Князь Святослав - Васильев Борис Львович. Страница 21

«Вокруг порогов проводят пешком… — мельком подумалось ему. — В цепях, но всех — пешком. Вдоль берега…».

И когда его отковали от скамьи гребцов, он изо всей силы ударил кандальной цепью надсмотрщика и бросился в воду.

Славяне справедливо считались лучшими пловцами в те времена. А княжич с детства любил нырять, неожиданно для всех появляясь там, где его и не ожидали увидеть. Это вызывало восхищение отроков и в особенности девиц, почему Бориська и стремился довести свое мастерство до совершенства.

Но когда на ногах и руках тяжелые цепи… Плыть под водой с ними было невозможно, и княжич решил отталкиваться от дна ногами, постепенно пробираясь к противоположному берегу. Однако стоило ему коснуться дна, как ноги стали уходить в ил, намытый рекой у порогов. Но он и тут не растерялся, начал цепляться за камни порогов, подтягивая себя, скованного по рукам и ногам, к спасительному противоположному берегу.

Выручало то, что он еще в детстве, пугая девчонок, научился подолгу задерживать дыхание. Волны, наталкиваясь на пороги, бились и пенились, и княжич осторожно высовывал губы в эту пену и переводил дух. Но сил уже не хватало, когда он, как в тумане, вдруг увидел протянутую сквозь камни руку. Схватился за нее, и его сразу же вытащили из речной пучины.

Когда он пришел в себя и увидел склонившееся над ним лицо, с ужасом понял, что попал в плен к степнякам, и опять провалился в полубессознательное состояние.

Ему дали что-то понюхать, и он чихнул, вытолкнув остатки воды. Сел.

— Ты — отважный молодец, — по-славянски сказал тот, кого он принял за степняка. — Кто будешь?

— Княжич радимичей Бориська. Князь Святослав продал меня в рабство.

— Я — Руслан. Приемный сын великого воеводы Свенельда. Я поклялся убить князя Святослава.

— А я — Куря, — сказал второй. — После гибели отца вожу его орду. Мой отец был побратимом великого воеводы, а потому я — с вами, молодцы.

— Три мстителя — это уже дружина, княжич Бориська!

— Я слышал, что князь Святослав хочет вести рать на хазар. А сплавиться — по Волге.

— Против течения ему не вернуться, Волга — река великая, — сказал Куря. — Значит, возвращаться будет здесь.

— Где мы его и встретим! — торжественно, как клятву, сказал Руслан.

Новгородский посадник приехал в Киев вместе со своим племянником Радыпей, отроком четырнадцати лет, как раз в это время. Так утверждает летопись, но если бы история развивалась так, как она записана в летописях, люди жили бы в совершенно иных условиях, нежели сейчас. Писаная история учитывает факты, игнорируя страсти человеческие. А ведь миром, в конечном итоге, правят именно страсти.

Да, посадник приехал в Киев. Только великая княгиня Ольга его не приняла. Не приняла, потому что рыдала, не в силах с собою справиться.

— Мы потеряли сына, Свенди. Мы навсегда потеряли сына!..

— Успокойся, моя королева. Он вернется. Он вспыльчив, но отходчив, ты это знаешь лучше меня. Сын готовится к походу на хазар…

— Он не пойдет в этот поход! Я не желаю терять единственного сына. Не желаю!..

— Единственного?.. — Свенельд широкими шагами заходил по покоям. — Да, да, это правильно. Я постараюсь отговорить его. Как только вернусь из поездки.

— Ты оставляешь меня, Свенди?

— Приведи себя в порядок, моя королева, и непременно прими новгородского посадника. Я вернусь через десять дней.

И вышел.

Ольга тут же сообщила, чтобы высокого посадника из Господина Великого Новгорода проводили в тронный зал, и пошла приводить себя в порядок. Она любила и слушалась своего Свенди, несмотря на то, что Византийский патриарх потребовал сместить его с поста соправителя. Оба понимали, что внутри Великого Киевского княжения от этого требования ровно ничего не изменится.

Великая княгиня приняла новгородского посадника со всею честью, угостила знатным пиром и даже несколько успокоилась, занимаясь привычными делами. Рядом был молчаливый верный Неслых, и она провела застолье для гостей с подъемом и как-то даже радостно, что ли.

Через десять дней, как и обещал, вернулся Свенельд. Вошел в ее покои, плотно прикрыл двери, крикнул Неслыху, чтобы он никого к дверям не подпускал, сел в кресло и широко улыбнулся.

— За потайной дверью тебя ждет неожиданный подарок, моя королева.

— Подарок?.. — неуверенно улыбнулась великая княгиня. — Ты ездил за подарком?

— Подарок из Новгорода, — со значением сказал воевода.

Сердце Ольги вдруг зачастило, забилось, заныло давно забытой сладкой болью.

— Где он? — требовательно и нетерпеливо спросила она. — Где он, Свенди? Я же чувствую… Нет, я знаю, знаю, что это — он!.. Почему ты не привел его?

— Чтобы еще раз напомнить тебе, что означает его появление для Великого Киевского княжения, моя королева. У нас уже был разговор об этом, и я просто хотел напомнить… Он — твой гридень, не более того. Огромных ушей и вонючих языков в нашем окружении не счесть.

— Но…

— Нет. Никогда, ни при каких обстоятельствах ты не имеешь права на материнскую ласку. Никогда в жизни ты не скажешь ему о его происхождении. Никогда не скажешь, что у него есть старший брат.

— Но…

— Правильно, — Свенельд улыбнулся. — При этих условиях он всегда будет рядом с тобой.

Великая княгиня вздохнула, покорно покачав головой. Потом спросила:

— Чему его учили?

— Он умеет читать по-гречески, знает язык ромеев, христианин, наречен Глебом.

— Я сделаю его переводчиком!

— Тогда лучше — с печенежского языка, — улыбнулся воевода. — Его отец угодил в плен к печенегам, умудрился бежать, почему и принял христианство. Так он мне объяснил. И научил сына свободно говорить на языке печенегов.

— Ты хочешь забрать его с собой в походы? — насторожилась Ольга. — Так знай, я не отдам его тебе. Не отдам!..

— Я сам говорю на языке своих врагов, — усмехнулся Свенельд. — А они об этом и не подозревают. Ну что? Хочешь на него посмотреть? Красивый малый, весь в тебя.

Он подошел к потайной двери, приоткрыл ее и поманил кого-то рукой. Вошел стройный и впрямь весьма пригожий отрок.

А Ольга, затрепетав сердцем и волнуясь, встала ему навстречу.

— Сидеть!.. — зло прошипел воевода.

И великая княгиня покорно опустилась в кресло. Но взгляда от юноши оторвать не могла.

— Это — Глеб, великая княгиня, — спокойно сказал Свенельд. — Отныне он — на твоей службе.

Глеб склонился в глубоком поклоне, прижав руку к сердцу.

Вечером великий воевода принимал посадника Великого Новгорода за дружеским застольем. Посадник пришел с племянником, и Свенельд никак не мог понять, с какой целью новгородский посадник привел его с собой на ужин. Предполагались серьезные переговоры о помощи Новгороду против натиска с запада, и юный племянник был здесь неуместен.

Посадник был весьма умным человеком и начал разговор с пояснения.

— Его зовут Радыпя, — представил он отрока. — Когда великий князь Святослав занял стол новгородского князя, случилась татьба. Блуждающие без конунга варяги захватили наш караван, но князь Святослав с личной охраной не только вернул нам караван, но и наголову разгромил самозваных варягов. Отвага великого князя Святослава настолько поразила моего племянника, что он мечтает только о том, чтобы сражаться под его стягом. И готовится к этому. Неплохо владеет мечом и метко кидает ножи. Не откажи в милости, великий воевода, замолви словечко Святославу за Радыпу.

— Не думаю, что мое слово будет им услышано, — усмехнулся Свенельд. — А вот ножи, которые умеет метать твой племянник, скажут сами за себя. Завтра я отвезу отрока в стан великого князя.

На другой день вместе с Радыпей он выехал в ощетиненный частоколом стан Святослава. Часовые задержали всех, но, узнав великого воеводу, тут же вызвали Святослава.

— Вот тебе пополнение, великий князь, — сказал воевода. — Он — племянник новгородского посадника, который завтра пожалует к тебе для переговоров. А Радыпя мечтает служить под твоим стягом.