Белый Пилигрим - Краснов Антон. Страница 34

Мифополоса существовала в созданном Коэнном, Белым Пилигримом, мире как бы отдельно от Оврага. Реальные люди, жившие когда-то в Истинном мире и теперь продолжающие жить на берегах великой Реки, не могли пересекаться с овеществленными продуктами собственной фантазии: чудовищами, химерами, демонами из мифов и легенд… Хотя время от времени в сети охранных заклятий случались сбои, и тогда Мифополоса появлялась в Овраге, а то и в Истинном мире. Равно как живущие в Овраге, словно в пантеоне, лучшие и самые выдающиеся сыны человечества время от времени проявлялись в Истинном мире: отсюда легенды о привидениях. Утверждают, что Александр Македонский, который жил в Овраге уже не как царь, а как спившийся пятидесятилетний скульптор, однажды так набрался вином, что умудрился вывалиться в Истинный мир и угодил в средневековый замок, где до смерти напугал его хозяина и гостя, известного поэта Байрона. Правда, двое последних злоупотребляли алкоголем и наркотиками, и Македонский мог им просто привидеться…

– А потом Коэнн и Гилкрист умерли, и психоматрицы Белого и Темного Пилигримов получили новые воплощения, – занудно продолжал Цицерон Горыныч. – И вот еще… Создавая свой мир, так называемый Овраг, Коэнн, воплощенный Белый Пилигрим, не учел, что не только Истинный мир может влиять на Овраг и Мифополосу, но и Овраг с Мифополосой могут влиять на Истинный мир. Зато Гилкрист учел, и это отложилось в психоматрице Темного Пилигрима. Третий после Гилкриста Темный, некий иудейский мудрец из Иерусалима, написал огромную книгу о том, КАК можно обойти заклятия Коэнна и завладеть Оврагом, а потом перекинуть свою власть на Истинный мир. Пятый после Гилкриста Темный Пилигрим составил целое тайное учение…

– А Белый? – спросил я.

– Белый Пилигрим? Создатель Оврага всегда отличался несколько бессистемным подходом к решению своих проблем, – заговорил Сократ Горыныч. – В пору создания собственного мира он был довольно молод и легкомыслен. Сложно представить, что такое ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ бог, но в нашем случае все обстоит именно так. Вместо того чтобы совершенствовать им же самим придуманные законы Оврага, он принялся создавать игрушки, талисманы, в которых слишком силен элемент случайности. При помощи этих талисманов он надеялся сбить спесь Темного. Описывать эти талисманы нет смысла: они здесь, в этой пещере. Это символ знания – книга; символ телесной мощи – вот эта шапка, дающая силу, быстроту и невидимость; символ Коэнн уж знает чего… легкого отношения к жизни, что ли – вот эта бутылка.

– Мне кажется, коллеги, что они нам не доверяют, – прогнусавил Спиноза Горыныч. Остальные две головы подозрительно уставились на меня и Макарку. Спиноза Горыныч недобро щурился.

Если честно, то в его словах была крупица истины. В самом деле, даже под существенным градусом слушать рассказ о том, что ты находишься в каком-то рукотворном мире, созданном несколько тысячелетий назад каким-то сумасшедшим магом, к тому же легкомысленно относящимся к своим магическим способностям… это, знаете ли!.. А кто поручится за то, что у Трилогия Горыныча нет справки по. форме 7Б? В наших больницах тоже полным-полно Наполеонов и Александров Македонских, и порой они рассказывают такое, что любой фантаст удавится от зависти: такое вовек не придумать! В конце концов, отчего не предположить, что у нас с Макаркой какая-то сложная форма коллективных галлюцинаций, никакого Трилогия Горыныча нет, а перед нами обычный санитар? Высказать эту мысль вслух я как-то не решился, к тому же все три головы смотрели на меня с максимальной подозрительностью. Потом Змей сказал:

– Пророчество, которое наверняка содержится вот в этой книге, «Словнике демиургических погрешностей», гласит: когда Темный и Белый Пилигримы снова встретятся и узнают друг друга, страшная война сотрясет Овраг и Мифополосу. И даже Истинный мир может не избежать катастрофы!

– А в чем суть этой катастрофы? – пискнул Макарка. – Я как-то не очень… не очень понимаю.

– Чудовища Мифополосы, которых держит в узде Гаппонк и его правая рука, зловредный и противоестественный маг Блумер, вырвутся сначала в Овраг, разрушив охранные заклятия и смешав людей всех эпох, организованно обитающих на берегах Реки.

Чудовища Гаппонка? Гм… Видел я… К слову, Трилогий Горыныч сам не бог весть какой красавец. Фотогеничность, прямо скажем, практически на нуле. Кролокроты хоть теплокровные… млекопитающие. А этот трехголовый… говорящая ученая ящерица, блин!

– Но это не самое страшное, – тем временем продолжал хозяин пещеры. – Видно, очередное воплощение Темного Пилигрима не теряет времени зря. Если уж вы сюда попали… значит, канал перехода из Истинного мира в Овраг и Мифополосу приоткрывается.

– Да уж, – сказал я, – бабушка Яга сегодня пела песенку «Эх, дороги!». А еще у нее есть магнитофон, который орёт песенку «Геленджик» группы «Ленинград». Нисколько не удивлюсь, если в Овраге есть своя группа «Ленинград», кстати! И свой Шнур… Как вариант, ну тот, методом интерполяции… Со своим репертуаром, отличным от того, что в Истинном мире…

Макарка схватил меня за ухо и притянул к себе, шепча:

– Да ты что? Ты ему веришь, что ли? Это же бред, чистый бред! Вот, на, выпей лучше, а то так и свихнуться недолго!

– Что-что? – осведомился Трилогий Горыныч.

Макарка принял вид полной заинтересованности происходящим и спросил, от усердия даже приложив ко лбу палец:

– Я вот что хотел спросить вас, уважаемый… гм… Трилогий Горыныч. Вы говорили об охранных заклятиях Коэнна, Белого Пилигрима, чьи талисманы сразу в таком количестве попали к нам. Тут вот… Э-э-э… А где же кончается этот ваш мир, Мифополоса? Что, его ограничивают какие-то непроходимые леса, или характерные болота, или горы?

– Да нет. Никаких особенных границ нет, – ответил Сократ Горыныч. – Просто есть такие места, доходишь до которых – и все. Нет, ты можешь идти дальше в любую сторону, но рано или поздно возвращаешься на то же место. И так – каждый раз. Ничего другого не остается, как вернуться тем путем, каким ты пришел в это место. А шаг вправо, шаг влево…

– Понятно. Лагерный устав. Очень мило.

– Н-не понимаю, о каком лагерном уставе идет речь. Скорее, тут срабатывает, так сказать… – загадочно прищурился весь Трилогий Горыныч, даже фрондирующая еврейская голова Спинозы Горыныча; далее продолжал лишь Сократ Горыныч: – так называемый принцип Мебиуса. Только в случае с лентой Мебиуса два измерения сворачиваются в одно, а тут, стало быть, посложнее – три измерения переходят в два. Так замыкается круг.

– Уф! – выдохнул Макар Телятников, как истый отпрыск профессора-гуманитария и сам гуманитарий, ни черта не соображавший в математике. – Ме-би-ус! Н-да, неудивительно, что после всего этого вы так позеленели, уважаемый Трилогий Горыныч.

Канонический Змей за такое хамство немедленно проглотил бы языкастого наглеца. Возможно, перед этим он разделил бы его тушку на три части и по-братски поделил бы между тремя головами. Но Трилогий Горыныч, вне всякого сомнения, серьезнейшим образом отличается от канонического образца многоглавого страшилища, выведенного в сказках. Главным в его личности был не аппетит, не кровожадность, а стремление узнать новое. Сократ Горыныч, не переставая отравлять общий организм вином, спросил с интересом:

– А что такое лагерный устав?

– Простите?

– Вот ты сказал: «лагерный устав», и это не звучит очень мило. Что такое устав?

Я едва удержался от смеха, а Макарка с непередаваемо серьезным лицом проговорил:

– Устав бывает разный. Бывает армейский. Очень полезная вещь. Пример? Пожалуйста! Вот вы, уважаемый Трилогий Горыныч, никак не можете определить, какая из ваших голов первая, какая вторая, а какая третья. На первенство претендуют все три. Возможно, Цицерону Горынычу это удается несколько лучше, и потому он полагает себя номером первым. Однако же Сократ Горыныч не хочет быть номером вторым, особенно ежели хорошо выпьет, то есть отравит общий организм алкогольсодержащей жидкостью. Замутив таким образом мозги, Сократ Горыныч тоже может претендовать на первенство. Спиноза Горыныч в душе, вне всякого сомнения, считает себя самой умной и просвещенной головой, потому и утверждает свое первенство. Правда, не делает этого вслух: все-таки не он управляет лапами и хвостом, а получить таким хвостом по, извиняюсь, башке – это, наверно, больно. Отсюда и конфликт, а ведь сосуществовать приходится тесно, практически бок о бок… То есть виноват – и бока у вас общие. Ведь существует очень простой способ определить, кто первый, кто второй. Собственно, в этом и помогает армейский устав. К тому и веду.