Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между… - Пайк Роберт. Страница 66

Когда в дверь постучали, Мери как раз переодевалась к обеду. Она открыла и увидела Джейкобсона.

— Могу я с вами поговорить, Мери? — спросил тот. — У меня очень важное дело.

Она посмотрела на него с некоторым удивлением и впустила в комнату.

Джейкобсон плотно закрыл за собой дверь.

— Ну и что это за важное дело? — с любопытством спросила Мери. — Что вас привело ко мне?

Джейкобсон вытащил из кармана куртки пистолет.

— Я вынужден похитить вас… Я попал в беду, и мне нужна гарантия, что у меня не будет более крупных неприятностей. Вы будете моей гарантией… Заложницей, так сказать. Захватите с собой все, что вам нужно на сутки, и дайте мне ваш паспорт…

— Вы что, с ума сошли? — спросила девушка достаточно твердым голосом, но в глазах ее появился страх.

— Меня можно было бы принять за сумасшедшего, если бы я действовал иначе.

— Но почему именно я?

— Не задавайте лишних вопросов и складывайте свои вещи!

Мери послушно вытащила из шкафа небольшой чемоданчик и, положив его на кровать, начала укладывать вещи.

— Почему именно я? — снова спросила она.

— Потому что через час ваш дружок Харлоу будет уже здесь… Вместе с вашей матерью. Моей заложницей была она. Теперь мне нужна другая.

Мери недоверчиво уставилась на него.

— Вы говорите, что Джонни…

— Да, он нашел вашу мать! — В тоне Джейкобсона было не меньше ожесточения, чем на его лице. — Это искусный, коварный, хитрый и абсолютно безжалостный молодой мерзавец!

Мери твердо сказала:

— Из ваших уст это звучит как лучшая похвала. Полагаю, я буду восьмой?

— Что значит — восьмой?

— Восемь следует за семью. Жак и Гарри, ваши два механика в Марселе, которые знали слишком много. Близнецы, которые слишком много узнали. Луиджи, которого вы отравили цианистым калием. Младший брат Джонни, Джету, погибший на гонках. Кроме того, вы пытались убить и самого Джонни во время гонок во Франции, у него есть фотографии, из которых видно, как вы ремонтировали сломанный рычаг подвески и поврежденные тормозные шланги…

— О боже мой! — Джейкобсон был потрясен. — Кто рассказал вам весь этот вздор?

— Это не вздор. Это правда. И мне рассказал об этом сам Джонни! Вы виноваты в смерти семерых людей! Так что значит для вас еще одна? — Трясущимися руками она пыталась закрыть чемодан. — Я — восьмая, я это знаю. Но только учтите, Джейкобсон: Джонни Харлоу найдет вас даже на краю света!

Тот подошел к кровати и защелкнул замок на ее чемодане.

— Пошли!

— Куда вы меня повезете?

— Я сказал: пошли! — Он угрожающе поднял руку с пистолетом.

— Уж лучше убейте меня прямо на месте. Пусть я буду восьмой…

— В Кунсо… И далее… Я никогда не воюю с женщинами. Через двадцать четыре часа вы будете свободны. — Он говорил резко, но в тоне его звучала искренность.

— Через двадцать четыре часа меня не будет в живых. — Она взяла свою сумочку. — О боже, меня тошнит. Могу я сходить в ванную?

Джейкобсон открыл дверь в ванную и заглянул внутрь. Ни окна, ни телефона.

— О’кей! — сказал он.

Мери вошла в ванную и закрыла за собой дверь Потом вынула из сумочки ручку, нацарапала несколько слов на листке бумаги, положила листок чистой стороной на пол за дверью и вышла.

Джейкобсон ждал ее. В левой руке у него был чемодан, в правой — глубоко в кармане — он держал пистолет.

Находясь на борту «Шевалье», Йонни сунул в портфель последние документы, вернулся в салон и, положив портфель на канапе, спустился вниз. Войдя в свою каюту, он провел там пять лихорадочных минут, запихивая принадлежавшие ему вещи в парусиновую сумку. Потом он обшарил другие каюты, в надежде найти какие-нибудь ценности или деньги. Надежды его не обманули, и, вернувшись к себе, он спрятал добычу в ту же парусиновую сумку. Задернув застежку «молнию», он отправился наверх. До конца трапа оставалось всего четыре ступеньки, когда он внезапно остановился. На его лице, судя по всему, должно было бы появиться выражение страха и растерянности, но ничего подобного не случилось, Йонни просто утратил все способности ощущать какие-либо эмоции и выражать их.

В салоне, рассевшись на канапе, мирно отдыхали четыре дюжих полицейских. Все были вооружены. А сержант, с портфелем Йонни на коленях, сидел, опершись на него локтем и направляя пистолет туда, где у Йонни должно было находиться сердце. Увидев его, он добродушно спросил:

— И куда это ты собрался, Йонни?

Глава 12

И снова «феррари» мчался в ночной тьме. Харлоу не медлил, но и не очень спешил. Как и во время поездки из Марселя в Вандоль, казалось, что особенно торопиться нет необходимости. Миссис Мак-Элпайн сидела рядом, накинув на себя по его настоянию двойной ремень. Полусонный Рори устроился на заднем сиденье.

Харлоу рассказывал:

— Так что, как видите, на самом деле все очень просто. Джейкобсон был негласным вдохновителем и организатором этой операции, хотя главными действующими лицами оказались братья Марцио. Как бы то ни было, но мысль ставить на водителей-гонщиков Гран-При принадлежала Джейкобсону, и он менял счет в свою пользу, подкупая всякий раз не менее пяти гонщиков и еще больше — механиков. Платил он им дай боже, но зато и себе составил целое состояние. Я же был занозой в его теле. Он был достаточно умен, чтобы не подъезжать ко мне со взятками, а так как я в большинстве случаев приходил первым, это сильно затрудняло его бизнес. Поэтому-то он и попытался убить меня в Клермон-Ферране. Я могу это доказать — у меня есть снимки и кинокадры.

Рори сонно шевельнулся.

— Но как он мог это сделать, когда вы были на трассе?

— И не только я, но и многие другие. Двумя способами. Управляемым по радио приспособлением для взрыва подвеса или химически действующими веществами на тормозных шлангах. Оба приспособления, как мне представляется, были бы уничтожены во время взрыва, и никаких следов не должно было остаться. Во всяком случае, на моих снимках и кинокадрах видно, как Джейкобсон заменял и подвес, и тормозные шланги.

— Значит, по этой причине он и настаивал всегда на том, чтобы осматривать поврежденные машины в одиночестве? — спросил Рори.

Харлоу кивнул и на мгновение задумался.

Миссис Мак-Элпайн сказала:

— Но как… как вы смогли решиться низвести себя до такого ужасного положения?

— Разумеется, это было не очень приятно, — ответил Харлоу. — Но вы же знаете — моя жизнь у всех на виду. Я не могу даже зубы почистить без того, чтобы это не стало достоянием гласности. Поэтому я должен был отвести от себя внимание, выйти из луча этого прожектора, стать отшельником, отщепенцем, если хотите. В конце концов это оказалось не так уж трудно сделать. Ну а то, что я опустился до должности водителя транспортировщика, — так ведь мне нужно было установить, действительно ли это зелье хранилось в гараже «Коронадо». Оказалось, что так оно и было.

— Зелье?

— Ну да! Пыль, пыльца… Так называется героин — на европейском жаргоне. Ах, дорогая Мари, путей к пыльной смерти гораздо больше, чем к смерти на гоночной трассе!

— Путь к пыльной смерти… — Она содрогнулась и повторила. — Путь к пыльной смерти… А Джеймс знал об этом?

— Шесть месяцев назад он узнал, что они используют транспортировщик. Как ни странно, он ни разу не заподозрил Джейкобсона. Вероятно, потому, что они слишком долго проработали вместе. Конечно, вся эта банда каким-то образом должна была заставить его замолчать. Вот вы и оказались гарантией этого молчания. В связи с вашим исчезновением его, вдобавок ко всему, и шантажировали, так что он должен был выплачивать им около двадцати пяти тысяч фунтов в месяц.

Какое-то мгновение она молчала, а потом спросила:

— А Джеймс знал, что я жива?

— Да.

— Но он знал и про героин!.. Знал все это время! Подумать только, как много людей разорились из-за этого, потеряли здоровье… погибли, быть может… Если подумать обо всем этом, то становится страшно.