты все еще не рассказал, как провел время в обществе леди Тренир.

Девон пожал плечами.

– Да, собственно нечего рассказывать.

После того, как представила его Хелен, и до самого конца их экскурсии по теплицам Кэтлин была холодна и лишь коротко отвечала на вопросы, а когда они разошлись в разные стороны, вздохнула с облечением, словно наконец-то избавилась от неприятной обязанности.

– Она все время закрывалась вуалью? – спросил Уэстон.

– Нет.

– Ну и как она тебе?

Девон бросил на него насмешливый взгляд.

– Какое это имеет значение?

– Да просто любопытно. Тео был разборчив по этой части – уродину никогда бы не выбрал.

Девон переключил внимание на свой стакан, который машинально вращал, пока старое вино не засверкало, как черные рубины. Как точнее описать Кэтлин? Ну, рыжие волосы, золотисто-карие глаза, похожие на кошачьи, с приподнятыми наружными уголками, бледно-розовая, как зимний рассвет, кожа. При движении корсет, шнуровки и слои одежды сковывают ее гибкую грацию. Но ничто из этого не могло объяснить странное очарование, которое она в себе таила: ощущение, что она обладает властью разбудить в нем какое-то совершенно новое чувство, если только захочет.

– Если судить только по внешности, – ответил он наконец, – то, думаю, для постели вполне подойдет, если кому-то понравится темперамент затравленного барсука. Так что я намерен как можно скорее избавиться от нее.

– А как насчет сестер Тео? Что с ними будет?