Самый разыскиваемый вампир(ЛП) - Сэндс Линси. Страница 53

– Родив ребенка от Леониуса, – мягко заметила она.

Маркус покачал головой. – Дивина, ты сама была ребенком, тебя насиловали и пытали. Люциан вряд ли возложил бы на тебя ответственность за рождение ребенка, и он не убил бы невинного ребенка.

– Он убил всех женщин и детей, которых они нашли в лагере, – грустно заметила она, вспоминая женщин, с которыми жила и страдала.

– Бессмертные не убивали этих женщин и детей, – твердо сказал Маркус. – Когда Леониус понял, что проиграет битву, он отступил в лагерь с шестью старшими сыновьями. Они собрали всех женщин и детей и убили их. Несколько бессмертных были связаны с женщинами без клыков и подожжены, и пока они кричали и горели, он и его старшие сыновья устроили оргию крови с оставшимися смертными, выпив каждую смертную женщину досуха.

– Но Абаддон сказал ... – Ее голос затих. Всю свою жизнь она знала, что Абаддону нельзя доверять. Ей следовало понять, что все, что он когда-либо говорил, подозрительно. Но тогда он был ее единственным источником новостей. Он притворялся, что она важна для него, что он должен заботиться о ней и защищать ее… Предсмертное желание его господина.

– Что случилось после того, как Абаддон тайком вывез тебя из лагеря? – спросил Маркус. – Куда вы пошли?

Дивина устало пожала плечами. – Первая часть путешествия после отъезда осталась в моей памяти как в тумане. Я была слаба и страдала от родов, у меня не было ни шанса вылечиться, ни даже поесть. Нам пришлось бежать, прятаться и снова бежать.

– Почему? – спросил Маркус. – Чтобы защитить тебя и твоего сына от дяди?

Дивина кивнула.

– Ты хочешь сказать, что всю свою жизнь пряталась и убегала от семьи, потому что верила, что они убьют твоего сына?

– И меня, – добавила она торжественно.

– Дивина, – медленно произнес он. – Люциан не стал бы этого делать. Он не убьет невинного ребенка.

– Но он не был клыкастым, как и его отец, – заметила она. – А мои дед и дядя собирались уничтожить всех без клыков.

– Твой сын не может быть ... – он покачал головой и пробормотал что-то насчет того, что разберется с этим позже, затем сказал: – Да, тогда бессмертные были полны решимости не убивать клыкастых. Но не неполнозубых. Но не неполнозубых.

– Неполнозубых? – неуверенно повторила она.

– Это бессмертный без клыков. Их называют edentate. Любой ребенок, рожденный без клыков, считается беззубым до тех пор, пока не сойдет с ума и не проявит склонности к отсутствию клыков, склонности к пыткам и убийствам и. т. д. Но не все беззубые не становятся клыкастыми. Твой сын не был бы убит. И уж точно не ты.

– Но я не совершила самоубийство, – заметил Дивина.

– Что? – спросил он в замешательстве.

– Причина, по которой в лагере было так мало бессмертных женщин, заключалась в том, что они обычно убивали себя, а не терпели изнасилования и оплодотворения Леониусом. Я видела, как двое из них делали это в течение года, что я была там. Одна освободилась, и когда стражник вытащил меч, она просто наклонила голову, обезглавив себя. Еще бросилась в огонь и сгорела. Абаддон сказал, что у них есть честь и их семьи были бы опозорены, если бы они не сделали этого. Что их семьи, вероятно, убили бы их сами, если бы они нашли их в лагере Лео живыми и здоровыми, никогда не пытавшимися сбежать или покончить с собой. Он сказал, что дядя Люциан такой же, надменный, холодный, жесткий ...

– Опять Абаддон, – сердито перебил Маркус. – Дивина, он лгал тебе. Он лгал тебе о том, что случилось с женщинами в лагере, и он лгал тебе об этом. Как долго он вбивал эти истории тебе в голову?

– Понятия не имею. Лет десять, наверное, – сказала Дивина, глядя на него широко раскрытыми глазами. Впервые она видела его по-настоящему рассерженным.

– Ты была с ним десять лет после того, как он тайком вывез вас из лагеря?

Она кивнула. – Сначала он был мне нужен. У меня был Дамиан, я кормила грудью, я…

– Ты была ребенком, – мрачно добавил он. – Тебе нужен был кто-то, кто мог бы кормить тебя, пока ты кормишь грудью, и кто мог бы обеспечить крышу над головой.

– Да, – сказала она, склонив голову.

– В этом нет ничего постыдного, – сказал Маркус уже менее сердитым тоном. – Кроме того, как я уже сказал, я подозреваю, что он использовал контроль над твоим разумом. Ты, кажется, видишь в Люциане своего рода пугало, и для того, чтобы он превратился из заменяющего отца бессмертного в пугало, определенно должен был быть задействован контроль над разумом.

Дивина устало потерла глаза. Она подозревала, что Маркус прав, и удивлялась, как она сама не заметила этого много веков назад.

– Как тебе удалось от него сбежать?

– Он был в отъезде, искал смертного, чтобы привезти мне и... Она беспомощно пожала плечами. – Я просто собрала Дамиана и побежала с ним.

– Вот так просто? – нахмурившись, спросил Маркус.

Дивина кивнула.

– И что же привело к этому? – спросил он после паузы.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, – медленно проговорила она.

– Ты думала, что он нужен тебе, чтобы выжить. Почему вдруг тебе показалось, что лучше быть подальше от него?

Дивина закусила губу и неохотно призналась: – Я поймала его, когда он называл Дамиана Леониусом.

Глава 21

Маркус откинул голову на спинку кровати и закрыл глаза. Дивина могла бы назвать своего сына Дамианом и научить его правилам, запрещающим причинять вред смертным, но Абаддон деловито разрушал все ее добрые дела с самого рождения мальчика. Ему было ясно, что Дамиан и Леониус – один и тот же сын Леониуса Ливия I.

– Это взбесило меня, – признался Дивина, снова привлекая его внимание. – И напугало меня. Мне вдруг отчаянно захотелось увести от него Дамиана.

– Он называл его Леониусом, – пробормотал Маркус, а затем поднял голову, чтобы посмотреть на нее, и просто спросил: – Ты забрала Леониуса из отеля в Торонто два года назад?

– Нет, – твердо сказал Дивина и Маркус почувствовал некоторое облегчение, пока она не добавила: – Я забрала своего сына Дамиана.

– Вот дерьмо, – пробормотал Маркус, снова закрывая глаза.

– Он не похож на своего отца, – быстро сказал Дивина. – Мой дядя охотился за ним со времен войны бессмертных и не клыкастых только потому, что в нем течет кровь его отца, но Дамиан не такой, как Леониус. Я воспитала его по тем же правилам, которым научил меня дедушка. Он знает, что нельзя причинять вред или убивать смертных. И все же дядя Люциан охотился на него, убивая сыновей Дамиана, невинных маленьких мальчиков, большинству из которых не исполнилось и десяти.

– Что? – спросил Маркус, шокированный таким предположением. – Дивина, я не знаю, что случилось с твоими внуками, но я гарантирую тебе, что Люциан не стал бы убивать маленьких мальчиков. По крайней мере, если они не клыкастые и не убивают смертных волей-неволей.

– Они не были клыкастыми. Большинство из них еще не обратилось, и были смертными, – ответила она.

– Все еще смертные? – тупо переспросил он.

Дивина пожала плечами. – Некоторые из мальчиков казались смертными, а когда им было лет пять-десять, они превращались.

– Это невозможно, – сразу сказал Маркус. – Более того, если Дамиан не клыкастый, то он не твой сын.

Она моргнула от удивления на это замечание, и издала короткий смешок. – Прости, Маркус, но на этот раз ошибся ты. Дамиан не клыкастый, и он определенно мой сын. Я родила его.

– Ты не могла, – твердо сказал Маркус. – Дивина, я объяснил насчет наноустройств. Они разносятся в крови. Мать передает их своему ребенку.

– Или отец, – уверенно сказала она.

– Нет, – твердо ответил Маркус. – Он не может. Это в крови, а не в сперме.

– Ну, это все еще не значит, что бессмертная мать не может иметь ребенка без клыков, – поправила она себя. – Нет, клыкастые и неполнозубых бессмертны тоже, не так ли? У нас у всех одинаковые наноустройства.

– Ах, черт, - прошептал он, внезапно осознав. – Я не объяснял тебе этого в фургоне.