Кодекс Крови. Книга IV (СИ) - Борзых М.. Страница 25

А в следующее мгновение вокруг тела Кираны закружились снежинки, казалось, со склонов ущелья разом сорвался весь снег и окутал охотницу белоснежным коконом.

Падение замедлилось. Девушка различала танец миллионов хрупких частичек замёрзшей воды, где каждая вела собственную партию, но не выбивалась из общего ритма.

Страх ещё сидел где-то на задворках сознания, но Кирана вдруг поняла, что ей спокойно и легко в этом снежном вихре, а главное, безопасно. Она плавно опускалась на дно ущелья, скрытое сумраком и тенями, и вдруг почувствовала под ногами пружинистую поверхность. Снежинки осыпались, выполнив своё предназначение, а Кирана осталась, балансируя на серебряной ленте шириной в два пальца.

— Какого… — не успела она завершить фразу, как рядом приземлилось что-то большое и пушистое, тихо скуля.

— Арва? — Кирана не поверила своим глазам, когда волчица встала на лапы и принялась облизывать ей лицо.

Лента явно не была рассчитана на такие нагрузки и начала издавать тихий треск.

— Замри и лежи, как я! — скомандовала охотница подруге, распластавшись на нескольких лентах для распределения веса. Пришлось откатиться от волчицы. Зато их возня сбила снежные шапки с лент, и они стали подсвечиваться серебристым светом в сумраке.

Кирана вспомнила последние слова шамана про паутину. Мать рассказывала про тварь, побежденную на Дикой охоте. Та имела толстое брюхо с жалом на конце, восемь хитиновых лап, мощные ядовитые жвала на морде. Так вот во вспоротом брюхе твари имелись такие же серебряные ленты.

Осталось понять, нынешняя ловчая сеть осталась от старой владелицы, или же у неё есть наследники.

Охотница не шевелилась, боясь ещё сильнее растревожить паутину, как её назвал шаман. Перевернувшись на живот, она принялась всматриваться в сумрак под паутиной. Просунув руку в ячейку сети, Кирана принялась швырять маленькие огненные шарики во все стороны, освещая себе обзор. Это выходило так естественно, словно магия, чувствуя нужды хозяйки, сама выбирала форму проявления.

Чуть правее от места её приземления огонь растопил снег и обнажил подобие каменных ступеней, выбитых вдоль склона. Запустив ещё несколько огоньков побольше, Кирана рассмотрела вполне сносную лестницу, ведущую как на дно ущелья, так и наверх.

Над головой послышался грохот, первые вспышки окрасили сумрак провала. Это открылись первые порталы, извергая на охотников тварей. Ущелье заполонило эхо криков и визгов неизвестных существ. Наверху шла извечная битва людей и тварей, но, кажется, для Кираны она закончилась. Закончилась, когда медузо-обезьян просто прошёл мимо, когда огромная мать-горилла вытащила её израненную из-под змея.

Охотница всегда считала, что её место было наверху, среди мужчин с оружием в руках, но сейчас, как никогда ясно, видела и другой путь, неизведанный никем.

— Я, наверное, сошла с ума, — тихо костеря себя на чем свет стоит, перекатывалась Кирана по нитям паутины к выбитой в скале лестнице.

Арва, заметив направление движения, спокойно ждала, пока подруга доберётся до нужной точки. Стоило охотнице спуститься на каменную лестницу, как волчица в три прыжка, используя инерцию лент, оказалась рядом и ткнула Кирану в бедро, подбадривая.

— Спасибо, подруга! Не представляю, как ты решилась… — Кирана говорила шёпотом, боясь нарушить безмолвие сумрака. Здесь было ещё темнее. Паутина мерцала над головой приятным светом, зрение вскоре перестроилось, но освещения было недостаточно для безопасного спуска.

Приходилось одной рукой постоянно создавать огоньки перед собой, спиной вжиматься в камень, а второй рукой придерживать Арву. Волчица то и дело соскальзывала с узкой лесенки, но стоически пробиралась следом. Спуск занял почти час, в течение которого Кирана не раз покрылась мурашками страха за подругу. Охотница даже не заметила, когда лестница повернула вглубь скалы.

Ступени стали шире, но и трещин на них стало больше. Они буквально крошились и рассыпались под ногами. Снег и наледь пропали совсем, будто зима и вьюга не смогли пробраться вглубь каменного лабиринта, но вместо них по стенам вились узоры изморози и инея. Впервые Кирана видела подобную красоту. Причудливые завитушки обретали форму цветов, деревьев, чудных животных, отдалённо похожих на тварей в бестиарии. Оглушительная тишина давила на нервы, шорохи шагов и осыпающегося камня разносились эхом в каменном ходе. Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка вспомнила древнюю сказку, которую мама рассказывала вьюжными вечерами.

— Вот это воображение разыгралось, — тихо, чтобы слышать свой голос, произнесла охотница, — я как Искорка.

Арва чихнула и осуждающе посмотрела на подругу, дескать, не похожа она слегка на легендарную спасительницу Восьмиречья.

— Ну а вдруг⁈ — с улыбкой не согласилась с волчицей Кирана. — Вот как сейчас спущусь в пристанище кровожадных демонов да как перебью их всех, да растоплю сердце Восьмиречья, как Искорка. У меня, вон, даже магия подходящая есть! — охотница показала язык подруге и запустила очередной огонёк перед собой. Огненный шарик пролетел пару метров и, вспыхнув, погас. Девушка остановилась, с трудом подавив желание бежать обратно. Руки сами собой нащупали костяные клинки.

— И кто ж меня за язык-то тянул!

Перед охотницей, поблескивая голубыми переливами в полумраке, выстраивалась целая армия ледяных пауков размерами от полуметра и больше.

Я стоял на вершине стены и растерянно взирал по другую её сторону. Там была гора. Самая настоящая с несколькими вершинами, покрытыми шапками снега.

И куда здесь спускаться? Там же сотни метров снега, если не километры, как с той стороны. Самое странное, что маяк указывал прямо на эту гору, а уж как она сияла сквозь очки Инари… Прости, Комаро, но даже ты так не сиял.

По кровной связи дал пока отбой на подъём остальных участников экспедиции. Не было смысла толпиться всем на узкой кромке, и так нависающей над очередным пиком и норовящей сорваться вниз под весом моего тела.

Я сосредоточился на маяке, внимательно отслеживая малейшие перемещения. Дикарка петляла, словно заяц, спасающийся от гончих. А это означало, что внутри гора либо полностью полая, либо имеет сеть ходов, по которым девушка нынче решила сдать нормативы по ориентированию. И что-то мне подсказывает, что это не её собственная инициатива.

Напутствие Агафьи про «ты только не сдохни» стало как никогда актуально. Трупом девушки не удовлетворится ни Виноград, ни алтарь, а потому надо шевелить мозгами и придумать, как её оттуда вытащить, желательно, живой.

Рядом появилась Имал:

— Видом любуешься? — кошка уселась, обернув лапы хвостом. — Мне тоже нравится! На ваши фейерверки похоже.

Я не сразу понял, о чём говорит эрга. Какие фейерверки? Где?

— Очки сними, — посоветовала та, что я и сделал.

Мать честная! Стоило снять подарок Инари, как гора потухла, а вот всё небо за нею подсветилось разноцветными вспышками. Там один за одним открывались стихийные прорывы.

— Песец! — только и смог выговорить я, теперь стало понятно, от кого петляла дикарка в лабиринтах, надеясь затеряться и спастись.

— Да нет, не песец там, а люди. В очередной раз кормят кровью демонов Восьмиречья. Раз в год ритуальные самоубийства устраивают, человек по двадцать могут за раз скормить, — спокойно пояснила Имал. — Так смешно это выглядит. Они верят, что что-то решают, а их на убой ведут, и каждый год остаётся один — два выживших, кому вручают ледяной осколок как победителю.

Понятней мне не стало, вопросов только прибавилось. Но задавать их было некогда. Я сверился с маяком и заметил, что метка остановилась.

— Да как к тебе добраться? — в сердцах воскликнул я. — Я же сквозь гору не провалюсь⁈

— А кто мешает? — флегматично отозвалась Имал. — Всех не потяну, а тебя — легко. Расстояние, по сути, небольшое. Только точно представь к кому.

Имал забралась мне на руки, а я показал эрге через связь нашу единственную встречу с наследницей Винограда.