Зелёный ужас. - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 29
— Кто он такой, этот Уайт? — спросил он Белла.
— Это директор фирмы Понсонби и приятель Гардинга. Он пайщик его предприятия.
— А ему известно о Гардинге что‑либо определённое?
В дверях раздался стук и вошел мальчик с визитной карточкой на подносе.
— Попросите господина пройти сюда, — сказал Китсон.
— Возможно, что он осведомлен обо всем в большей степени, чем мы предполагаем.
Мистер Уайт торжественно вошел в комнату. Одной рукой он поигрывал пенсне, в другой держал цилиндр. Он низко поклонился и затворил за собой дверь.
— Мистер… э… Китсон… — начал он — я получил ваше письмо и явился вовремя. Хочу заметить, что моя любимая поговорка: «Аккуратность — вежливость королей».
— Вы знакомы с мистером Беллом?
Мистер Уайт снова отвесил поклон.
— Э… мы встречались…
— Как‑то, в хмельной день, — весело уточнил Белл. — Но теперь я совершенно трезв, совершенно трезв.
— Очень рад слышать об этом, — по‑прежнему торжественно заявил Уайт.
— Вас просил прийти сюда мистер Китсон, но на самом деле это я хотел говорить с вами, — сказал Белл. — Буду совершенно откровенен. Я узнал, что вы испытываете денежные затруднения.
— Затруднения? — холодно переспросил Уайт. — Я, директор фирмы «Понсонби», испытываю денежные затруднения? О нет, вы ошибаетесь.
Поведение Уайта изумило Белла. Его сведения были, несомненно, достоверны.
— Насколько мне известно, вы собрали совещание акционеров и предложили им купить у вас пакет акции одного тайного синдиката.
Уайт милостиво удостоил Белла кивком.
— Действительно, я пригласил к себе пару финансистов, чтобы обсудить с ними некоторые финансовые вопросы. Я располагал определенным количеством акций известного предприятия, но в настоящее время эти акции уже проданы и перешли в другие руки.
— Проданы? Гардинг купил их у вас?
Уайт подтвердил предположение Белла.
— Гардинг — замечательный человек. Он выкупил свои акции обратно и даже дал мне возможность заработать на них.
— Когда это случилось?
— Я не могу позволить, чтобы вы, молодой человек, задавали мне вопросы в подобном тоне, — строго заметил Уайт. — Фирма «Понсонби»…
— Поменьше слов, — оборвал его Белл. — В течение последних восьми лет фирма «Понсонби» стоит на грани банкротства. Будем играть в открытую. Фирма «Понсонби» — это одно лицо, и это лицо вы. Баланс вашей фирмы — дутый баланс и резервных капиталов у вас вообще не имеется.
— Сударь!
— Это действительно так. Я заставил выяснить этот вопрос лучших бухгалтеров Лондона, и я знаю, что ваша фирма так же недалека от банкротства, как вы — от тюрьмы.
Уайт побледнел.
— Но меня это интересует в очень малой степени. Раз Гардинг вам выплатил деньги, вы сумеете в течение некоторого времени удержать ваших кредиторов от решительных шагов. А меня вы интересуете лишь постольку, поскольку вы оказали финансовую поддержку его плану разорения Европы, Соединенных Штатов, Канады, Индии и Австралии.
— Я протестую против этого обвинения! — Уайт встал со своего места. — Я не считаю возможным больше оставаться здесь.
— Вы останетесь здесь или я выдам вас полиции, — заявил Белл. — А теперь, после этого. предупреждения, отправляйтесь куда вам угодно или оставайтесь. Прежде всего, я желаю выяснить, в какой форме Гардинг рассчитался с вами.
— Он дал мне чек, — ответил смущенный директор.
— В какой банк?
— В лондонское отделение сельскохозяйственного банка в Вальпарайзо.
— моё предположение подтверждается, — заметил Белл. — Сегодня он вернул вам деньги и не проявил особого волнения по поводу того, что его женитьба не удалась. Теперь все ясно. Мистер Уайт, вы мне дали сведения гораздо более ценные, чем предполагаете.
— Я надеюсь, что не сказал ничего такого, что могло бы повредить моему достойному знакомому — доктору.
— Никто не может повредить ему в большей степени, чем он сам, — сказал Белл. — И на прощание еще один вопрос: вам, до недавнего времени пайщику его предприятий, известно, где находятся его фабрики?
— К сожалению, нет.
— Ерунда, — оборвал его Белл. — Вы должны это знать. Куда вы обращались, когда хотели повидать Гардинга? У него на квартире вы были всего два раза.
— Уверяю вас… — начал Уайт, но ему не пришлось закончить своих уверений.
— Уверяю вас, уверяю вас… — прогремел Белл. — Уверения ни к чему. Где вы встречались с ним?
— Честное слово…
— Бросьте шутить! Где вы встречались с ним?
— Я не встречался с ним, клянусь честью. В тех случаях, когда мне нужно было что‑либо сообщить ему, я обращался к моей служащей мисс Гордон, очень достойной девушке.
— Гильда Гордон!
И Белл всплеснул руками. Как случилось, что он забыл о ней?
— Вот и все, что я хотел узнать от вас, — спокойно заметил Белл. — Честное слово, вы — счастливчик!
Уайт вскипел:
— Счастливчик!!! Хотел бы я знать, в чем моё счастье?
— Как же! Вам вернули ваши деньги, — многозначительно заметил Белл.
— Неужели вы полагаете, что Гардинг прикарманил бы их? Неужели вы считаете его обыкновенным мошенником?
— К счастью для нас, обыкновенным мошенникам далеко до вашего доктора, — заметил Белл растерянному директору фирмы «Понсонби».
21
Китсон застал сыщика погрузившимся в груду газет. По‑видимому, Белл с головой ушел в работу.
— Разрешите осведомиться, какие газетные сообщения привлекли ваше внимание? — полюбопытствовал адвокат.
— Прошу вас, — ответил Белл, не отрываясь от газет и протягивая адвокату пачку вырезок.
Китсон взял первую попавшуюся ему заметку и с недоумением прочел:
— «Резервный капитал Румынского аграрного банка повышен на десять миллионов лей. Возбуждение крестьян в Бессарабии и Галиции, вызванное небывалым ростом цен на хлеб, спало».
— С каких это пор вы интересуетесь биржевыми делами? — осведомился Китсон. — Вы акционер этого банка?
— Нет.
Китсон перешел к следующей заметке. Она говорила о том, что во Франции приняты меры к учету урожая картофеля.
— Что это значит? — спросил Китсон.
— Это значит, что во Франции ощущается недостаток картофеля. И это при наличии небывалого урожая, — ответил Белл.
— И чем это вызвано? Что таится за всем этим? — продолжал недоумевать адвокат.
— Это значит, что решительный день, подготовленный Гардингом, приближается.
— Неужели вы думаете, что снова разразится воина?
— Пожалуй. Но это будет война против всего человечества, война без оружия, которая задушит меня, вас и миллионы людей. Мистер Китсон, пора перейти к решительным действиям против Гардинга и его адского плана. Необычно называть деяние человека «адским», но на этот раз иного слова не придумаешь. Завтра я открою вам все. Английское правительство полагает, что я напал на верный след. Того же мнения Вашингтон. Хочу верить, что у меня хватит сил, чтобы довести это дело до конца.
— Честное слово, забавно, — сказал недоумевающий адвокат.
— Предстоят вещи еще позабавнее. Как поживает моя супруга? — набравшись храбрости, осведомился Белл.
— Честное слово, удивляюсь вашей смелости. Сиделка говорит, что ей лучше. Она все еще спит, но несколько раз просыпалась и просила поесть. О вас не спрашивала, — добавил Китсон.
Белл покраснел, а потом рассмеялся.
— Надеюсь, завтра она поправится, — заметил он.
— Но не настолько, чтобы принимать визитеров. Я бы советовал на время позабыть об Оливе и переключиться на Гардинга. Нельзя служить двум богам одновременно.
Белл взглянул на часы.
— Пора, — сказал он многозначительно.
— Куда это вы направляетесь? — спросил Китсон.
— К Гильде Гордон, — ответил Белл„-- попытаюсь припугнуть её и заставить отвести меня в логово льва. Быть может, там Гардингу будет легче проглотить меня. Что делать? Приходится рисковать. Во всяком случае не позднее сегодняшней ночи мне необходимо разыскать Гардинга.