Соната разбитых сердец - Струкул Маттео. Страница 12

Казанова — конечно, под маской скрывался именно он — склонился в изящном поклоне, а затем бросил несколько белых роз дамам, зачарованно взиравшим на него из зелени сада. Через мгновение он с кошачьей ловкостью исчез в одном из окон палаццо Контарини — Даль-Дзаффо.

Выступление имело огромный успех: смелость Джакомо поразила зрителей, и все женщины готовы были пасть к его ногам. Но важнее всеобщего внимания было то, что сам Казанова остался невероятно доволен собой: все прошло безукоризненно, этот вечер навсегда войдет в историю. Конечно, пришлось попотеть, размышлял Джакомо, пока слуга помогал ему надеть элегантные туфли, купленные не далее как сегодня утром в лавке у моста Риальто.

Секрет рискованного выступления, с блеском осуществленного Казановой, крылся в следующем: во время своего пребывания в Праге он провел немало времени с труппой бродячих циркачей из Трансильвании, которые ездили по городам и показывали подобные трюки. Особенно Джакомо подружился с канатоходцем, который и обучил его своему ремеслу. Для этого потребовались долгие месяцы: сначала ученик слушал, потом пытался повторить, снова и снова. В итоге настойчивость Джакомо, полностью очарованного этим искусством, принесла свои плоды.

Конечно, прогулка по канату над головами сотен гостей была делом рискованным, но принесла Джакомо столько ярчайших эмоций, что он уже мечтал повторить подобный трюк при первой возможности.

Казанова чувствовал себя по-настоящему живым. Ему удалось осуществить нечто не просто безумное и невероятное, но и вполне осязаемое, конкретное — он научился ходить по канату. Сколько людей в мире могут этим похвастаться?

Джакомо спустился по лестницам палаццо, прошел внутренний двор и, наконец, вышел в роскошный сад. На нем по-прежнему была черная баута, однако сохранять анонимность не представлялось возможным, поскольку все гости уже давно догадались, кто именно исполнил безумный смелый трюк. Катерина Контарини Даль Дзаффо кинулась к Казанове, обвила его шею руками, а затем скинула с себя маску-морену, приподняла его бауту и принялась покрывать лицо смельчака поцелуями.

— Джакомо, вы были великолепны! — восторженно прошептала она.

Бал обещал войти в историю. Когда двумя днями ранее Джакомо изложил хозяйке палаццо свой невероятный план, она на мгновение опешила, но потом с воодушевлением поддержала его идею, заранее предвкушая, как весь город заговорит об удивительном зрелище. Конечно, соглашаться на столь опасное предприятие ради украшения бала было несколько эгоистично с ее стороны, но Джакомо заверил, что прекрасно владеет мастерством хождения по канату и ничем не рискует. Зная, что он искусный фехтовальщик, отличающийся ловкостью и атлетической фигурой, Катерина решила довериться: кто же еще, если не он, мог преуспеть в таком необычном деле? В ответ на ее восторженные слова Джакомо возразил:

— Что вы, моя дорогая, сущие пустяки. Это вас я должен благодарить за то, что позволили осуществить мой план!

Катерина покраснела под своей черной маской, которую уже успела надеть снова, и прижала веер к взволнованно вздымающейся груди, которую еле удерживал плотный корсет. Когда Казанова поклонился и поцеловал ей руку, хозяйка бала почувствовала, как заливается краской. Затем, как и следовало ожидать, легендарный покоритель сердец вновь опустил на лицо маску и исчез в толпе гостей. Неистощимый кладезь загадок и сюрпризов — великолепный Казанова…

Впрочем, затеряться Джакомо не удалось: ярко-синий камзол был виден издалека, а главное, на него и так уже были устремлены взгляды всех гостей, очарованных его невероятным выступлением.

Две крайне привлекательные дамы приблизились к нему, крепко держась за руки, все еще не в силах поверить в чудо, которое только что предстало их глазам. Джакомо учтиво поприветствовал их. За ними последовали другие — множество женщин стремились заговорить с героем вечера, и он уделял внимание каждой: шутил, рассыпал комплименты, но на самом деле неотрывно наблюдал за двумя юными девушками в центре сада. Одна из них, с очаровательными золотистыми локонами, была вся в черном, у второй были огненно-рыжие кудряшки, а платье белое, как снег. Именно от второй Казанова не мог отвести глаз с того момента, как ее заметил. Он от всей души понадеялся, что это и есть Франческа Эриццо.

Глава 12

Цвет дьявола

Когда Казанова коснулся ее руки, Франческа чуть не лишилась чувств. Хотя она не видела его лица, каждое движение этого человека было преисполнено столь невероятного изящества, сочетавшегося с внутренней силой, что девушка не могла отвести от него глаз.

Голос из-под маски звучал низко и глухо.

— Милостивая госпожа, мы не знакомы, но у меня нет слов, чтобы выразить все мое восхищение. Пламя ваших волос обжигает мое сердце, как ранее уже обратило в пепел все мои страхи, пока я шел по протянутому канату. Прошу вас, примите этот скромный дар как дань вашей красоте, которую невозможно не заметить, несмотря на то что вы попытались спрятать ее за этой черной маской, — Джакомо протянул девушке руку, в которой будто по волшебству появилась роза такого ярко-красного цвета, что казалась истинным воплощением страсти.

Франческа взяла цветок, растроганная и смущенная одновременно. Однако она напомнила себе, что за человек стоит перед ней. Наверняка он говорит подобные слова каждой встречной женщине. Не случайно же все они обожают его. Достаточно было оглянуться, чтобы заметить, как все гостьи провожают Казанову взглядами, пытаясь скрыть свои чувства за масками и веерами.

— Не думаю, что я настолько хороша, — ответила Франческа тихо, но уверенно: прямой и дерзкий характер возобладал над эмоциями. — С чего вам говорить комплименты именно мне, если все женщины вокруг обожают вас? — спросила она, придерживая рукой маску-моретту.

Джакомо не ожидал подобного ответа, но быстро нашелся. Даже если на минуту забыть о тайной цели, было в этой девушке нечто неуловимое и прекрасное.

— Вы единственная, кому я подарил красную розу. Для всех остальных достаточно белой — символа целомудренной симпатии.

Конечно, это был рискованный шаг, но Джакомо был почти уверен, что перед ним именно Франческа, а потому не собирался отступать. Если он прав, то получится сделать большой шаг на пути к выигрышу пари. Да и на самом деле, к черту пари, эта девушка просто великолепна!

— Могу я хотя бы узнать ваше имя? — спросил Джакомо. — Ведь вы уже знаете мое. Тогда я смогу повторять его про себя до бесконечности, день заднем, вспоминая вашу улыбку… И хотя бы это слегка облегчит мои страдания.

Лаура, совершенно очарованная и потерявшая дар речи от признаний Джакомо, отошла в сторону, оставив их вдвоем.

— По правде говоря, синьор Казанова, если я скажу вам свое имя, то даже та слабая тень дове-рня, что я испытываю к вам сейчас, исчезнет в мгио вение ока.

— Почему вы так говорите? Что я сделал помимо того, что был любезен с вами?

Этот невинный вопрос попал в цель. Внезапно Франческа поняла, что ведет себя слишком грубо.

— Не поймите меня неправильно, вы очень привлекательный мужчина, но… вы и сами должны знать, что ярко-синий считается цветом дьявола, равно как и в канатоходцах, парящих между небом и землей, явно есть что-то бесовское, — нашлась она. — Разве могу я доверять человеку, который является на лучший бал года таким необычным образом, да еще и в яркосинем камзоле?

Несмотря на серьезный тон девушки, Казанова понял, что она добродушно подшучивает над ним. Неужели она затеяла собственную игру?

Моя госпожа, я знаю, что не заслуживаю вашего доверия, я потерял его еще до встречи с вами… Но все же прошу вас, дайте мне последний шанс! Вы ведь ничего не теряете… Франческа?

Джакомо решил положиться на судьбу. Он не был уверен, но все же чувствовал, что перед ним именно Франческа Эриццо. Если он прав, победа обещает быть двойной: можно будет соблазнить это божественное создание и одновременно выиграть пари с графиней фон Штайнберг. Лишь одно обстоятельство слегка смущало Джакомо, а именно то, что он чувствовал, как безответственно позволяет себе все сильнее очаровываться рыжеволосой красавицей. Это ему совсем не нравилось, но он решил, что обдумать данный вопрос можно и потом. Сейчас ему не терпелось узнать, верной ли оказалась догадка.