Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Брюн Сергей Павлович. Страница 95

Третий раз в истории голова Антиохийского князя, погибшего вместе со своей армией, преподносилась как дар Аббасидскому халифу [1406]. Обезглавленное тело князя Раймонда, опознанное «по отдельным атрибутам и известным шрамам, было найдено в груде трупов. Его доставили в Антиохию и, со всеми почестями, торжественно захоронили вместе погребения его предшественников, в притворе церкви князя Апостолов», т. е. в соборе Св. Петра [1407]. Смерть Раймонда де Пуатье стала тяжелейшим ударом как для антиохийских франков, так и для всех христиан Леванта. Как об этом, спустя почти столетие, писал Бар Эбрей, «из всех королей франков, не было никого, кого бы тюрки боялись больше» Раймонда [1408]. Ибн аль-Каланиси словно бы подтверждает слова сиро-яковитского хрониста: «Этот проклятый (…) славился своей отвагой, храбростью, хитростью и статным видом, пользовался особой репутацией и внушал всем страх своей яростью и жестокостью» [1409]. Михаил Сириец также оплакивает смерть князя, отмечая, что день его гибели «стал несчастным для христиан». «Властитель Антиохии, князь Раймонд, этот могучий лев, был убит. Властитель Кайсуна — юный львенок Рено — также погиб. Никто не смог спастись, чтобы донести скорбную весть. Все обратились в горы трупов» [1410].

Наступление эмира Нур-ад-Дина и султана Macyda I на земли франкской Сирии; пленение графа Жослена II Эдесского (1149–1150 гг.)

С гибелью князя Раймонда и его армии в битве при Инабе, Антиохийское княжество оказалось практически беззащитным перед дальнейшим продвижением армии Нур-ад-Дина. Эмир Алеппский завоевал последние замки и укрепленные города антиохийских франков к востоку от Оронта; под ударами его аскара пали Харим, Имм, Арта, Ругия. После непродолжительной осады сдалась и Апамея. Великая христианская твердыня, кафедра латинской архиепископии, один из городов «Сирийского тетраполя» — Апамея навсегда перешла под власть мусульман. Франкский гарнизон, потеряв «всяческую надежду на получение помощи (…) согласился сдаться на условиях сохранения жизни» [1411]. Франки и те армянские и сирийские христиане, которые хотели за ними последовать, смогли благополучно переправиться через Оронт и уйти вглубь Антиохийского княжества [1412].

В то же время Нур-ад-Дин не собирался ограничиваться лишь завоеванием территорий на восточном берегу Оронта; он перевел свою армию на западный берег и продвигался вперед, разоряя все на своем пути — долину Дафни, богатые земли вокруг Антиохии, прославленную лавру Св. Симеона Дивногорца. Наконец «он вышел к морю, которого никогда доселе не видел, и в знак своей победы омылся в нем, вместе со своими соратниками» [1413]. Тогда же Нур-ад-Дин попытался склонить к сдаче и саму Антиохию. Эмир «со своим аскаром стал лагерем у ворот Антиохии, которая, хоть и лишилась своих стражей и защитников, и в которой никого не осталось, кроме жителей, все еще сопротивлялась ему и оставалась неприступной» [1414]. Как повествует, основываясь на хронике Михаила Сирийца, Бар Эбрей, «Между жителями Антиохии не было единства, и многие склонялись к тому, чтобы сдать город Нур-ад-Дину. Другие же, со всей поспешностью, отправили гонцов к королю Иерусалимскому» [1415]. Вероятно, в этом брожении восточно-христианского населения Антиохии следует усмотреть не вспышку антилатинских настроений, но скорее — отчаянное нежелание разделить судьбу сбоем взятой (и потому — разоренной) Эдессы. «Между Нур-ад-Дином и жителями города начались переговоры. Он требовал сдать ему город в обмен на гарантии безопасности и неприкосновенности их жизни и собственности, но жители ответили ему, что пойдут на этот шаг лишь тогда, когда все надежды на прибытие помощи и поддержки в борьбе против тех, кто их атакует, иссякнут» [1416]. Но принявший регентство латинский Патриарх Амори де Лимож сумел удержать город в повиновении, а приближение армии молодого иерусалимского короля Бодуэна III вынудило Нур-ад-Дина отступить на восточный берег Оронта. Согласно «Хронографии» Бар Эбрея, король Бодуэн III «спешно вступил в город и вселил мужество в сердца уцелевших рыцарей. Он доверил правление Патриарху (Амори де Лиможу. — С. Б.), до тех пор, покуда Боэмунд, сын убитого князя, не достигнет положенного возраста» [1417].

В том же 1149 г. франки потеряли Мараш — город, который со времен ромейского завоевания 962 г. непрерывно оставался под властью византийских, армянских и латинских христиан. На исходе года, Мараш был осажден армией султана Масуда I. С гибелью князя Раймонда Антиохийского и графа Рено стало очевидно, что жителям не от кого ждать помощи. Жослен II, принявший со смертью графа Рено власть над Марашем и Кайсуном, не дерзнул бы выступить открыто против армии Румского султана. После непродолжительной осады Мараш сдался на милость султана, в обмен на неприкосновенность и право свободного прохода жителей к Антиохии. По словам Михаила Сирийца, тюрки позволили «франкским рыцарям, епископу и старейшинам города уйти в Антиохию» [1418]. Но когда колонны франков, армян и христиан-сирийцев вышли за пределы городских стен и направились к Антиохии, султан Масуд I, «забыв о принесенных им клятвах, велел тюркам перехватить их на дороге, и они перебили всех» [1419]. Одновременно Румский султан разорил и уцелевшие территории Одесского графства, вплоть до самых стен Турбесселя, столицы Жослена II [1420].

В то же самое время, граф Жослен II вступил в конфликт со своим недавним союзником — эмиром Кара Арсланом Артукидом. На рубеже 1149–1150-х гг. Кара Арслан осадил Гаргар — владение армянского князя Василия, вассала графа Одесского [1421]. Узнав о бедственном положении города, Жослен II немедленно стал стягивать силы для похода к Гаргару. Кампания эта интересует нас прежде всего потому, что она ознаменовала возобновление византийского участия в делах франкской Сирии. В хронике Михаила Сирийца можно найти следующую запись: «Греки и франки собрались, чтобы оказать помощь осажденным в Гаргаре» [1422]. К сожалению, на это упоминание о появлении ромеев в пределах Эдесского графства практически не обращают внимания. Меж тем, этот поход прямо предваряет дальнейшее вовлечение ромейского василевса в судьбы графства Эдесского. Завершив в 1149 г. войну с королем Рожером II Сицилийским, император Мануил I Комнин готов был возобновить активное византийское участие в жизни франкской Сирии. В начале 1150 г. ромейский контингент, очевидно направленный дукой Киликии — Фомой, присоединился к походу эдесских франков к Гаргару. Невзирая на превосходство в силах, франки, армяне и ромеи были наголову разбиты тюрками. Предводители христианского войска либо погибли, либо были взяты в плен [1423]. Гаргар пал перед аскаром эмира Кара Арслана [1424]. Это поражение стало последней кампанией графа Жослена II Эдесского.