Гастон. История любви и коварства - Лэнгдон Лори. Страница 7

Жорж и Ансель обменялись недоуменными взглядами. Они считали его слабым, потому что сидели в своих непросохших, заляпанных грязью плащах, как «настоящие мужчины»? Или его рассказ внушал им сомнения? В обоих случаях пора отсюда убираться.

– Прошу прощения, – окликнул его тихий голос. – Проводите меня, пожалуйста, к экономке.

Агата. Идеальный повод удалиться.

Гастон расправил плечи.

– Позвольте сопровождать вас, мадемуазель.

– Я могу вызвать горничную, – возразил отец.

Гастон поднял руку.

– Нет, отец, я сам провожу девушку. Заодно попрошу внизу приготовить мне ванну. Встретимся за ужином.

Отец царственно кивнул.

Спеша сбежать, пока не выдал себя неосторожным словом, Гастон, не глядя на брата, повернулся и последовал за Агатой к двери. Когда вышли из комнаты и двинулись по коридору, он произнёс:

– Спасибо.

– Пожалуйста. Я не могла позволить своему рыцарю в сияющих доспехах потерять своё лицо.

Он резко повернул к ней голову и обнаружил, что она хихикает, прикрыв рот рукой.

Гастон улыбнулся и игриво спросил:

– Гордитесь собой, да?

– Не без этого. – Девушка стала серьёзной. – Мне показалось, вам нужна помощь, да и как бы мы сказали им, что на самом деле произошло. Кстати. – Она дёрнула его за рукав, заставив остановиться перед самой лестницей, ведущей на служебную половину. – Если я останусь с вашей семьёй – а мне очень этого хочется, – то должна просить вас никому не рассказывать о моих способностях.

Он осмотрел её запрокинутое лицо, заглянул в глаза, сиявшие, как отражение летнего неба в глубоком пруду. Её нельзя было назвать симпатичной, но и дурнушкой она не казалась.

– Я и не собираюсь, – хрипло произнёс Гастон. Потом отступил на шаг назад и прочистил горло. – Я хочу сказать, я вас не выдам.

– Хорошо. Потому что, если вы кому-нибудь разболтаете об этом или попытаетесь манипулировать мною, чтобы использовать мою силу в своих интересах, я уйду – вы и глазом моргнуть не успеете.

У Гастона упало сердце. Она читает его мысли. Пока они молча шли под дождём к шале, он увлёкся мечтаниями, как Агата поможет ему сбить спесь с Жоржа, унизить заносчивую сестру и даже воспрепятствовать интригам матери и положить конец бесконечной череде званых ужинов, пикников и вечеринок. И как он наконец заставит их всех страдать. Со вздохом ему пришлось отказаться от этих фантазий. Пока.

Гастон приложил правую руку к груди и одарил девушку улыбкой.

– Как ваш самопровозглашённый рыцарь в сияющих доспехах, обещаю оправдать ваше доверие.

Уголок её рта чуть поднялся, и она сделала быстрый книксен.

– Благодарю вас, месье Гастон Галантный.

Гастон гордо выпятил грудь. Ему понравилось, как это звучит.

Глава 4

Агата

СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ АГАТА стояла опёршись о стену на служебной лестнице и через маленькое окошко наблюдала, как солнце лениво встаёт над лесом и зарождается новый день. Девушка работала уже четыре часа. Охотники храпели в своих кроватях, а она бегала в темноте по шале, удивляясь комфортным нужникам и роскошным комнатам, богато убранным пышными мехами, пухлыми подушками и дорогими бархатными покрывалами. К каждой комнате примыкала уборная с фарфоровой ванной длиной в человеческий рост, туалетным столиком и никогда не виданными ею мягкими сиденьями на медных ночных горшках.

Дома на ферме отхожее место было в деревянной будке в дальней части сада, где любили прятаться лягушки и змеи, особенно ночью. В их скромном каменном домике теснилась шаткая сосновая мебель, накрытая обветшалыми хлопковыми покрывалами и побитыми молью накидками на стулья. Так было не всегда. Агата помнила, что первые восемь лет её жизни были чудесными. Мама заботилась о том, чтобы семья ни в чём не нуждалась.

Девушка сдула со лба прядь волос, всё ещё удивляясь, что накануне сумела остановить стаю волков. После совершённого чуда она упала без сил, но почти сразу же по венам побежало сияние и Агата почувствовала прилив радости. Если бы это не привлекло внимания, она бы использовала свои способности, чтобы справиться с работой по дому.

Со вздохом Агги вынула натёртые ноги из тесных башмаков. К чёрной работе ей было не привыкать, но, знай она, что в обязанности горничной в богатом доме входит чистить очаги и разводить в них огонь перед рассветом, таскать вёдра с углём по лестнице на третий этаж и мыть ночные горшки, поискала бы удачи в лесу.

Но вообще-то всё не так уж и плохо. Здесь она нашла надёжное пристанище, где можно спрятаться от богатого и влиятельного графа Герберта Дюрана, который, как. подсказывали ей тошнотворные предчувствия, не остановится ни перед чем, чтобы отыскать её. Из головы не выходил подслушанный разговор между отцом и стариком. В тот вечер, когда она сбежала, к ним явился граф Дюран, и после ужина отец велел ей разлить по стаканам лучшего портвейна. Агата выскользнула в коридор и услышала, как отец дал согласие на её брак с графом. Перед глазами у девушки всё помутилось, она оцепенела и некоторое время слышала только бешено стучащий в ушах пульс.

Но теперь, когда Агата в спокойных условиях прокручивала в уме тот роковой разговор, она вспомнила усмешку отца: «Девчонка строптива, как дикая гусыня, но, если вы сможете приручить её, она будет нести для вас золотые яйца». Поначалу Агги подумала, что он намекает на потомство, но, поразмыслив над этими словами, заподозрила, что отец имел в виду магию. Жар бросился ей в лицо. Неужели он на самом деле выдал её секрет Дюрану? А если так, то как он мог торговать тем товаром, который презирал? Неужели он так отчаянно стремился сбыть её с рук?

– Девочка! – рявкнул резкий голос, отрывая Агату от размышлений. Внушительная фигура экономки, мадам Бургунди, выросла на нижней площадке, водя клювообразным носом в поисках места, где прячется новая служанка. – Повариха всюду тебя ищет. Нужно почистить кастрюли и вынести помои. Работать в господских покоях – это привилегия, к которой тебе лучше не привыкать.

Её наняли судомойкой – прислугой самого низшего звена, как не преминула сообщить ей мадам Бургунди. Но поскольку рабочих рук в шале не хватало, до конца пребывания здесь охотников ей предстояло выполнять и обязанности горничной.

– Слушаюсь, мадам.

Агата сделала торопливый книксен, снова сунула ноги в башмаки и поспешила вниз по лестнице, надеясь проскользнуть мимо дородной женщины, как мышь мимо кота. Но когда она спустилась на площадку, глаза мадам Бургунди сузились до щёлочек, и она схватила Агги за руку.

– Не думай, что благосклонность молодого хозяина возвышает тебя над остальными, дурёха, – усмехнулась экономка.

Агата выпрямила спину и напряглась. Она не дура!

Женщина продолжала, и с каждым словом её пальцы всё больнее впивались в руку Агаты:

– Один бог знает, что такое жалкое создание, как ты, может понимать в жизни знатного дома, но будь уверена: когда мы вернёмся в имение, ты будешь по уши в кастрюлях и картофельных очистках, так что света белого не увидишь. Не говоря уже о маркизе Гастоне.

Рука задрожала, и Агата подавила сияние, которое рвалось наружу для самозащиты. Похоже было, что магия, которую после стольких лет выпустили на волю, рвалась на свободу. Но этого нельзя было допустить.

Напоследок мадам Бургунди ещё сильнее стиснула руку Агаты и наконец отпустила её, слегка подтолкнув к лестнице. Девушка, спотыкаясь, просеменила по трём ступенькам вниз, пока не схватилась за перила и не развернулась к деспотичной женщине, державшей её судьбу в своих руках. Экономке не удастся запугать Агги. Мадам Бургунди ничто в сравнении с её отцом.

Не отрывая глаз от сурового лица высокомерной женщины, она присела в низком реверансе.

– Как пожелаете, мадам.

Мадам Бургунди фыркнула и, подняв фиолетовые саржевые юбки, потопала вверх по лестнице.

Агата спустилась ещё на два пролёта в цокольный этаж и подумала: интересно, как вынос содержимого ночных горшков и отскребание сажи могут возвысить её над остальными? Она выполняет самую чёрную работу.