Князь Святослав - Васильев Борис Львович. Страница 19

— Запугиваешь меня, дядька? — улыбнулся великий князь.

— Ты идешь побеждать, мой княжич, или добивать собственных воинов, чтобы они не мучились?

Святослав промолчал.

— Совет полагает, что ни буртасы, ни хазары могут вообще не давать тебе решительного сражения, как то сделали вятичи. И начнут изматывать тебя нападениями из засад, на рассвете, в неудобном для твоего войска месте, — сказал первый воевода. — И надо изыскать способ, который заставит их выступить против тебя со всеми наличными силами. Тогда судьба сражения окажется в твоих руках, великий князь.

— Клич! — важно сказал Живан.

— Какой еще клич? — привычно нахмурился Святослав.

— К которому быстро привыкнут все твои противники, — пояснил Живан. — Привыкнут и будут тебя ждать.

— Объявление войны, что ли?

— Не-ет, это было бы обычно, — улыбнулся Живан. — А надо — необычно. Помнится, в день посажения на коня ты громко кричал: «Я иду на вас!.. Я иду на вас!..» — и размахивал дротиком.

— Иду на вы! — громко сказал Свенельд. — Иду на вы!..

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ученье защищаться от пропитанных ядом хазарских стрел требовало времени, и великий князь вместе со своей стражей перебрался в становище под Киевом. Он не забыл захватить с собой и подаренную ему новгородским посадником хазарянку, для которой был построен шатер в стороне от шалашей, которые занимали дружинники. Святослав нечасто навещал ее — плотские утехи он считал слабостью духа — но дух порою этого требовал. А, утолив его, Святослав старательно учился у Пайзу, как звали хазарянку, хазарским наречиям.

Он по-прежнему вставал с рассветом, раздувал костер, готовил еду и только после этого будил своих подчиненных. Великий князь упорно следовал заветам старого варяга, почему и повелел Икмору отобрать крепких и ловких ребят и учить их метать ножи. Ножи были откованы в Киевских оружейных кузнях, и Икмор с удовольствием исполнял повеление великого князя.

А через несколько дней в самую жару донесся все возрастающий мерный тяжелый топот. Из Киева шла по трое в ряд вторая дружина Киевского княжества под командованием Морозко, ставшего воеводой. За нею тянулся обоз, на котором лежали византийские доспехи. И не просто доспехи, а броня личной стражи Царьграда с длинными, прикрывающими дружинника до плеч, полукруглыми коваными щитами.

— По повелению великого воеводы Свенельда вторая дружина прибыла в твое распоряжение, великий князь. Укажи, где нам поставить шалаши для ночлега, где варить хлебово для дружинников.

— Откуда броня?

— Из Царьграда.

— На чье золото?

— Через час приедет великий воевода, спроси у него, — пожал плечами Морозко. — А мне укажи, где шалаши ставить.

— То, чем дружину кормлю, и вы есть будете, — хмуро сказал Святослав. — А я их подножным кормом кормлю.

— Это зачем же так?

— Чтоб в походе обозы за собою не таскать.

— Ну, мои из-под ног есть не будут. Дружинникам силы нужны.

— Развести костер среди шалашей дружины. Подъем у нас с рассветом, учти.

— Учту, великий князь.

За разговорами не заметили, как подъехал первый воевода Свенельд. Соскочил с коня, бросил поводья на луку седла, почтительно, даже подчеркнуто, поцеловал княжича в плечо.

— Откуда византийская броня у дружины Морозко? — строго спросил Святослав.

— Из Византии, — усмехнулся Свенельд. — Сорок пудов золотом заплатил за нее Калокир и сам же доставил в Киев.

— Доселе я слышал от тебя, воевода, что ромеям нельзя доверять.

— А я им и не доверяю. Византия платит тебе, великий князь, а не Киеву.

— За какую услугу?

— За поход на Хазарский каганат. Ромеев выперли из Месопотамии, а им во что бы то ни стало нужно вернуть себе ключ от Великого шелкового пути. Разгромив хазар, ты расчищаешь им дорогу к этому пути.

— Я иду отомстить буртасам за обиду, причиненную великому князю Игорю.

— Любой войне нужен повод, как доброму коню, великий князь.

— Это не повод. Это — сыновний долг.

— Это добрый повод, великий князь. Не нужно ничего объяснять дружинникам.

Святослав помолчал.

— Броня должна прикрывать от подбородка до земли, — напомнил Свенельд. — Хоть стража на вежах каганата и пострадала в сражениях, метать стрелы они не разучились. Да и буртасы тоже.

И опять великий князь промолчал.

— Учить вас, как строить из щитов защитные порядки, будет Живан, — продолжал воевода. — Он сражался вместе с князем Игорем против буртасов, принял на себя удар, нацеленный в великого князя, почему и был определен дядькой к тебе. Он — опытный воин, слушайся его.

И снова начались мучительные учения. Живан выбрал из дружинников Морозко наиболее метких, и они осыпали дружину Святослава градом стрел с тупыми наконечниками. После занятий Живан велел всем скинуть доспехи и начал считать полученные синяки, приговаривая:

— Этот покалечен, у этого само заживет. А ты, молодец, убит.

На другое утро он учил молодежь правильному наклону щита, чтобы стрела скользила по нему в сторону. И, как всегда, приговаривал:

— Хазарскую стрелу слышать надо. Она особо шуршит в полете. Уши всем вымыть и проковырять, сам осматривать буду каждого. Сегодня весь день будем стрелы слушать.

Великий князь вместе со всеми строил и круг, и черепаху, мыл уши и слушал, как шуршат в полете стрелы. Но по-прежнему вставал до зари, раздувал костер и готовил завтрак для всех.

Не случись тайного гонца, так и вся наша история пошла бы по-иному. Ею правит случай, которого чаще всего либо не замечают, либо забывают о нем. Но прискакал гонец от самой великой княгини Ольги.

— Великого князя Святослава срочно просит прибыть великая княгиня Ольга!

— Я занят, — буркнул Святослав.

— Тебя зовет великая княгиня, — укоризненно сказал Живан.

— Я тоже великий князь.

— Она — матушка твоя, великий князь. Когда зовет матушка, надо исполнять ее просьбу.

Святослав молча вырвал поводья у гонца, столкнул его с седла и с места послал коня в галоп. Доскакав до дворца и чуть не сбив стражников, бросил поводья, спрыгнул с коня и бегом помчался по ступеням.

— Великий князь!.. — едва успел выкрикнуть страж у двери.

Святослав, оттолкнув его, вошел в покои великой княгини Ольги.

— Ты звала, мать. Я пришел.

— Садись, — сказала великая княгиня. — Я должна побеседовать с тобой о будущем нашего Киевского княжества.

— Нам кто-нибудь угрожает?

— У нас множество врагов, мой сын. Хворь, внезапно пропущенный удар меча, перевернулась ладья на стремнине. Камень из пращи, наконец.

— Я ничего не понял, — поморщился Святослав. — Говори прямо.

— Ты, мой сын, единственный наследник Великого Киевского стола, — вздохнув, сказала королева русов. — Ты отважный воин и, я твердо верю в это, станешь великим полководцем, о котором будут слагать песни. Но если ты… — великая княгиня вдруг часто закрестилась, приговаривая: «Не дай Господь, не дай Господь!..» — Если тебе суждено погибнуть в битве, Киевское Великое княжение перестанет существовать. Начнется сумятица, борьба за власть сильных боярских родов, славяне восстанут…

— Перестань! — резко сказал Святослав. — Я достаточно опытный воин, я силен плотью своею и погибать не собираюсь…

Он неожиданно замолчал. Подумал, спросил негромко:

— Может, я не понял тебя…

— Не совсем понял, — княгиня Ольга улыбнулась. — Ты непременно должен жениться, сын. Мы подобрали тебе невесту в Европе из царского рода. Красавица, я ездила на смотрины. Она родит тебе законных наследников Киевского престола, и, когда это случится, ты можешь ехать громить Хазарию.

— Но я не собираюсь жениться…

— Таково решение Боярской думы, Высшего совета и мое как правительницы, сын. Чем скорее ты назначишь день свадьбы, тем скорее родишь наследника киевского стола. Ступай и подумай о судьбе Киевского Великого княжения.

— Я не собираюсь жениться по решению Боярской думы!.. — выкрикнул Святослав.