Физрук 2: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 5

Тишина, если не считать моего собственного дыхания. Может они не здесь, а в другом штреке? В том, куда полез военрук? Идея казалась так себе… Пока я тут ползаю, они там на свежем воздухе сидят, перекусывают. Я бы сейчас тоже не отказался перекусить, полдня уже прошло после завтрака. Однако я не дал воли воображению и не позволил желудочному соку ударить в голову. Штрек не может быть бесконечным, когда он закончится, с чистой совестью выберусь обратно.

О том как долго мне придется ползти я понятия не имел. Конечно, это было чистым безумием самим отправляться на поиски. Разумнее было бы сидеть месте и ждать спасателей, но стыдно двум здоровенным мужикам, более того — учителям, трусливо дожидаться, покуда прибудут специально обученные и экипированные люди. Да и были ли они в это время? Подозреваю, что нет. МЧС еще не народился. Хорошо, что ни у меня, ни у Шурика нет клаустрофобии. Хорошо бы я сейчас себя чувствовал в этом каменном мешке, да еще периодически оставаясь в темноте. Впрочем, с клаустрофобией я бы сюда не полез.

Время от времени мне мерещились голоса. Приходилось останавливаться, прислушиваясь, но как только я замирал на месте, эхо, порождавшее слуховые галлюцинации быстро затихало. Так я и полз в ритме — свет, тьма, шорохи, тишина. Я обратил внимание, что несмотря на узость подземного хода, воздух в нем был довольно свежим. На своем вспотевшем лице я время от времени ощущал дуновение ветерка. Это хорошо. Даже по моим, весьма небогатым сведениям, в шахтах нередко скапливаются смертельно опасные газы, которые могут еще и взрываться.

Не хватало еще сгинуть в цвете лет. Третьего шанса может и не представиться. Одна надежда, что высшие силы, переместившие мою грешную душу в молодое горячее тело сделали это вовсе не для того, чтобы оно осталось гнить в этом каменном узилище. Так. Хватит о мрачном. Вперед. Никаких рассуждений. Тем более, что штрек вдруг расширился. Не веря своим ощущениям, я пошарил лучом фонаря по стенам и потолку, а потом осторожно попытался встать. Так и есть! Узилище стало гораздо просторнее.

Теперь можно было не ползти, а идти, правда — на полусогнутых, но все же лучше, чем на карачках. Дело пошло веселее. Теперь я мог не выключать фонарик, за что и был вознагражден. Луч высветил на полу какую-то тряпочку. Подняв ее, я увидел, что это носовой платок, причем — судя по цветочкам и рюшечкам — девичий. Платок был относительно чистым. Совершенно понятно, что обронили его совсем недавно. Скорее всего, он принадлежит Маше Кисилевой. Выходит, ребята шмыгнули именно в «мой» штрек!

Открытие придало мне сил. До сих пор я шел наугад, а теперь у меня появилась надежда отыскать беглецов и задать им трепку. Нет, трепку отложим до возвращения в город. Сейчас главное их отыскать живых и здоровых. Пройдя еще около трех десятков шагов, я понял, что опять слышу какие-то малопонятные звуки. Дабы убедиться в том, что это не эхо моих собственных шагов, я застыл на месте, стараясь даже не дышать. И на этот раз звуки не замерли, а продолжали шелестеть где-то в подземной глубине.

Увы, это не похоже на человеческие голоса. Скорее — на что-то природное. То ли осыпается что-то, то ли вода шумит. Не хочется, чтобы осыпалось. Я шагнул вперед, как вдруг что-то с силой рвануло меня назад. Еле на ногах устоял. Что-то держало меня сзади! Я испытал секундную панику и только в следующее мгновение осознал — веревка! Из-за необходимости ползти на четвереньках, я уже давно выпустил моток из рук и он постепенно разматывался позади меня. И вот теперь размотался полностью.

Выходит длина пути, проделанного мною во мраке и казавшегося бесконечным, составила все-то сотню метров! На поверхности я бы на такое расстояние даже внимания не обратил. С одной стороны это радовало: не так уж глубоко я проник в шахту, а с другой — ребят я пока что не нашел. И что дальше? Снять обвязку и идти без нее? А если впереди будет развилка? Заблудиться в подземелье мне тоже не хотелось, а выход какой? Возвращаться назад и ждать Петрова или спасателей? Показать им девичий платочек и развести руками?

А если за это время что-нибудь случиться с ребятами, как я их родителям буду в глаза смотреть? В общем, я решил рискнуть. Снял обвязку, придавил конец веревки куском породы, что валялся у стенки, и прощупывая дорогу лучом фонарика, двинулся дальше. Я шел, считая шаги и внимательно осматривая стены, вдруг обнаружится еще одно ответвление? И моя смелость была вознаграждена. На третьей сотне шагов я услышал не только однообразный механический звук — я уже не сомневался, что это течет вода — но и живые человеческие голоса.

Сначала отдельных реплик я не различал, но потом услышал:

— Сокровища-сокровища… — бубнила, судя по тоненькому голоску, девчонка. — Дураки вы!

— А тебя кто звал? — отвечал ей явно пацан. — Сидела бы со своей вожатой…

— Дурак! — последовал ответ, подкрепленный звонким шлепком.

— Ты чё руки распускаешь, соплячка⁈

— А ну, тихо вы! — накинулся на них третий. — Идет кто-то!..

— Эй вы, искатели сокровищ, — окликнул их я. — Много золота нашли? Поделитесь?

— Ой, кто это⁈ — пискнула девчонка совсем рядом.

Я посветил фонарем. Стены, иссеченные кирками, блеск слюдяных чешуек и никого.

— Это я, преподаватель физкультуры, Александр Сергеевич Данилов, — откликнулся я.

— Сан Сергеич! — почти над ухом прозвучал голос, кажется — Кривцова. — Где вы? Мы вас не видим!

— Я — здесь! — ответил я. — А вы где?..

— И мы — тута! — глупо заржал, конечно же, Доронин.

— Заткнись ты! — сказал, видимо, Зимин.

— Сан Сергеич, мы вас не видим.

— Странно, я вас — тоже… — проговорил я. — Стойте на месте, никуда не уходите…

— Да стоим мы…

— Если я правильно понимаю ситуацию, — продолжал я, — мы находимся с вами в параллельных штреках… Слышать друг друга слышим, а видеть не видим…

— Мы заблудились, товарищ физрук, — захныкала Киселева.

— Ну ты, сопли подбери! — глумливо хихикнул «Чапаев».

— Прекратите ссориться! — потребовал я. — Как вы оказались там, где сейчас находитесь?

— Мы шли по штреку, — принялся объяснять Кривцов, как самый толковый из четверых. — Ну сначала пришлось согнуться в три погибели, а потом нормально стало… Услышали вода шумит, думаем, речка подземная, ну и пошли на звук…

— Вы куда-нибудь сворачивали?..

— Да… Там где штрек расходится…

— И куда повернули? Направо? Налево?

— Направо, — убежденно ответил Кривцов.

— Налево, — возразил Зимин.

— Так — направо или налево?

— Мы пошли туда, откуда шум громче…

Да уж — ориентир…

— И что, нашли речку?

— Нет, мы все идем и идем, а она все шумит и шумит…

— Назад пробовали идти?..

— Да, но у нас батарейки в фонарике сели… Ничего не видно…

Я посветил в стену, из-за которой слышались голоса.

— Ой! — пискнула девчонка. — Лучик!

— Здесь щель, Сан Сергеич! — крикнул Кривцов.

— Тише, ребята! — проговорил я. — В штреках нельзя кричать…

— Вы нас отсюда выведете?

Кто именно меня об этом спросил, я не разобрал, но почудилось, что все разом.

— Выведу! — пообещал я.

Сказать было легко. Гарантии, что я сам не потеряюсь, разыскивая их, не было. Нельзя было и вернуться, чтобы позвать Петрова на помощь. А если ребятня впадет в панику, начнет бестолково метаться и разбежится, кто куда, собирай их потом.

— Ждите и никуда не трогайтесь с места, — велел я. — Я скоро.

И я двинулся дальше. Кроме рассказа Кривцова, других ориентиров у меня не было. Я не шел даже, а крался, прислушиваясь к негромкому шуму текущей воды. Вскоре луч фонаря скользнул еще по одному темному лазу. Штрек действительно разветвлялся. Куда на самом деле свернули ребята? Направо или налево? Они сами не знают, а мне откуда знать⁈ Ладно. Я навострил уши, пытаясь понять с какой стороны шум доносится громче?.. По идее их голоса раздавались справа и лучик они видели с правой стороны.

Так что логичнее всего повернуть направо, но когда я шагнул к правому ответвлению, то шум воды стал тише. Я сунулся влево. Прислушался. Слева вода шумела значительно громче. Надо было выбирать. С одной стороны — рассказ Кривцова, а с другой — логика. На что положиться? И решил довериться Кривцову. Ведь в таких старых шахтах штреки порой переплетаются самым причудливым образом. Я повернул налево. Здесь шум, неведомо где текущей воды и впрямь был почти оглушительным, да и в воздухе ощущалась влага.