Молитва для ракетчика - Козлов Константин. Страница 16

Поначалу в тот вечер все складывалось удачно. Компания собралась свойская, в их учебной группе изначально сложилось строгое «кастовое» деление, сообщества сложились на основе общности интересов, круга общения и межсемейных связей. Каста «старых» включала отпрысков значительных родителей (и родителей родителей) советской эпохи, каста «новых» состояла из чад обеспеченных деятелей новой волны, детей и внуков новой элиты — городской бюрократии, депутатского звена, высших управленцев фирм, наживающихся на эксплуатации «естественных монополий» и всевозможного «хайтека»; третье «сословие» оформилось из детей потомственной питерской интеллигенции, в основном семей юристов, а также второразрядных представителей дипкорпуса и наследников университетской профессуры и преподавательского состава. Черт дернул Рому Промыслова усесться за зеленое сукно. Скорее всего, хотелось блеснуть лихостью перед Светкой, с которой у него в тот вечер приключилась очередная размолвка. В группе он играл в покер неплохо, но по местным меркам не годился остальным игрокам и в подмастерья. Разделали его по классической схеме. Сначала дали немного выиграть, после того как он заглотил наживку, разделали вчистую. Досмотревшая представление до конца Светка пренебрежительно фыркнула и ушла с Серегой Самохиным. С досады Ромчик нарезался, потом добавил, потом добавил еще и еще, в конце мероприятия его долги в складчину уплатили Савва и Данила. А «окончание банкета» потерялось где-то в сумерках сознания. Проснулся Ромка у себя дома в одной койке вместе с Иркой. Пробуждение было болезненным и тоскливым. Причиной пробуждения послужило появление в дверях спальни Паши, помогавшего Ирке транспортировать бессознательное тело хозяина квартиры от дверей парадной сталинского дома до нужного этажа. Паша хмуро пробубнил:

— Вставайте, развращенны, уже день, и жрать, между прочим, хочется.

Ирка бросила «привет» и, завернувшись в простыню на манер древнегреческой статуи, сгребла с ковра разбросанную одежду и юркнула в ванную. Рома с трудом принял сидячее положение, мрачно проследил за удалившейся барышней и осведомился у Пашки:

— А она здесь откуда?

— Ну, ты, брат, даешь! — ухмыльнулся Лесных. — Ты же сам, после того как Светка с Серегой свалила, ее уговаривал с тобой поехать.

— А-а, — односложно отреагировал неудачливый игрок, — и что?

— А вот, — Паша многозначительно указал рукой на кровать, на которой возлежал хозяин жилища, — она меня помочь просила, тебя же было не дотащить.

— Понятно, — тихо ответил Ромчик. Мысли разбегались в стороны, и изъясняться связными предложениями ему было сложно, — а мы с ней это, что?..

— То самое, — уверенно кивнул Пашка, — оргия патрициев времен упадка Римской империи, аж в зале было слышно, как вы тут резвились. — Пашка посмотрел на пустую стеклотару с импортными этикетками и кожуру от апельсинов, складированную на прикроватной тумбе.

— Выпить не осталось?

— В баре смотрел?

— Не-а.

— Посмотри. Если там нет, тогда в холодильнике.

— В холодильнике я уже был, нет там ни хрена, одни сырые полуфабрикаты.

В баре нашлась бутылка коллекционного шотландского виски, привезенная отцом Романа из прошлой командировки. Пока Ирина плескалась, приятели успели израсходовать примерно треть запаса имевшейся в ней жидкости. Девушка появилась в хозяйском махровом халате и намотанном в виде чалмы полотенце на голове.

— Подождите пить, я вам хоть яичницу пожарю.

— Жарь, — милостиво кивнул Пашка, — а мы пока вместо аперитива эту «скотскую» самогонку пить будем.

Рома в знак полного согласия молча кивнул. Ирка была у него дома первый раз, но осваивалась она на новом месте моментально. После вчерашнего сокрушительного поражения Светка, понятное дело, в его сторону и не посмотрит, и он по-новому, оценивающе, пригляделся к Ирине. В общем и целом девица была ничего, жаль, он не очень помнил, как у них обстояли дела в постели. Но, в отличие от Светки, Ирка вчера вела себя как настоящий товарищ — не бросила погибающего в алкогольной пучине друга. После полдника Пашка откланялся. Ромка с Иркой, не долго думая, снова завалились в постель. И Ромке понравилось, новая подружка во всем оказалась на высоте. А потом их безмятежное времяпровождение оборвал телефонный звонок. Звонил Савва, он и Данила интересовались, когда Рома собирается отдавать им долг. Настроение у Ромчика сразу испортилось. Он не слишком вежливо оборвал попытку Ирины снова заняться любовью и пошел в зал проверять имеющуюся в его распоряжении наличность. Наличности оказалось двести баксов. Вполне достаточная сумма, чтобы «бедный студент» мог вполне сносно существовать в течение месяца. Именно столько ему ежемесячно присылали мама с папой из Кот-Дивуара, где папашка отрабатывал секретарем посольства положенный срок для очередного шага по лестнице дипломатической карьеры. Нормальному питерскому семейству за глаза на месяц хватило бы и половины означенной суммы. Однако задолжал своим спасителям Рома на сто пятьдесят зеленых американских «рублей» больше, нежели оказалось в красивой жестянке из-под цейлонского чая. Нужно было решать, за счет чего покрывать недостачу и на что жить целый месяц. Перевод пришел неделю назад, и очередных финансовых вливаний из далекой африканской республики ожидать не приходилось. Просить у родителей Рома опасался, поскольку папа в любой момент мог попросить педагогической поддержки у своего брата. Дядя Вова, вопреки устоявшейся в семье традиции, сделал не дипломатическую, а военную карьеру. Жить по распорядку дня команды большого противолодочного корабля с зарядкой и обязательными ежедневными большими и малыми приборками Промыслову-младшему вовсе не улыбалось. В качестве поддержания «атаманского золотого запасу» оставалась дедовская коллекция. Толкнуть что-нибудь из видео — или аудиотехники, имевшейся в квартире, он не рисковал, так как родители ее совсем недавно приобрели. В его распоряжении оставались пращуровы награды, перешедшие к отцу Романа как к старшему сыну. Впрочем, в отличие от военного моряка Владимира Промыслова, дипломат Виталий Промыслов наградам основателя династии особого значения не придавал, и дедовы ордена и медали оказались в коробке со значками времен Романового детства. Дедову коллекцию монет незадачливый студент к этому времени уже успел спустить и теперь принялся за боевые и трудовые регалии старшего Промыслова. Он задумчиво вынул их из кообки и осторожно разложил, отдельно юбилейные медали, отдельно за выслугу лет, отдельно боевые фронтовой поры. Потом решительно сгреб юбилейные медали в горсть.

— За них много не дадут, — бесшумно вошедшая девушка поглядела через его плечо.

— А ты почем знаешь?

— У меня дядя — коллекционер, он в этих вещах разбирается, а я так, нахваталась понемногу, — сказала Ирина грустно и положила ему подбородок на плечо.

— А за эти? — Роман положил на полировку стола «Красную звезду» и «За отвагу».

— Сколько ты должен? — участливо спросила девушка.

— Сто пятьдесят.

— Баксов семьдесят у меня найдется, а больше нет.

— Так сколько я выручу за это?

— Немного, лотошники или в антикварном все это купят за копейки.

— И что ты предлагаешь?

— Поехали, я тебя с дядей познакомлю, он заодно подскажет, как со всем этим лучше поступить.

Так Роман Промыслов оказался в квартире у Витольда Самойловича Альперовича. Коллекционер с добродушным и рассеянным видом (напускным) выслушал рассказ племянницы о случившейся с ними неприятности. Про себя отметил: «Почему с „ними“, она-то тут при чем? Неужто запала девчонка на этого обормота?» Он украдкой глянул на потупившегося парня и думал. То, что Роман его племяннице не пара, коллекционер решил практически сразу, пока подсчитывал, какой процент за продажу орденов и медалей назначить непосредственно себе. Пусть немного, но курочка по зернышку клюет… Зная влюбчивый характер болтушки и хохотуньи Иринки, он не удивился тому, что она клюнула на такого «гарного хлопца», как Ромка. Парень видный и происхождением вышел, вот только в дом к своей сестре такого зятя, который торгует семейными реликвиями, он бы не хотел. Оно понятно, что времена меняются, что сейчас деньги — это все. Витольд Самойлович легко принял бы в семью парня вроде его помощников, умеющих зарабатывать деньги, пусть даже с определенным риском, и пусть у них образование «не такое высшее и престижное», как то, что светит наследнику дипломатической семейки. Но должен быть в человеке какой-то стержень, должны быть постоянные ценности даже в нынешнее паскудное время. И главная — семья. Коллекционер украдкой посмотрел на гостя. И понял: не нужна ему Ирка, деньги ему нужны, только о них он сейчас и думает. Хотя и пришел он сюда, собственно говоря, из-за них, а не с дядей девушки знакомиться. А раз так, пусть деньги зарабатывает. Как раз вовремя пришел. Терять кого-либо из своих постоянных сотрудников Витольд Самойлович очень не хотел, а так все сложилось как нельзя лучше. Если что…