Девушка за красной дверью (ЛП) - Грэхем Кэсси. Страница 4

Боязнь сцены не была для меня проблемой. Никогда не была. Я немного актерствовал в старших классах, и это помогло. Мама-птичка давным-давно вытолкнула меня из актерского гнезда.

Поток воздуха покинул ее легкие:

— Думаю, меня сейчас вырвет.

Я рассмеялся, направляясь к кабинету МакКензи с выпяченной грудью:

— Да ладно тебе. Тебя ждет великое будущее.

Амелия трусила рядом со мной с раздраженным выражением на лице:

— Я серьезно тебя ненавижу.

— Рид! — Хэм выкрикнул мое имя с другого конца двора, подбегая ко мне и Амелии.

Амелия сбежала, помахав рукой, когда возвращалась в свое общежитие с моим зонтиком в руке, хотя дождя больше не было.

Она всегда так делала — исчезала, в ту же секунду, когда появлялся Хэм. У них были сложные отношения. Если только их общение не было связано с алкоголем, в больших количествах, она почти всегда уклонялась от разговора с ним. Не то чтобы я винил ее, Хэм был на любителя.

— Привет, приятель, — сказал я, натягивая кепку пониже. — Ориентирование прошло гладко?

Хэм засунул руки в карманы своих спортивных штанов:

— Эх. Отлично. Не слишком много лакомых кусочков.

Я рассмеялся:

— Не смог заключить сделку? Теряешь хватку.

— Заткнись, — процедил он сквозь зубы. — Мне не хватает практики.

— Ну конечно.

Воздух после дождя стал влажным, поэтому я стянул толстовку через голову, стряхнув остатки воды, прежде чем перекинуть ее через руку.

— Неважно. Завтра будет новый день. Пообедаем? Я умираю с голоду.

— Конечно, — сказал я. — В столовую? — у меня не было времени искать еду. У меня было слишком много страниц диалога, которые нужно было запомнить к следующей неделе. Существовала очень большая вероятность того, что в ближайшее время у меня даже не будет времени выйти из общежития.

Хэм хлопнул меня по спине, и мы направились к одноэтажному зданию из красного кирпича, у меня потекли слюнки от аромата пиццы, витавшего в воздухе.

Распахнув тяжелую дверь, я остановился как вкопанный, ошеломленный видом выходящей женщины. Ее длинные рыжеватые волосы выглядели все так же, но все в ней было по-другому. Нервы в моем теле подсказывали мне остановиться и заговорить с ней, но мои мышцы отказывались двигаться, не говоря уже о том, чтобы заставить мой рот произносить какие-либо связные слова.

Я набрал в легкие побольше воздуха, и Хэм врезался в меня, когда проходил мимо, выбив меня из оцепенения.

Прошли годы с тех пор, как я видел ее в последний раз, и, черт возьми, она все еще была такой же сногсшибательной.

Чарли Одед.

Чарли-гребаная-Одед была в кампусе, выглядела очень опасной, и у меня закралось подозрение, что я влип в серьезные неприятности.

ДВА

НИКОГДА НЕ ДОВЕРЯЙ БУДИЛЬНИКУ

ЧАРЛИ

— Нам нужно найти тебе мужчину.

Я посмеялась над Блейкой и села за свой обеденный стол:

— Нет уж, спасибо. На данный момент мужчины занимают самое низкое место в моем списке приоритетов, — честно говоря, внимание мужчины почти провоцирует крапивницу. Я бы предпочла съесть… не знаю, лимскую фасоль.

— Ты такая дерьмовая лгунья, — игриво выплюнула Блейк с ухмылкой на лице. Она порхала по моей кухне, доставая из шкафчика кофейный фильтр и две чашки.

— Серьезно. Все, чего я действительно хочу — это съесть вафли и столько взбитых сливок, сколько смогу переварить, и не набрать ни грамма веса.

— О, — сказала Блейк, насыпая несколько ложек молотого кофе в мою кофеварку. — Что ж, в таком случае, это не слишком многого.

— Вот правда же? — сказала я. — Это на самом деле так. По большому счету, я всего лишь один крошечный человек. Просто дай мне поесть и остаться худой! — я выругался в небо, потрясая кулаком в воздухе.

Блейк рассмеялась:

— Ты такая тупица.

— Эх, — сказала я. — Я полностью планирую сохранить свой статус деревенщины нетронутым как можно дольше.

— Почти двадцать семь лет, а ты все еще держишься.

Я с энтузиазмом указала на нее пальцем:

— Вероятно, именно поэтому я до сих пор одинока.

Аромат кофе начал разливаться в воздухе, распространяя приветственное «доброе утро», и Блейк направилась к моему старому, отремонтированному столику недалеко от дверей амбара.

Она вздохнула, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Как поживает твой папа? — спросила я.

Посмотрев на свои руки, она немного изменилась в лице и пожала плечами:

— У него… он не очень хорошо справляется. Мама решила поместить его в дом престарелых.

Я вздрогнула. Всякий раз, когда она говорила о своих родителях, меня почти всегда охватывала грусть. Это было эгоистично, но заставляло меня подумать о своих собственных, и я так сильно скучала по ним.

— Неужели все стало настолько плохо? — я спросила. У ее отца были ранние признаки болезни Альцгеймера, и врачи были обеспокоены тем, что болезнь развивается гораздо быстрее, чем они могли справиться с ней. Когда Блейк узнала об этом, она впала в глубокое отчаяние. Не то чтобы я винила ее.

— Плохо. Думаю, он вышел из дома и заблудился. Не мог найти дорогу домой.

Кофейник звякнул, и она встала со своего места, покусывая губу, проходя мимо меня. Она открыла холодильник, достала наши любимые сливки и поставила их на стол.

Я молчала, пока она доставала из выдвижного ящика две ложки и наполняла чашки кофе с карамелью.

Наш утренний ритуал.

Блейк не жила со мной, на самом деле, я только что вернулась в дом своего детства после того, как мои родители… ну, после того, как мои родители решили оставить его мне. И с тех пор, как мы решили стать партнерами и работать вместе, утренние сплетни стали чем-то вроде нашего хобби. Мы поболтали, а потом принялись за работу.

Мы знали себя. Если бы мы сплетничали во время работы, то ничего бы не сделали.

Она поставила передо мной горячую, дымящуюся чашку моего утреннего тонизирующего средства, и я ухватилась за нее, как малыш за конфету.

Черт возьми, это и была моя конфета. Кофе — это все, что есть хорошее в мире.

Ну и вафли. Я могла бы питаться кофе и вафлями. Не очень долгая жизнь, но все же.

— Итак, — сказала я, решив сменить тему. Я могла сказать, что она все еще обдумывала сказанное, и я не хотела совать нос не в свое дело. Я знала Блейк, и когда она была готова, она открывалась, — как прошло твое свидание прошлой ночью?

При упоминании о рандеву ее щеки порозовели, а брови опустились. Она с грохотом поставила чашку на стол и кофе выплеснулся через край.

— О, боже мой, — она ударила себя ладонью по лбу. — Ужасно.

От этого у меня закружилась голова. Я не часто ходила на свидания с кем-либо — точнее вообще никогда, вообще, так что я жила косвенно через нее.

— Прекрати это. Он же был супер-сексуален. Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы что-то от него получила, — я пошевелила бровями для пущей выразительности.

Даже я бы не отказалась от такого великолепного экземпляра.

— Эм. Вроде того?

— Вроде того? — я сохраняла невозмутимый вид. — Это никогда не бывает хорошим знаком.

Она заколебалась.

— Итак, свидание прошло хорошо, — я придвинулась ближе, и Блейк закатила глаза от этого движения.

— Ладно, все прошло действительно хорошо. В итоге мы вернулись ко мне домой.

— Окей, — сказала я своим любимым голосом парня с побережья Джерси. — И что?

— Все шло хорошо. Мы были близки. Вино. Лукавые взгляды. Он был любителем закусить губу.

— Переходи к хорошей части!

— Он не смог найти мой… О, Боже, я даже не могу это произнести.

— Он не смог найти твой, что? — с этой девушкой это было все равно что вытягивать все клешнями. Мои мысли метались в миллионе разных направлений. Ее дом? Ее сердце? Что, черт возьми, это? Я поднесла чашку с кофе к губам.

На лице Блейк появился легкий румянец, и она поджала свои темно-красные губы.