С волками жить...(СИ) - "Ores". Страница 21

Я сам сейчас многое не должен выпалить Славке, очень наболевшее и беспокоящее. Но понимаю, чем это грозит для посёлка и самого Волкова. И что-то тихо, как назойливый гнус, звенит в голове, что Шейн в отъезде Дана — исходное звено цепи. И Леон, волчара матёрый, слишком подозрительно молчит. Получив от Варейводы ещё две автоматные очереди слов, сбрасываю вызов и, сев так, чтобы меня было хорошо видно, начинаю думать. Думать получается не особо, адреналин взыграл, жжёт всё внутри, не пуская кровь в мозг.

— Ты бы на мальца поругался ещё… — как-то опасливо спросил Леон через полчаса. — Ты же умеешь.

— А вы тут чего до сих пор сидите? — я нервно потёр лоб. — Ты же пацана собирался воспитывать. А у меня пазл повышенной сложности без картинки перед глазами. Вам же всем доставляет удовольствие, что вожак голову ломает, пока все занимаются своими делами.

«ГДЕ, СУКА, ВОЛКОВ?!»

— Леон что-то увидел в огне, — вдруг произнёс Шейн, очевидно пытаясь скостить степень своей вины передо мной, но наживая серьёзные неприятности с изменившимся в лице бати. Наверное, пацан хотел что-то добавить, но передумал: от взгляда старого пауки начали сматывать назад своё макраме, и чайник закипел без художественного свиста. Шейн сглотнул и начал поспешно одеваться. Батя ждал, когда я отомру.

— А мне можно узнать, что увидел в огне Леон, или это был спецзаказ приключений на задницу инкуба? — если честно, я еле запихивал ярость обратно в себя, а её прёт, как на дрожжах. Почему Дан решает свои проблемы в одиночку, зная, как его лишили оберегов, как отдаляют от меня, всеми правдами и неправдами забирая в другой мир, где нет места ничему человеческому. Нет места теплу. А Волков постоянно мёрзнет, и холод этот могильный, уже ощущаю ледяные пальцы на пояснице, уже готов проораться, если они скользнут дальше и глубже… Но позволяю отбирать у себя волчий жар, у меня его хоть отбавляй.

Понимаю, Дантрес боится за меня и стаю, не хочет столкнуть лоб в лоб со своими родственниками, не договаривает или… сам всего не допонимает?

— Бать, куда этого патлатого носило?

— На место давней и страшной зачистки, но где это, скажет лишь Дан. И учитывая, что твой истинный демон…

— Ты не понимаешь, Леон. Да и вряд ли кому-то под силу понять, насколько мы связаны с ним. Если он ушёл, зная о последствиях отдаления от меня, то пиздец крупномасштабный. Надо подумать, куда увести стаю.

— Погоди пороть горячку, вожак. Твой бес — опытный оперативник, хоть местами и распиздяй. И думается мне, взвесил он не один раз, прежде чем отправиться на рискованное дело. — А мне как в живую видится, что в этот раз он не думал вообще, действовал на эмоциях. — Слово он сдержал, вернулся в Кемерово к твоему прибытию с охоты…

— И тут же свалил из Центра!

— Вик, — батя уже выталкивал заторможенного Шейна из дома, и поджопники были неслабые, видимо, только начало расправы, — если свалил, значит, есть объяснение, и тебе он расскажет — ты ж иначе с живого не слезешь. Давай, отдыхай и сильно не колотись. После охоты надо выспаться и восстановиться.

Леон увел пацана, наивно полагая, что я рухну в койку. Неужели он никогда не любил истинного, неделимого, в высшей степени нужного, не прокусывал каждый раз застарелую метку, которая связала двоих навсегда? Навсегда, перед которым бессильна даже смерть. А смерть рядом. Я это чувствую, и кровь стынет в жилах.

Хватило пары секунд, чтобы опять перекинуться и тремя огромными скачками раствориться в вечерних сумерках зимнего леса. Вряд ли кто видел этот побег. Им мне внутрь заглянуть: там и рычание, и скулёж от тоски с негодованием, которому я из последних сил не даю перерасти в гнев. Напрасно мечусь по тайге, места мне не найти, ищу запах, следы, хоть какое-то подтверждение, что Дан ещё в этом мире. Сучьи родственники хорошо постарались его озадачить, напугать вряд ли, но даже при таком раскладе Волков не должен был утаивать свои проблемы. Ведь мы, блядь, договаривались и не раз, что доверяем друг другу, даже если отвернулся весь мир.

В какой-то момент вспышка ярости ослепляет и берёт верх над разумом. Во сколько раз обостряются мои чувства, плохо соображаю, но я бы сейчас иголку нашёл в стоге сена и услышал бы звон каждой десятой капли пота, которая падает со лба Дана. Стоп! Пота или крови?! Я взвыл на луну, ей осталось совсем немного набрать полноты и свести с ума готовых вызвериться. Уже не сомневаюсь, что Волков в беде, хотя и старается заблокировать меня от себя. Всего ломает, а я ломаю деревья в сосняке, кусаю стволы, отламывая куски коры, лишь бы терпкость и резкость смол заглушила железистый привкус во рту. Дан ранен и очень быстро теряет остатки сил, он нормально не ел четыре дня. И поэтому должен был ждать меня дома с охоты, а не шляться по ебеням.

Активизируется теневая сторона, ведь так близок к падению в отчаяние. Тысячи крысиных лапок и хвостов раздражают до судороги. Меня затягивает в безумие, и наверное, остаётся всего один шаг, и я впущу тьму в свои глаза и душу. Что-то ввинчивается в мозг, яркая, как солнечный зайчик мысль, что я ещё ничего не потерял. Меня несёт назад по направлению к Салану, а надо мной звёзды крестятся. Предчувствие не обмануло и в это раз. Дверь вышибаю лапами уже руками хватаю мобильный, из которого бес говорит со мной хриплым слабеющим голосом, а я рычу, забывая про тормоза. Понимаю, что это не просто вынужденный звонок, это почти мольба о помощи, и как этот гордец решился на такое, мне ещё предстоит выяснить. И Волкову не завидую, ведь я себя знаю.

— Где ты?!

— Хуй знает, — его голос всё сильнее похож на бессвязный шелест. — Холодно. Дома небольшие, два обоссаных по самые крыши гаража… Вик, я тут немного… вляпался, просто найди меня, без лишних вопросов, пока я не вырубился. — сука, чувствую, как жизненные силы утекают из него, вены вскрыты, он стынет. Животный ужас парализует.

— Я тебя найду, а потом на цепь посажу.

— А мне и некуда…

— Подумай о приятном, как я тебя буду пиздить за глупость и враньё! — говорю, удерживая его сознание на плаву, а сам открываю портал в мир теней, хотя клялся делать это лишь в крайних случаях.

Тьма распахнула жадные объятия, тут же впиваясь невидимыми щупальцами и начиная тянуть мои силы. Чтобы сохранить одежду и удержать оружие — я просто был готов ко всему — пришлось бежать в боевой трансформации. Темнота сокращалась, сжимая пространство и время, но я двигался по наитию, и вёл меня зов крови. Сбоку метнулась серая тень, уродливая тварь, плоть с которой слезала клочьями, бросилась на меня.

Добычей не стану даже в этом гиблом месте. Схватив монстра за глотку, отшвырнул метров на пять и ускорился. Вторая настойчивая гадина налетела на мой нож, и я распорол ей живот. Скольких ещё их оставил в брюхе Темноты — больше не считал. Внезапно сердце дрогнуло и забилось, как ненормальное. Уже плохо соображая, чем был обусловлен мой выбор, вывалился из плотного небытия на пустую ночную улицу…

Лишь втянув морозный воздух ноздрями, делаю три скачка вправо, и отшвыриваю от Волкова знакомую бестию, изломав её в двух местах и вырвав глотку.

— Решил завести домашнюю зверюшку? — Дан смеётся окровавленными губами, пока осматриваю его, с ужасом понимая — состояние критическое, и через теневую для него проход закрыт.

— У меня уже есть собачка. — съезжает ниже, заваливаясь мне на руку, и сломанно откидывает голову назад. У него мутнеет взгляд, и замедляется дыхание…

— Куда ты опять вляпался, бес?!

Глупый вопрос, особенно, когда меня на самом деле не волнуют причины его состояния, а больше способ, как доставить его в Салан.

— Вот превращался бы ты в летучую мышь или кота, Волков, как вампир.

— Достал ты уже… голым по миру… бегать…

— Так ночь же, не видит никто, и я… торопился.

Поднимаю на руки одним рывком, на плечо закидываю набитый рюкзак, царапающий тело множеством заклепок и цепок. По его телефону, который, кстати, почти разрядился, набираю Славку.

— Он жив?! — первый хриплый выдох гнома у меня лично жалости не вызвал. «Он» ещё жив. Я в принципе сейчас себя не контролирую, не ругаюсь лишь потому, что Дан суёт мне под мышки ледяные пальцы, отрезвляя немного, даря ощущение нужности. Зажав мобилу щекой и плечом, медленно выдавливаю.