Бывший-босс (СИ) - Салах Алайна. Страница 36

— Маша, — немного опешив, отвечаю я.

— Ну, так вот, запомни, Маша. Все мужики козлы. Чего бы твой Тимур не заливал тебе в уши, он безбожно пиздил. Секс был у вас?

Я краснею. Подобные вопросы — это грубое вмешательство в личную жизнь, которого я не могу позволить даже мудрой Вселенной.

— Короче, был, — констатирует мужчина, оценив мои пылающие щеки. — Отведал твой кобелек свежей пиздятинки, стало быть, и слился. Говорю же, мы все козлы. Я и сам так сто раз делал.

— Я думаю, вы ошибаетесь. Я чувствую, что Тимур моя родственная душа, поэтому мне так больно.

— Больно — хуйольно, — хмыкает он. — У меня у друга похожая история была. Он до последнего любовнице заливал, что разведется, и та десять лет ждала, как дура. А потом — херась и все!

— Что все? — непонимающе спрашиваю я.

— Сдох мой кореш от инсульта. И чего, спрашивается, та баба ждала? С ее данными могла бы себе поздоровее и помоложе найти. Жене-то хоть хата с дачей перепали. А этой только воспоминания о старом хере и те без масла.

— Спасибо большое за историю, — бормочу я, оглядываясь на машину. Этот странный знак от Вселенной необходимо срочно обмозговать. — Я, наверное, поеду.

— Давай. — Мужчина опускает мне на плечо большую тяжелую ладонь. — Поезжай аккуратнее. А то нарвешься на какого-нибудь более злого дядю, и открутит он тебе твой симпатичный котелок.

— Благодарю за заботу. — Я считаю необходимым улыбнуться. — А я ведь даже ваше имя не узнала.

— Тристан меня зовут, — представляется мужчина. — Тристан Михайлович. Хочешь совет напоследок, Маша-простокваша?

Я печально вздыхаю.

— Если честно, совет мне не помешает.

— Пиздуй-ка ты лучше в Америку. Сейчас тут осень начнется — грязь, слякоть. Потом зима, а это еще хуже. Пробки километровые каждый день, жопа и яйца мерзнут. Цены на бензин еще грозятся повысить вместе с квартплатой. И ты готова это терпеть ради какого-то козла, который другой телке ребенка засадил?

— Спасибо, — повторяю я, чувствуя, как внутри все падает. Ясно, что растущие цены и плохие погодные условия — это лишь метафоры от Вселенной.

Сегодня она выражается на редкость недвусмысленно.

Glava 55

К дому Машиного деда я долетаю за считанные минуты. По крайней мере, мне так показалось. В голове долбит одна и та же фраза: я не могу ее потерять. Чувствую себя конченым дебилом. Вообразил, что наша проблема может подождать. Маше ведь ничего не стоит взять и снова съебаться в свою Америку, решив, что я намереваюсь вить семейное гнездо с Марианной. Со стороны действительно может так показаться. Что я просто развлекался с ней в Эмиратах, в то время как Марианна преданно ждала меня дома беременная. Настоящий, блядь, турецкий сериал.

Бросив машину у ворот, я до упора вдавливаю кнопку звонка. Для чего вообще такую здоровенную ограду возводить? Я будто пытаюсь попасть на аудиенцию к графу Дракуле.

Спустя несколько секунд металлическая дверь нехотя отщелкивается. Ну ладно, хоть на хер не послали после того, как Марианна напрыгнула на меня в аэропорту. Хотя, возможно, меня пускают просто для того, чтобы дать пизды.

Интуиция меня не обманывает, судя по тому, что на крыльце меня встречает Машин дед. Под ложечкой противно сосет. Вроде и лет ему до хрена, но и дури тоже. Втащит — мало не покажется, а я даже сдачи дать не смогу. Так-то я все еще не теряю надежды с ним породниться.

— Вы гляньте, кто в гости пожаловал, — гаркает он так громко, что голуби испуганно разлетаются с веток. — Риэлтор-осеменитель.

Бля-я. Сплетни о Роналду и то медленнее разлетаются.

— Маша дома? — прочистив горло, спрашиваю я, изо всех сил культивируя в себе мужество.

— А с какой целью интересуешься? — Дед скрещивает на груди руки, давая понять, что без ответа никуда меня не пропустит.

— Нужно прояснить с вашей внучкой возникшее недоразумение. — Шумно выдохнув, я встречаю его тяжелый взгляд. — При всем уважении, это только наше с ней дело.

— Ишь ты, какой осознанный. Дело ваше, а внучка, как ты правильно выразился, моя, и дом тоже мой. Либо отвечаешь на поставленный вопрос, либо разворачиваешься и пиздуешь на все четыре стороны.

Жаль, что он уже женат. Его бы с Риммой Марковной познакомить. Отличная бы пара вышла.

— То, что вы видели в аэропорту — это недоразумение. У меня с Марианной действительно больше нет отношений. А слухи о ее беременности пока не подтверждены официально.

— Слухи? — Дед Маши презрительно морщится. — Ты кто, блядь? Мировая суперзвезда, чтобы о тебе распускали слухи?

Сам этим вопросом задаюсь.

— Марианна утверждает, что беременна, но я хочу убедиться в этом лично. Завтра мы идем к врачу…

— А если подтвердят тебе эскулапы, что ты папкой станешь? Дальше что? Внучку мою в мачехи определишь, чтобы нянькала чужого тугосерю?

— Никого я никуда определять не собираюсь. Я еще и сам слабо понимаю, как быть дальше. Но я знаю две вещи: что мне важны отношения с Машей и что своего ребенка я не брошу. Хотите мне по ебалу дать — дайте. Главное, поговорить с ней пустите. Я ее четыре года ждал.

Поджав губы, старик оглядывает меня с ног до головы, бормочет: «Нехуево ты так ее ждал, что даже ребенка успел заделать» и отходит в сторону. Я не верю своим глазам. Сжалился надо мной, что ли?

— Пизды все равно получишь, но позже, — хмыкает он. — Я паркет полгода из солнечной Макаронии не для того ждал, чтобы ты его своими соплями измазал.

— Спасибо, — искренне говорю я. Нормальный у Маши, кстати, дед. Если не слушать его ворчание — вообще мировой мужик.

— Не готова Мария мачехой становиться, имей в виду, — прилетает мне в спину. — Сама еще дите.

Комнату Маши я нахожу за секунды. Четыре года прошло, а ноги все еще помнят. От волнения даже руки дрожат немного, совсем как раньше. Перед страхом ее потери я как никогда отчетливо понимаю, как сильно влюблен.

Войдя, я растерянно застываю в дверях. Маша сидит на полу в окружении десятка свечей, фоном играет какая-то унылая музыка. Глаза закрыты, и на мое появление никак не реагирует.

Не зная, что делать, я откашливаюсь.

— Привет.

Проходит секунд десять, прежде чем она смотрит на меня.

— Ты настоящий Тимур или видение из медитации?

— Я определенно настоящий Тимур. — Я зачем-то поднимаю руки. — Приехал, чтобы с тобой поговорить.

Резко поднявшись, она одну за другой задувает свечи и выключает музыку. Мне сразу становится комфортнее. А то словно побывал на буддистских похоронах.

— Что тебе нужно, Тимур? — Выпрямившись, он смотрит в область моего третьего глаза. Голос дрожит, будто вот-вот заплачет. Сразу хочется ее обнять.

— Во-первых, я пришел извиниться за то, что произошло в аэропорту. Я знаю, как это выглядело для тебя и для твоих родственников, но поверь: все, что я говорил тебе о расставании с Марианной, было правдой. Я бы в любом случае закончил наши с ней отношения по возвращению домой.

Шмыгнув носом, Маша нервно крутит браслет на руке. Такой же, какой дарила когда-то мне.

— Ты, так понимаю, слышала сплетни про то, что я скоро стану отцом. Эту новость мне преподнесла Марианна по дороге из аэропорта. Я, честно говоря, сам до сих пор пребываю в шоке. Завтра мы идем к врачу, чтобы подтвердить ее или опровергнуть. Наверное, нужно было самому тебе рассказать, но все происходило так быстро. Одновременно возникли крупные неприятности на работе… Не знаю, слышала ты о них или нет… Я думал, что есть время поговорить с тобой после того, как все относительно утрясется. Был раздавлен свалившимися на меня проблемами и едва мог говорить. Надеюсь, ты меня понимаешь.

‍Выпалив все это на одном дыхании, я замолкаю. Давно я так много не вещал.

— Мне жаль, что у тебя все так получилось, — помолчав, произносит Маша. Смотреть на меня она по-прежнему избегает. — Надеюсь, проблемы на работе решатся.

— Да, вроде бы разруливаются понемногу, — с облегчением киваю я. Какая она все-таки умница. Не устраивает скандалов и истерик.