Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 42

— Закупился? — спросил я, переступая через пять разноцветных пластиковых мисок.

Вместо ответа Марк вытащил из коробки собачий лежак, завернутый в прозрачный полиэтилен. На темно-синей ткани сидели диснеевские ослики Иа-Иа, обернувшись вполоборота.

— Такие же жизнерадостные, как и Везунчик, — с широкой улыбкой поведал Марк, швыряя покупку в сторону собаки. Лежак упал Везунчику на голову, но тот и ухом не повел, тяжело вздыхая.

— Ты мне слегка напоминаешь беременных, которые не могут остановиться, покупая ползунки, носочки и чепчики, — поделился соображениями я, разглядывая штук десять различных ошейников. — У тебя точно все под контролем?

Марк поднял голову, чтобы ответить, но честность не позволила ему соврать. Он опустил очередную коробку на пол, словно пистолет, — и сдался.

— У меня, кстати, для тебя подарок, — как-то совсем знакомо произнес он, отходя к стойке. Я прошел за ним и сел на крайний табурет. — Я планировал еще вчера отдать, но ты так внезапно после того нашего разговора ушел, что… — Он закрыл глаза и поморщился, словно проглатывал слишком личное изречение. — Так что вот.

Он подвинул ко мне небольшую серую коробку.

— Надеюсь, там не собачий ошейник, — проговорил я, начиная разбираться с упаковкой.

…хотя я был бы совсем не против такой ролевой… Неплохо развитая благодаря чтению фантазия уже успела нарисовать обнаженного Марка, сидящего на полу его спальни. Шею тесно обхватывал красный ошейник с золотым именным брелоком. «Голос, — властным шепотом приказал я, проводя руками по горячему телу, и с его губ сорвался отрывистый стон. — Какой хороший песик…»

Справившись с крышкой, я сдвинул лоскут мягчайшей материи и увидел круглый циферблат с позолоченными делениями и стрелками.

— Это что, мне? — поднял я на Марка глаза. Он умудрялся улыбаться и как-то неловко хмуриться, точно не веря, что все-таки решился отдать мне подарок.

— Разумеется. Я не знал, понравится ли тебе что-то этакое, но если нет, то просто закинь в дальний угол своей комнаты — и пусть лежит! — Он старался выглядеть веселым, но, черт возьми, он всегда так делает, когда его на самом деле что-то тревожит.

— Мне нравится, — и я ничуть не солгал. — Правда, я не носил часы ни разу. Поможешь надеть?

— На какую руку? — с радостью отозвался он, высвобождая часы из пористого материала.

— А на какой руке ты носишь?

— На левой.

— Тогда и мне на левую, — решил я, протягивая ему руку. Он поднес часы, но я указал на пол: — Опустись на одно колено.

— Зачем?.. — опешил Марк.

— Мне впервые надевают часы: уж исполни маленькую прихоть.

Он, усмехаясь, крякнул, но его левое колено все-таки коснулось пола. С таких-то небольших уступок все и начинается: сегодня ты встаешь передо мной на колени, а завтра — кто знает… Холодный металлический браслет заскользил по запястью, оттеняя тепло пальцев Марка, придерживающих мою кисть. Я действительно смогу сделать то, что задумал?.. Даже после того, как он преклонился?.. Я должен. И не ради своего эго: если он будет все держать в себе, я не смогу ему помочь… Я не передумаю?..

— Ну что, нравится? — спросил Марк, поднимая голову.

— Да, — нам обоим уверенно ответил я. — Большое спасибо. Я буду бережно с ними обращаться. — Он довольно улыбнулся и пошел собирать обрывки пакетов с пола. — Есть еще одна… две просьбы.

— И что же это за просьбы? — Он наскоро закинул весь мусор в одну пустую коробку и со страшным шумом втиснул ее в мусорное ведро. — Надеюсь, это не еще две собаки?..

— Нет, — ухмыльнулся я, — сущие мелочи. Я хочу посмотреть с тобой кино. В твоем рабочем кабинете, на диване.

— Неудобно будет: он ведь повернут к книжной полке… Какой фильм ты хочешь посмотреть?

— Все равно, на твой вкус.

— Ну… ладно… — пожал плечами он, перенеся все покупки, кроме будки, на стойку. Свободного места на столе осталось всего ничего. — А какая вторая просьба?

— Это. — Я достал из сумки пластиковую бутылку с напитком, цветом отдаленно похожим на крепкий чай. — Выпей хотя бы половину, пожалуйста.

— Что там?.. — Он покосился на бутылку с опаской, которая, чем дольше я молчал, тем больше напоминала откровенный страх. Я открутил крышку и протянул ему бутылку без лишних разговоров. Он взялся за нее с такой осторожностью, будто та могла взорваться. Боже, Везунчик пугается меньше, чем ты… Марк поднес горлышко бутылки к носу и, вдохнув, поморщился. — Ты принес мне алкоголь?.. Зачем?.. Что там вообще?

Проще было сказать, чего там нет… Но смесь получилась безвредная, я трижды все проверил. Объяснять это Марку было бы пустой тратой времени, так что я лишь отдал приказ:

— Пей.

— И я останусь жив после этого?..

— Если бы я хотел тебя убить, то просто бы разлил масло посреди кухни: твоя карикатурная неловкость закончила бы дело за меня. Пей.

Смотреть, как он подчиняется мне, пусть даже в такой мелочи, было до невозможного приятно. Интересно, будет ли он когда-нибудь слушаться меня во всем? Безоговорочное доверие, без вопросов и сомнений… Я не хочу получить слугу. Мне не нужен раб. Но если он будет зависим от меня, то никуда не сможет деться…

Оторвавшись от бутылки с громким неразборчивым восклицанием, он поставил ее на стол и вжал руку в лицо.

— ЭТО БЫЛО УЖАСНО… Что ты туда намешал?!

— Фильм, — напомнил я, слезая с табурета и отправляясь в комнату. Пока все по плану.

Глядя на повернутый в сторону дивана монитор, я видел лишь мелькающие под отстраненные шумы и голоса картинки. Марк сидел позади меня, упершись спиной в подлокотник. Я чувствовал затылком биение его сердца; моя рука покоилась на его правом бедре. Больших усилий мне стоило сдерживать желание пройтись по нему ладонью. Каждую минуту я оборачивался и проверял, в порядке ли Марк, — и этим, вероятно, как следует уже его достал, постоянно ерзая. Он неизменно следил за сюжетом фильма, вот только взгляд его все больше мутнел. Обернувшись в очередной раз, я заметил его попытки сфокусировать зрение на диванной подушке. Время пришло.

Я быстро добрался до стола, нажал на затертой клавиатуре «пробел», останавливая фильм, и вернулся к захмелевшему Марку. Удивлен, что мой «коктейль» подействовал только сейчас: он производит впечатление восприимчивого к алкоголю человека. Снова разместившись на диване меж его ног, я похлопал Марка по щекам, немного приводя его в чувства.

— Как ты?

— Я… Я… нормально… — Его голос казался пластилиновым, тягучим. Проглатывая половину гласных, он умудрялся тянуть каждую согласную, словно его одолела сонливость, а не алкоголь.

— Я хочу поговорить с тобой. Ты в состоянии это делать?

— А… отчего бы… и не быть…

— Допустим, это «да». Ты помнишь наш вчерашний разговор? О смене ролей в постели?

Надув щеки, он рассмеялся в сторону книжного шкафа.

— Такое… такое… эм, такое… сложно… забыть…

— Почему ты не хочешь позволить мне взять тебя?

Он нахмурился, тараня затуманенным взглядом пол.

— А что… А… А что я тебе тогда сказал?.. Я… не помню… И-и если сейчас совру, то… ты поймешь, что я соврал, потому что… другое скажу…

— Тогда ты сказал мне всю правду, — попытался я воспользоваться его пьяной логикой.

— Д-да?.. Ну… тогда ты все и так знаешь…

Что, даже пьяный Марк — логичный Марк? Бесит…

— Я забыл. Расскажи мне снова.

— Я тоже… Я тоже забыл, — рассмеялся он, запрокидывая голову.

Он невозможен в любом состоянии… Его раскатистый смех в этот миг меня злил. Подавшись вперед, я нежно укусил его за шею. Я неторопливо разжал челюсти, и Марк опустил мутный взгляд на меня. Он глядел в мои глаза долго и тоскливо, будто в него вселился Везунчик с его извечной немой меланхолией.

— Ты только… не умирай, пожалуйста… — тихо произнес он, дотрагиваясь ладонью до моей щеки.

— Почему я должен?

— Не знаю, — вымученно улыбнулся он. — Никто не должен… Но… почему-то умирают… Я… Я устал, понимаешь?.. Не хочу быть больше… окру…окруженным смертью…