Свидание в морге (Сборник) - Маклин Алистер. Страница 43

Он выпустил, прямо как Везувий, целую тучу отравляющих газов, с минуту наблюдал, как она поднимается к потрескавшемуся потолку, и наконец уставился на меня.

— Ты смеешься надо мной, малыш?

— Ты, волосатая обезьяна! Мне совсем не до шуток! И будьте любезны, мистер Тимоти; перестаньте называть меня, малышом.

Он наклонился вперед, а в его черных как уголь глазах появился опасный блеск. Но минутой позже он откинулся на спинку и рассмеялся.

— Туше, как говорила моя французская гувернантка. Если вы не шутите, Калверт, то что, собственно, вы тут делаете?

И я понял, что этот тип и пальцем не пошевелит, если я не выложу ему всей правды. А его помощь мне действительно была необходима. Так я второй раз за ночь и второй раз в жизни признался, что являюсь агентом тайной службы. К счастью, со мной не было дядюшки Артура, который в этот момент вел непримиримую борьбу со стихией за свою жизнь. Его давление и так пошаливало, а мое двукратное признание и вовсе могло лишить его жизни.

Австралиец какое-то время размышлял над услышанным, после чего сказал:

— Тайная служба?.. Ладно... Если, конечно, вы не бежали из сумасшедшего дома. Вообще говоря, люди оттуда никогда не признаются, где работают...

— Верно, но я вынужден это сделать. Впрочем, вы все равно бы догадались, услышав то, что мне придется вам рассказать.

— Я сейчас оденусь, а вы пойдите пока в большую, комнату и выпейте виски,— по движению его бороды можно было понять, что он улыбается.-— Я буду через две минуты.

Я оставил его одного, нашел виски, угостил себя хорошей порцией и заодно осмотрел картинную галерею Крэйджмора. Вскоре вошел Тим, одетый в черное с ног до головы. Скорее всего, метр девяносто два сантиметра у него было лет в двенадцать, и он продолжал расти до сегодняшнего дня. Он. глянул на свои картины и ухмыльнулся.

— Кто бы мог ожидать, а? —оказал он.— Крэйджмор соревнуется с галереей Гуггенхайма, колыбелью культуры! А вам не кажется, что эту дивчину слишком прикрывают серьги?

— Вы, без сомнения, разграбили лучшие галереи мира,— с восхищением сказал я.

— Ну, я не такой уж знаток. Просто люблю Ренуара и Матисса..,— это было настолько неправдоподобно, что, вероятно, было правдой.— Вы, как я понял, спешите, так можете обойтись без подробностей.

Я обошелся без подробностей. И все-таки эти объяснения заняли достаточно много времени, потому что, в отличие от Макдональда и Шарлотт, Хатчинсон услышал не просто правду, но всю правду.

— Черт возьми! — воскликнул он.— Это самая грязная история, какую я слышал в жизни. И вдобавок под самым нашим носом!.. А, так это вы летали сегодня днем на этой стрекозе? Друг, у тебя был тяжелый .день, не говоря уже о дальнейшем.

Иногда было трудно понять, австралиец Тим или американец. Уже после у меня была возможность узнать, что он провел много лет, охотясь на тушканчиков на побережье Флориды.

— Вы уж простите мне это обращение — «малыш». Конечно, вам было неприятно. Так чего вы ждете от меня, Калверт?

Я ответил, что мне нужна его личная помощь на целую ночь, готовность его судов и команд на ближайшие двадцать четыре часа, а также его передатчик на пять минут.

— Договорились. Я вызываю своих ребят, а вы можете немедленно воспользоваться передатчиком.

— Я предпочел бы сразу отправиться с вами на «Файркрэст», оставить вас там, а уж потом вернуться и передать в Лондон то, что мне надо.

— Похоже, вы не слишком доверяете своей команде?

— Боюсь, мы в любую минуту можем увидеть нос моего судна разносящим двери вашего дома.

— У меня есть лучшее предложение. Я сейчас вытащу за, ноги двоих моих мальчиков, и мы отправимся вместе на «Шермэйне» — это тот катер,, который стоит ближе всех к ангару. Я подскочу на борт вашего «Файркрэста» и буду курсировать поблизости, пока вы наиграетесь с передатчиком. Потом вы перейдете на «Файркрэст», а мои ребята приведут «Шермэйн» обратно.

Я вспомнил о бушующих бурунах у входа в гавань п спросил Хатчинсона:

— А вы. считаете, что в такую ночь можно вывести в море такой маленький катер?

— А чем вам не нравится эта ночь? Прекрасная ночь! Лучше и не придумаешь. Мне приходилось видеть, как мои ребята выходили в море вечером во время декабрьской бури... Но это другая история.

— Несчастный случай?

— Да еще какой серьезный! У нас кончились запасы, и мои мальчики спешили в Торбэй до закрытия винных магазинов. Ну, пошли.

Я ничего не ответил, но мысль, что этот человек будет около меня всю ночь, вернула мне оптимизм.

— Двое моих людей женаты,— сказал Хатчинсон нерешительно.'— И вот я думаю...

— Не беспокойтесь, они ничем не рискуют. Зато награда их ждет внушительная.

— Не портьте игру, Калверт. За такие дела денег не берут.

— Я вовсе не собираюсь вас покупать, мистер Хатчинсон. Мне уже хватает жертв в этом деле, и я совсем не хочу, чтобы вы к ним присоединились. Просто страховая компания назначила большую награду, и я уполномочен предложить вам половину.

— Это совсем другое дело! Получить деньги со страховой компании — одно удовольствие. У них денег куры не клюют. Но я протестую против половины, Калверт. За день работы, особенно после того как основное вы сделали уже сами... Нет, это не пойдет. Четверть для нас и три четверти для вас и ваших коллег.

— Вы получите половину, Хатчинсон. А другая половина предназначена на возмещение ущерба жертвам всей этой авантюры. Например, этой пожилой паре с Эйлен Орана, которая на старости лет получит целое состояние, о котором и в жизни не мечтала.

— А вы? Ничего?

— Нет. Я получаю жалованье. Впрочем, я предпочел бы не говорить на эту грустную тему. Мы вообще не имеем права получать награды.

— Вы хотите сказать, что позволяете себя лупить, стрелять в себя из автомата, топить в море и убивать десятью разными способами исключительно за жалкое жалованье?! Что вами движет? Для чего вы, черт бы вас побрал, все это делаете?

— Это не слишком оригинальный вопрос. Я сам его себе задаю по крайней мере десять раз на день... А сейчас особенно часто. Впрочем, все это неважно, нам пора.

— Я разбужу моих людей. Предвкушаю, Как потекут у них слюнки при мысли о золотых часах с выгравированными инициалами, которые предложит им страховая компания. Обязательно с выгравированной надписью! На этом мы будем настаивать.

— Награда выдается не в натуре, а наличными. А зависит она от того количества золота, которое мы сумеем вернуть. Груз с «Нантсвилла» будет найден целиком, это почти точно. Что касается других судов... Награда определена в десять процентов. Вы получите пять. В самом худшем случае это будет равняться четыремстам фунтам стерлингов для вас и ваших ловцов акул. Максимальная сумма может достичь восьмисот пятидесяти тысяч.

— Повторите-ка это еще раз.

Он производил впечатление человека, на голову которого рухнула телевизионная башня.

— За такую сумму вы можете рассчитывать на весьма серьезную помощь, мистер Калверт. Можете ничего больше не говорить. И не вздумайте давать по этому делу объявлений в прессе. Я в вашем распоряжении.

Без сомнения, Тим Хатчинсон был тем человеком, в-котором я нуждался. Даже полмиллиона фунтов не были слишком большой наградой за помощь, которую он предоставил мне в эту жуткую ночь, когда дождь лил потоками, а туман все сгущался, так что я уже не мог отличить клубящихся и пенящихся в схватке друг с другом волн от прибрежных бурунов.

Хатчинсон был представителем той редкой расы, для которой море было родной стихией. А если добавить к природным данным еще не меньше двадцати лет практики, можно легко представить себе, какой он был профессионал. Это как с асами автомобильного спорта, такими как Нуволери или Кларк, способ вождения которых остается для всех тайной. Вот так и Хатчинсон. Он вел свой катер так, что ему мог позавидовать любой штурман с большой океанской яхты. Даже среди профессиональных рыбаков немного нашлось бы специалистов такого класса.