Предатель. Вернуть любимую (СИ) - Дали Мила. Страница 7

— Когда-то ты предложил моим родителям деньги в обмен на меня, и они алчно согласились. Ты лишил меня девственности — получил что хотел. Больше я тебе ничего не должна. Убирайся отсюда. Я тебя ненавижу!

— Прогоняешь? А что мне без тебя дома делать?

— Наблюдать в подзорную трубу, как я буду счастлива с другим.

Глава 7

Мирон

— Как ты мог проебать девочку, которая ничего от тебя не ждала, кроме твоей любви? — недоуменно, насмешливо и с нотой сожаления вопрошает брат, развалившись в кресле в моем офисе. — Тебя же все в ней устраивало: внешность, характер, секс.

— Сам не понимаю, как так вышло. — Допиваю третью чашку крепкого кофе. Теперь только кофе. Алкоголь после случившегося в глотку не лезет. — У меня ведь даже в мыслях не было переспать с Виталиной.

Захар хмурится и, тяжело выдохнув, оборачивается к двери, возле которой как невзрачная тень притаился Власов.

— Может быть, ты объяснишь, почему мой любезный брат оказался в одном номере с бывшей? Ты все-таки тоже присутствовал на банкете.

Антон прокашливается, бросает на меня короткий вопросительный взгляд из-под ресниц. Я киваю помощнику, разрешая говорить на эту щекотливую тему.

— Мирон Олегович вел себя как обычно. Выпивал, общался. Я не следил за ним неотрывно, иногда выходил покурить. В какой-то момент вернулся в ресторан и заметил, что Мирон Олегович, скажу прямо, набрался в стельку. Он сидел за столиком и почти засыпал. Чтобы не тащить его в таком состоянии через весь зал на глазах у всех гостей, посоветовавшись с Бариновым, я решил отнести его в номер. Там бы Мирон Олегович оклемался. Я помог ему встать и осторожно повел к черному выходу. Но нас заметила Виталина и настояла на помощи. Она подхватила хозяина с другой стороны. — И снова поднимает на меня взгляд: — Возле номера вы сказали, что я свободен… А Виталину не прогнали…

— Пиздец. — Я опускаю голову.

Захар по-прежнему суров.

— Записи с камер ресторана достанешь? — говорит он Власову.

— Да, разумеется.

— Это хорошо… — Брат достает из кармана спортивных штанов ключи от машины и бросает их Власову. — Спустись на парковку и разогрей мою тачку. — Когда помощник удаляется, брат локтем наваливается на мой стол. — Какой-то странный у тебя водитель: в глаза не смотрит, речь неуверенная. У него с этим проблемы?

— Он своеобразный человек, — хмыкаю. — Но отлично знает свое дело.

— Пусть будет так…

Если честно, плевать на Власова. У меня вот уже третьи сутки не выходит из головы Рита.

— Послушай, Захар, я ведь от Ритки такой гордости не ожидал, — признаюсь. — Думал, пообижается день-два и остынет. Я извинюсь, цацку красивую предложу — и она простит… Не простила. Сказала, что ненавидит и будет счастлива с другим.

От одной только мысли, что малышка может быть с кем-то еще, у меня сжимается кулак. Никогда. Не позволю. Убью его на хуй. Кто бы он ни был.

— А это у них в заводских настройках заложено — выебываться, — ухмыляется брат. — Помню Лилькины закидоны — аж тошно становится. Но у меня была большая скидка на прощение — семья. Лильке дочь нашу было жалко, это и послужило одним из стимулов для примирения. А тебя, дорогой братец, с Ритой не связывает ничего. Разве что картонная помолвка, и то это манипуляция. Ты всем своим девкам предложение делал, надежду на семью давал. И они ждали. Кто-то годами, как Виталила. Хитро, Мирон. Очень хитро.

— Я действительно хотел на ней жениться. Чтобы уж точно не потерять.

— А дети?

Хватаюсь за кружку, чтобы сделать глоток кофе — в горле пересохло мгновенно. Но кружка пустая. Зараза.

— Давай не будем о грустном? Нас все устраивало так, как было.

— Тебя — да. Риту — до поры до времени. Она хоть и маленькая, но все равно женщина. Рано или поздно заговорила бы о детях, а ты их заводить не планируешь.

Я раздражаюсь:

— Давай решать вопросы по мере их поступления, а? Не грузи! Мне сейчас и без того херово. Нужно что-то делать с Ритой. Она обвинила меня в отсутствии любви. А если я приглашу ее на ужин в ресторан? Закажу шикарный столик в «Башне»? Чем не ее проявление?

Брату нравится эта идея. Я хватаю телефон и набираю Рите, но звонок сразу же сбрасывается. Даже гудок не идет. Не понимаю.

— Поздравляю, — смеется Захар. — Ты у нее в «черном списке». Меня Лилька тоже в него кидала, поэтому знаю.

— Так, значит… — злюсь я. — Попробую набрать ее подруге.

— Откуда у тебя номер ее подружки? Подыскал запасной вариант?

Смотрю на Захара, как на умалишенного.

Чтобы вот эта ее рыжая полутораметровая мелочь с фигурой подростка стала моим запасным вариантом? За кого он меня принимает? Так низко я никогда не упаду.

Я нарыл информацию об Арине, когда эта чокнутая «гадалка» перешагнула порог моего особняка. На всякий случай. Она плохо влияет на Риту. После общения с ней малышка становится дерзкой, как будто копирует поведение подруги.

— Арина! — рявкаю я, едва девушка принимает звонок. — Мне нужно поговорить с Ритой. Передай ей трубку.

— Простите, Мирон Олегович, но мы не можем говорить, — шепчет она. — Мы сейчас очень заняты на паре. Изучаем кастрацию кобелей, — и отключается.

Швыряю телефон на стол.

— Да кем себя возомнили эти две малолетки, чтобы так со мной разговаривать?! — поднимаю на брата полные гнева глаза. — Я, конечно, терпелив, но всему есть предел.

— Не кипятись, — брат сохраняет хладнокровие, — и не отступай. Пошли за Ритой к вузу свой «Майбах». Пусть ее заберут. Девчонки любят такие понты.

Глава 8

Рита

— Что-то мне неспокойно, тяжело как-то на душе, — признаюсь Арине, едва заканчивается пара. — Ты так резко ответила Мирону…

— Я и сама от себя в шоке, — вздыхает. — Но меня прямо зло пробрало от того, как он отзывался о Славе. Типа никто ему, кроме меня, не дает, вот поэтому он и не изменяет.

Ох, не знаю, правильно ли я поступила, рассказав о нашем с Суворовым разговоре Арине. Может быть лучше промолчать следовало? Теперь не только я жутко обиделась на Мирона, но и подруга. Моя излишняя откровенность стала тому причиной.

Собрав учебники и тетради, идем из аудитории, но уже у двери нас освистывает одногруппник:

— Эй, пацаны вы тоже заметили, с какого больничного вернулась Бельская? Не здоровилось ей, а то как же. Горло болело, но не от простуды, а от глубокого минета. — Мерзкие слова Ковылина поощряются громким гоготом его друзей по разуму. — За неделю с температурой, лежа дома, загорела, как курица гриль!

Я глубоко вдыхаю, ускоряя шаг.

Да, до событий в отеле я действительно уезжала с Суворовым за границу на отдых. Мирон позаботился, чтобы его желание никак не отразилось на моей учебе. Видимо, договорился с кем следовало и для прикрытия прогулов подделал справку, которую я потом предъявила.

Но это мое личное дело, оно не касается Ковылина. А этот придурок только и ищет повод меня задеть. С первого дня невзлюбил. Постоянно придирается.

— Заткнись! — огрызается Арина.

— Лучше не обращай внимание на это дерьмо, — шепчу подруге, — вонять быстрее перестанет.

Только успеваю сказать, как мне в спину прилетает удар — Ковылин толкает плечом так, что я едва сохраняю равновесие и, обогнав меня, первым вылетает из аудитории.

— В эскорт подалась, да? Теперь у папиков богатых сосешь?

— А тебе что, завидно? — снова выкрикивает Арина.

— Вы слышали? — одногруппник ищет поддержки у толпы. — Даже ее подруня это подтверждает! Бельской теперь вообще необязательно на парах появляться, ей нужные оценки в зачетке и так нарисуют!

— Замолчи, — не выдерживаю я. — Все оценки у меня заслуженные.

— Да что ты? — криво ухмыльнувшись, снова шагает ко мне и рывком сдергивает мой рюкзак с плеча, а затем отшвыривает его своему дружку. — Давай, собачка, побегай за своими шмотками.

Хорошо, что пара была последней, потому что настроение падает на самое дно. Мне и без того плохо, еще Ковылин добавляет проблем. Урод. Целый день ничего не говорил, и вот его прорвало.