Ты сильная (СИ) - Киселева Татьяна Васильевна. Страница 25

Я сразу и не сообразил, что голый перед ними стою. Как понял, одеяло с кровати тяну, чтобы прикрыться, а Ирина под ним голая и в синяках вся: ноги, запястья, шея, да просто везде. Я растерялся, уставился на девчонку, спрашиваю, — Это я с тобой так? Это я сделал?

А она плачет взахлёб, головой мотает, мычит что-то, а я понять ничего не могу. Ирина вскочила с постели и убежала из спальни. А бабка надрывается, — Я тебя засужу поганец!

А я сел на кровать, голова гудит, зажал её руками. Сразу даже не понял, что бабка уже ушла.

Встал, посмотрел на постель, а там на простыне пятно кровавое и у меня на бедре кровь.Чёрт, думаю. Так я её ещё и того...

Кать мне от самого себя противно стало. Думаю, неужели меня так от пива развезло, что я пошёл приключение на свою задницу искать.

Думаю, что я за скот такой, что на девчонку полез. Ну ладно бы, она нравилась мне. Так, ведь нет же. Девчонка и девчонка, я на неё, как на женщину вообще внимания не обращал. А тут вот такое.

Я ведь на тот момент, Катя, даже не усомнился, в том, что это сделал я. Понять только не мог, почему не помню ничего. И почему она в синяках, словно я ей специально больно делал.

Перед тобой стыдно было, перед девчонкой. Судя по пятну девственницей, была, а я с ней так грубо. И перед тобой просто невыносимо стыдно перед тобой.

И страшно Кать, страшно было вас потерять. Ненавидел себя и боялся, что ты никогда не простишь. Сколько раз я потом порывался, рассказать всё тебе. Но как это сделать? Если даже сейчас, когда я почти на сто процентов уверен, что я этого не делал, мне трудно тебе об этом говорить и страшно, что ты не поверишь. А тогда, я даже не знал, что сказать в своё оправдание.

Я тупил, наверное, часа два, а потом решил пойти поговорить с соседями, и выяснить, как всё же Ирина оказалась в моей постели. Но их дома не оказалось. Они появились только вечером. Клавдия в дом меня не пустила, сказала у девчонки шок и сунула мне под нос медицинское освидетельствование. Где чёрным по белому было написано, что потерпевшая была изнасилована. И распечатанные фотографии Ирины в нашей постели, я голый рядом с ней. Её синяки крупным планом. Когда только успела сделать снимки старая карга. Она мне сказала — Жди.

И я стал ждать полицию.

Никита меня потом отругал. За то, что я сразу не позвонил ему. Но мне Катя было стыдно.

Чёрт, да я сам не понимаю, почему я тогда так ступил. Почему безоговорочно поверил в свою вину. А раз виновен, то должен отвечать.

Полицию в тот день я так и не дождался.

Запустил постель в стирку, почистил как смог матрац. За это Никита меня тоже отругал, говорит, анализ могли бы сделать, чтобы узнать, чья это кровь. Но я-то считал, что здесь нет обмана.

А на следующий день почти перед самым вашим приездом Клавдия Абрамовна пришла ко мне. Сказала, что ей нет выгоды, меня садить, и по большому счёту шумихи вокруг имени внучки ей тоже не хочется. Да и Ирина просит не подавать заявление и если я хочу замять дело, то она продаст мне фотографии и медицинское заключение за полмиллиона. Я поначалу отказался, сказал, если виноват, то отвечу по закону. А она, уходя, улыбнулась и сказала, -Подумай, как приятно твоим детям будет жить с ярлыком — дети насильника.

И я согласился Катя.

Я чувствовал себя последней мразью. Хотел всё рассказать тебе, и будь что будет. Но ты по приезде почти сразу заболела, и я продолжал молчать. Оформил креди́т и отдал бабке деньги. Фотографии и бумаги сжёг. Я не знал, даже не догадывался насколько она продуманная тварь. С Ириной я поговорить так и не смог, девушка бегала от меня как чёрт от ладана. Я считал, что она меня боится из-за того, что я с ней сделал.

Бабка ходила, улыбалась, а мне хотелось сдохнуть. Я всегда считал, да и сейчас считаю, что всё тайное рано или поздно становится явным. И то, что знают трое, знает и толпа. Я предполагал, что Клавдия долго молчать не станет и, ударит в спину, когда я меньше всего буду этого ожидать. Поэтому выбирал время, чтобы самому рассказать тебе обо всём.

За эти месяцы я настолько уверился в том, что подонок. Что даже считал, если после того, как всё расскажу о том, что произошло, и ты меня прогонишь, то это будет заслуженная кара. И я честно пытался свыкнуться с мыслью, что я вас потеряю.

А когда ты понимаешь, что теряешь то, что тебе дорого, то, чем ты жил, дышал, ты начинаешь ценить каждый миг, проведённый с любимыми, всё наполняется совершенно иным смыслом. Я ловил, твой каждый взгляд, каждое твоё прикосновение было для меня и наградой, и испытанием. Никогда ещё я не хотел тебя так сильно, как в эти месяцы. Прости, я не сказал тебе, что в последний раз, когда мы были вместе, порвался презерватив. Не знаю, чего я тогда хотел, но, наверное, хорошо, что ты всё же не забеременела.

А потом пришла Клавдия Абрамовна и сказала, что Ирина ждёт ребёнка. Что аборт ей делать по медицинским показателям нельзя, что-то там у неё не так по женской части, да и поздно уже. И потребовала, чтобы я женился на её внучке.

Я категорически отказался. Сказал, что я лучше сяду за изнасилование, чем буду жить с нелюбимым человеком. Старая ведьма сказала мне на это, — Ну и дурак. Ирина, красивая молодая девушка, полюбишь. Никуда не денешься.

Но я возразил ей, — Нет. Я заплатил вам. Оставьте меня в покое.

Она ушла, сказав, — Ты заплатил, за изнасилование. Беременность не предполагалась, но детей должны растить вдвое и отец, и мать. Так что ты женишься на Ирине, а если нет, то посмотрим, как ты потом запоёшь. Или ты думаешь, я тебе это так спущу.

Я не знал, что она опять придумала, чем собирается меня принудить, но ждал любой подлости.

Она появилась через пару дней и принесла мне флешку. Отдала и сказала, — Посмотри и подумай, а я завтра тебя спрошу, что ты надумал.

На флешке были всё те же фотографии, что и раньше, отсканированные документы и кусочек видео, где Ирина плачет на нашей кровати, а я стою над ней голый.

Но это было не всё. Четыре папки с фамилиями и адресами электронной почты, страницами в Одноклассниках и ВКонтакте, в Инстаграме. Адреса учителей школы, где учатся наши с тобой дети, их одноклассников и их родителей. Список твоих и моих сотрудников и список сотрудников твоих родителей и наших соседей.

Я проверил, Катя, все контакты, действующие.

Я понял, что в западне. Но я пытался сопротивляться. Сказал ей, что за распространение этих сведе́ний, ей также не поздоровится. Но она лишь рассмеялась, — Я же не дура со своего адреса посылать. Пусть вначале докажут, что это моих рук дело. Я не думаю, что жена тебе простит, когда ваших детей заклюют их же одноклассники. А когда твои детки увидят, то, что сотворил их папочка, как ты думаешь, будут ли они после этого уважать тебя? Детская психика — штука тонкая, как ты думаешь, не сломает ли им это жизнь?

И я согласился. Я пошёл на все её требования, и с тобой разговаривал с включённым телефоном, этой ведьме необходимо было убедиться, что ты отреагируешь правильно. А у меня не было даже времени тебя предупредить.

Прости, Катя, меня за эту боль.

Вот только она ошиблась. Её наглость, не знающая границ и поведение Ирины, натолкнули меня на мысль, что здесь что-то нечисто. И я поехал к Никите и всё ему рассказал. Жалею, что из-за ложного стыда, не рассказал ему сразу.

Он, выслушав меня, сказал, что это всё подстава. Что осмотр Ирины проводил участковый гинеколог, а не эксперт, а я на это даже внимание не обратил. Но опять же, откуда мне было знать, что в суде такой осмотр силы не имеет.

А в полицию бабка не обращалась, так как изначально не имела такой цели, её целью был шантаж. А я повёлся. Вот уж действительно, «Когда бог хочет наказать человека, он отнимает у него разум».

Да, если бы она обратилась в полицию, то была бы назначена судебно-медицинская экспертиза вовремя, которой должны были обязательно собрать биологический материал с тела девушки, волоски, сперма, частички кожи. Что, естественно, не сделала гинеколог и теперь ни подтвердить, ни опровергнуть мою причастность невозможно до проведения анализа ДНК между ребёнком Ирины и мною.