Женщина нашего времени - Томас Рози. Страница 73

Она внимательно выслушала гладкие ответы Хэмилтона. Наконец, она кивнула.

— У мистера Мейхью тоже есть несколько вопросов. — А затем, когда Пирс был удовлетворен, Харриет посмотрела на Джереми, чтобы услышать его одобрение. Только после этого она позволила себе улыбнуться. — Спасибо, мистер Хэмилтон, — сдержанно поблагодарила она, — ваше предложение принято. Мы будем счастливы выпустить акции во вторник по одному фунту двадцати пяти пенсов.

Они встали и все шестеро пожали друг другу руки.

— Очень хорошо, — ответил Хэмилтон. — Если все будет нормально, то мы выпустим акции на рынок в десять часов утра в следующий вторник.

Ударный день. Харриет научилась называть его так.

Вторник, двадцатое июня. Этот день был назначен банком Англии еще три месяца назад, но долгая подготовка только усиливала возбуждение Харриет. Цифры продолжали танцевать у нее голове. Продажа пяти процентов ее собственных акций принесет ей несколько сот тысяч фунтов, а оставшиеся будут иметь стоимость в ценных бумагах более четырех миллионов фунтов стерлингов. Только дивиденды по ее акциям будут приносить более восьмидесяти тысяч фунтов в год дополнительно к ее зарплате генерального директора.

Голова у нее кружилась, но она все еще улыбалась. Она оценивала все это, конечно, тысячу раз, но теперь, когда банкиры подтвердили это, у нее было чувство, как будто деньги были у нее в руках.

— Я богатая, — говорила про себя Харриет, распевая слова, как будто они были стихами. — Вдруг я неожиданно стала богатой.

Она вспомнила Крит и полушутку, которая только что стала настоящей правдой.

Она также с удовольствием вспоминала инвестиции Кэт, которые так же принесли богатство Троттам. Пока еще богатство только в ценных бумагах благодаря большому количеству акций, потому что Робин убедил семью, что им стоит придержать акции до их подорожания на бирже.

Затем неожиданно среди лиц ее друзей и членов ее семьи она ясно увидела лицо Саймона. Он был в каком-то мрачном месте, которое могло бы быть его кухней или это было ужасное воспоминание о лагере военнопленных, но черты его лица были четкими. Он смотрел мимо нее через ее плечо, словно ожидая увидеть кого-то другого.

«Для Саймона тоже будут деньги», — подумала она. Но пустота следующего вопроса: «А что это ему даст?» — привела ее в смущение. Медленно, не торопясь, Харриет снова успокоилась. Еще была работа, которую нужно было сделать. Именно это было важно сейчас.

Помощник Джеймса Хэмилтона держал в руках проект объявления. Харриет кивнула ему в знак одобрения. Цифры, которые они всемером обсуждали на встрече, только что были согласованы, и теперь будут вписаны в документ, а сам документ будет немедленно унесен, чтобы на его основании приступить к печатанию ценных бумаг.

Окончательный вариант объявления будет напечатан, и утром в ударный день «Маговерн Коупер» разошлет его их клиентам и потенциальным подписчикам.

Месяцы работы, планирования и расчетов будут оценены интересом рынка к появлению акций во вторник утром.

Была также и другая работа, на которую следовало сразу же обратить внимание. Доклад о встрече должен быть передан фирме, осуществляющей связи компании «Пикокс» с общественностью, которая выпустит материал для деловой и финансовой прессы. Будут статьи на страницах «Сити» об ожидаемом выпуске акций, люди из средств массовой информации обеспечат это. Джеймс Хэмилтон описал «Пикокс» как быстро развивающуюся компанию с реальными перспективами на лидерство в своем секторе. Материал, опубликованный прессой, повторит эти фразы, Харриет проследит за этим, а журналисты будут пересказывать их и добавлять свою собственную интерпретацию выхода «Пикокс» на рынок. Статьи попадутся на глаза инвесторам, большинство из которых видели где-нибудь «Мейзу», возможно, играли в нее или читали о «Девушке Мейзу».

Харриет верила, что сегодня полностью оправдали себя все истории из синей папки с вырезками. Сегодняшняя итоговая встреча оправдала и перерождение в «Мейзу», и «Девушку Мейзу», и даже историю британского военнопленного.

Вся работа, предприимчивость, желание понравится, изучение рынка привели к этому. Джеймс Хэмилтон из фирмы «А.Р. Аллардайс», смотря на нее поверх очков, объявил, что ее компания заработала шестнадцать миллионов фунтов стерлингов.

Харриет ощущала радость победы, которая проходила через нее, как электрический ток. Она могла принести цифры Мартину и Робину, Кэт и Кену и сказать: «Вы видите?» Это сделано. Она может даже поехать к Саймону и положить перед ним все, что бы он ни захотел, в чем бы он ни нуждался, взамен на «Мейзу».

И Харриет решила, что она так поступит.

Сразу же после выпуска акций, как только она сможет, она возьмет документы и доброжелательные, объективные выписки из деловых газет и покажет их Саймону. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз с ним виделась. Она была уверена, что деньги продолжают собираться на банковском счете, который она для него открыла. Но теперь она могла повидать его и сказать ему, что, хотя она и использовала его историю, взяла его страдания, она превратила их в успех.

Что еще там было?

Встреча закончилась. Харриет собрала свои бумаги и положила их в портфель. Джеймс Хэмилтон и его помощники пожали ей руку, а за ними еще двое мужчин из фирмы «Маговерн Коупер».

— До утра во вторник, — пробормотал Хэмилтон, — до завтра в восемь утра.

— Конечно, — улыбнулась ему Харриет. — Я с нетерпением жду этого дня.

Харриет спустилась на лифте через «кишечный тракт» банка вместе с Пирсом и Джереми. При свете дня она увидела, что круглое лицо Пирса светилось от возбуждения и что даже обычно каменное лицо бухгалтера слегка окрасилось.

— Удачно? — потребовала Харриет, готовая танцевать от счастья на городском тротуаре.

— Пока да, а вторник скажет нам об этом наверняка, — ответили они с профессиональной осторожностью.

Джереми остановил такси.

— Вы возвращаетесь в офис?

Харриет отрицательно покачала головой.

— Сначала я еду к Лендуитам. Затем сделаю сообщение для прессы. Я буду в офисе в шесть тридцать, если я буду вам нужна.

В последнее время Харриет мало бывала дома. Она обрела способность работать интенсивнее и дольше, чем когда-либо раньше. Но она делала это с удовольствием и находила, что работа повышает ее желание работать до тех пор, пока даже очень энергичный Робин не начинал жаловаться.

Она взяла такси до «Лендуит Эссоушиэйтс». Робин работал за столом в своей бело-голубой рубашке, но он надевал свой пиджак, когда секретарь докладывал о приходе Харриет.

Робин обошел стол, чтобы поприветствовать ее. Это было частью их соглашения, их ненаписанный контракт. Эта официальность сохранялась между ними во всем, что было связано с бизнесом.

Харриет села и после одного взгляда на ее лицо Робин приказал:

— Подожди. Мартин тоже захочет это услышать.

Харриет сложила руки на коленях. Пока они ждали, Робин попросил, чтобы им принесли чай.

Мартин вошел, его обычная обходительность скрывала желание услышать новости. Харриет посмотрела на них. Отец и сын с худыми, смуглыми, умными лицами ожидали, что же она принесла в их дом. Слово «дом» вызвало другую мысль. Она поняла, что, возможно, впервые она почувствовала себя здесь, как дома. Она пересекла какую-то черту и приземлилась на той стороне, где Робин и его отец.

Секретарша принесла чай и накрыла низкий столик. Харриет сложила ноги крест-накрест, пока ждала, а затем заметила, что оба мужчины смотрели на них. Они как бы улыбались про себя.

О шоке на приеме в комнате для совещаний в банке «Аллардайс» было забыто. Теперь ее тело было достаточно сильным, чтобы сдерживать ее бурное возбуждение, и она держалась так спокойно. Так же спокойно, как и Мартин, в то время, как чайные чашки из тонкого стекла издавали тихий, элегантный, воспитанный звон.

Секретарша опять вышла, и Робин разлил чай из серебряного чайника в белые с золотом чашки. Харриет была слишком напряжена, чтобы думать о еде, об этих красиво оформленных кусочках хлеба или булочках с взбитым белком, но, томимая жаждой, пила китайский чай.