Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 43

Я не мог в полной мере понять то, о чем он говорил. Мне повезло ни разу не сталкиваться со смертью, даже с гибелью кого-то абсолютно чужого. Но и без этого понятно было одно: переживать смерти ужасно мучительно…

— Кого ты терял? — спросил я, накрывая его руку своей.

— Всех… Когда… когда я был мелким… мне подарили на день рождения кота… Пу-шок… — с нежностью пропел он в потолок. — Так я его назвал… Каждый год мы осенью бросали его в деревне до конца весны… потому что… так… так она хотела… Как-то раз Пушок загулял с-саса… с соседской… кошкой… и привел рыжего котенка… своего… Он, представляешь, всегда крутился рядом…

— Котенок?

— Не-е-ет… Пушок… рядом с котенком… защищал его, охранял… Однажды Пушок пропал на неделю… Я переживал и ждал его… боясь самого страшного… Помню… как полез в кусты и увидел там их… Пушка и его котенка… они… они… — Его глаза повлажнели, а дыхание заметно участилось: его душили слова. — Они лежали вместе… окоченелые уже давно… Он… он даже после смерти не перестал его защищать, ты представляешь?.. — По щеке Марка побежала слеза, и я поспешил стереть ее, будто это могло заглушить его чувства. — Их… убили соседи… не те, у которых кошка, другие… и я все года должен был ходить и… здороваться, видя их… смотреть в лица убийц — и кивать…

— Это ужасно… — с болью выдохнул я.

— А… А это еще не самое… ужасное… Я знал, что так случится… Не прямо так, но… Когда Пушок пропал, мне… ребенку, понимаешь… приснился сон… Даже сейчас его вижу… — Он закрыл ладонями глаза, силясь отринуть то ли реальность, то ли упомянутый кошмар. — Я стою на дорожке, у ступеней… А он идет от плит… у сарая… и по ветвям тянутся его кишки…

Марк вскрикнул в руки, и я, охваченный бессилием, прижал его лицом к моему плечу. Это всецело моя ошибка… Не надо было лезть в его воспоминания…

— Все хорошо, слышишь? Не думай о том, что было, сосредоточься на мне…

Но он меня не слышал, продолжая тонуть. Что я должен сделать?! Дать ему выговориться или остановить его?..

— …далеко не все!.. Я… я не могу забыть… я до сих пор стою посреди коридора над исходящим… пеной кроликом!.. До сих пор сижу в комнате перед клеткой, держа на руках задыхающегося хорька — и кричу, зову на помощь хоть кого-нибудь из взрослых!.. До сих пор прощаюсь с умирающим псом… до сих пор чувствую пальцами холодную шерсть и окоченевшие тела…

— Не чувствуешь, слышишь?! — Я схватил его за руку и до боли прижал к собственной шее. — Тепло — чувствуешь?! Сосредоточься на мне, давай, ну же… Пожалуйста!..

— Ты тоже умрешь… — Он рыдал в мою рубашку, а руки были слабы и безвольны, точно тело ему больше не подчинялось. — И Везунчик… Этот чертов пес — Я УЖЕ ЕГО ЛЮБЛЮ!.. ТЫ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ЕМУ ЛЕТ?! МОЖЕТ, ОН УЖЕ ОДНОЙ НОГОЙ В МОГИЛЕ!!! А Я ЕГО ЛЮБЛЮ!.. И тебя…

Ох, не так я представлял себе это признание. Но ничего иного я не заслужил. Я потревожил осиное гнездо, вот только упало оно не на меня, а на невинного-него. Что же я наделал…

Обхватив Марка за плечи, я силой заставил его лечь вместе со мной на диван. Прижимая его к себе, совсем как ребенка, я без умолку шептал бессвязную чушь, чтобы хоть как-то отвлечь его от мучительных воспоминаний. Его руки оказались под моей рубашкой в поисках живого тепла, и только когда пальцы с силой сомкнулись на ребрах, Марка перестало трясти. Изредка он тихо всхлипывал, уткнувшись лицом в мою грудь, но — совершенно точно — засыпал.

Я солгал… Я с горечью признал это, ощущая щекой мягкость его волос. Я нагло солгал самому себе, прикрывшись рассуждениями о помощи и вреде личных тайн. Я хотел его. Вот и вся причина. Я хотел добиться своего и потому, размахивая веером морали и лживой принципиальности, опоил его. И получил по заслугам. Мое наказание — видеть, как страдает один из тройки самых дорогих мне людей. Вот только… если я виноват… почему страдает он?..

====== Глава 33 ======

Когда я открыл глаза, не сразу смог понять, на что смотрю. Сплошные светлые нитки… Я чуть отодвинулся и разобрал рубашку Антона перед своим носом. Мальчишка, крепко обхватив за плечи, прижимал меня к своей груди; мои пальцы касались его кожи под рубашкой. Чт… что произошло?.. Мы заснули, пока смотрели кино? Но почему в такой странной позе? Или это он меня так положил, пока я спал?..

Я попытался напрячь память, чтобы вспомнить события, предшествующие совместному сну на диване, но словно напоролся на невидимую стену. Кажется, я не хочу вспоминать… В поисках спасательного круга мое сознание ухватилось за сон, оборвавшийся всего минуту назад. И я закрыл глаза, припоминая каждую деталь…

Слева от меня были витые темные перила, а подо мной — холодные серые бетонные ступеньки: меня не особо волновало, что на темных штанах останется грязный след — эта школьная форма мне не нравилась никогда. Справа Антон зашуршал пакетом чипсов, и я посмотрел в его сторону.

— Со вкусом сыра? — удивился я. — Ты же говорил, что вроде бы такие не любишь…

— Да, — простодушно подтвердил он, наклоняя в мою сторону открытую пачку. — Но ты любишь.

Я не совсем понял, что он пытался этим сказать, но с благодарным кивком взял крупную чипсину с самого верха аппетитной золотистой горки. Пролетом ниже раздались девчачьи голоса, и я, запихнув чипс в рот, постарался прожевать его с наименьшим количеством хруста. Один женский голос казался мне знакомым, и я осторожно выглянул вниз из-за перил. На ступенях, как и мы с Антоном, присели Лиза и одна из ее многочисленных подруг. Они смеялись и о чем-то увлеченно шушукались, сидя вплотную друг к другу.

Почему именно здесь?! Мне так нравилось проводить на этой тихой пустынной лестнице время с Антоном: обедать, читать, обсуждать что-нибудь вполголоса. А теперь следом за этими двумя болтушками обязательно набежит целая кудахтающая стая… Конец уединенным счастливым минутам!

Девчонки рассмеялись еще раз, уже скованнее и скромнее, и наманикюренная рука дотронулась до Лизиной щеки. Я ошарашено затаил дыхание; старшеклассница придвинулась к Лизе и мягко коснулась ее губ своими. Ч-что?.. М… моя… моя кузина… лесбиянка?.. Лиза не отбивалась, не сопротивлялась, даже не думала отодвигаться, отвечая на поцелуй. Значит, да!.. И… И как я к этому отношусь?.. Я не знаю… В полнейшей растерянности я сжал побелевшими пальцами прутья перил. Я хотел отвести взгляд от лобызающейся внизу парочки, но никак не мог. В груди что-то безмолвно сжималось, все тело по нарастающей ныло. Я уже не видел Лизу: через перила я подглядывал за откровенным поцелуем двух девушек, и запретность происходящего стремительно подпитывала мои постыдные фантазии…

Громко причмокнув, Лиза рассмеялась и, продолжая о чем-то тихо говорить, выбежала вместе с подругой в коридор третьего этажа. Оглушительно захлопнулась тяжелая дверь, оставив меня в полнейшей тишине, наедине со своим потрясением. Может быть, я не должен со всем этим разбираться сейчас и могу отложить?.. Я медленно отвернулся от перил и встретился взглядом с Антоном. Став свидетелем пока что самого горячего зрелища в моей не слишком уж насыщенной шестнадцатилетней жизни, я совсем позабыл, что на лестнице сижу не один. Лицо Антона было излишне близко к моему, и я посторонился, откинувшись назад на локтях.

— О чем ты думал? — проникновенно спросил Антон, не сводя с меня серьезного вдумчивого взгляда.

— Я… ни о чем не думал, — неловко рассмеялся я, буравя перила.

— Ты смущаешься, когда люди одного пола при тебе целуются?

— Какой-то дурацкий разговор… — буркнул я, по-прежнему избегая глядеть на Антона. Ему, должно быть, обидно, что я так реагирую на гомосексуальность — у него ведь два отца…

— Ты уже целовался?

— Что? — От удивления я посмотрел ему в глаза и тут же об этом пожалел.

— Если ты ни разу не целовался, то плохо дело: Лиза тебя только что обошла, — заговорщицки произнес Антон, и уголки его губ приподнялись в едва заметной полуулыбке.

— Ну и что ты предлагаешь делать в таком случае?

— Сделать то же, что и Лиза.