Двое (СИ) - "Villano". Страница 42

...

Два часа пролетели, как один миг, я почти домучил историю про один день из жизни женщины, как мне на телефон упала Ромкина смска: «Уже лечу!». «Лучше ползи, я все равно историю сочиняю», — ответил ему я. «Бу», — пришло мне в ответ, и я понял, что домой мой брутальный лось не прилетит, а приползет. На бровях. Я рассмеялся в предвкушении бесплатного шоу и стер написанную историю к чертям. Слишком много там было розовых соплей, от которых меня ощутимо подташнивало.

Часы на стене гостиной показывали почти десять вечера, когда на подъездной аллее к дому показался Ромкин Крузак. Я не поленился и подошел к окну, дабы насладиться летящим ко мне лосем как следует. Дверь джипа открылась, Ромка выполз из него и с трудом принял вертикальное положение. Хлопнул дверью так, что услышал даже я, что уж про бедного Федора говорить, и ровным шагом абсолютно трезвого человека двинулся к дому.

— Не запнись, орел щипаный! — хмыкнул я.

Ромка сделал несколько шагов по дорожке, добрался до ступеньки, что коварно зияла на середине его пути к дому, и, конечно же, благополучно о ней забыл. О ней все забывают, даже если трезвые.

— Воу! Браво! — расхохотался я, любуясь невероятным пируэтом, что исполнил Ромка, лишь бы не угодить в газон пятой точкой. — Ладно, поглядим, что дальше будет.

Я вернулся на диван… подумал немного… и разделся, оставляя только джинсы. Метнулся за резинками и смазкой, прикрыл их подушкой и небрежно развалился на диване, демонстрируя глубокий творческий экстаз.

Бряк, бряк… негромкое чертыхание… шорох одежды… Я мысленно расхохотался: бля, мы с ним одинаковые! Ни дня без секса. Тяжелые шаги по лестнице и сосредоточенное сопение заставили меня убрать улыбку с лица.

— Серж, ты зде… о-о-о-о! Какой же ты у меня кр-р-расивый и сексуальный!

Я повернул к нему сосредоточенно-рассеянное лицо впавшего в транс писателя… и не смог сдержать хохот: Ромка стоял в дверном проеме с пакетом из японского ресторана в руках абсолютно голым, а член его был перевязан голубой лентой с бантиком.

— Подарок прилетел, — гордо возвестил он, добрался до меня и рухнул на колени. — Даже два. С какого начнешь?

— Ты еще спрашиваешь?! — сел на диване я. Ромка счастливо заулыбался, убирая от меня пакет с едой… — Эй, ты что! Роллы верни! С них начнем, пожалуй.

— Чудовище ты циничное, Серж, — помрачнел Ромка, поставил пакет на диван и медленно поднялся на ноги. — Мог бы и не втыкать в меня иголки. Я и так через себя переступил, когда эту ленточку на хуй повязывал.

— Дурак ты, Ромка, — прихватил его рукой за бант на члене я. Он замер и настороженно на меня уставился. Я расхохотался. — Как я тебя благодарить буду, если твой главный подарок возле моих ног отирается?

— Не мог просто попросить меня встать? — хмыкнул Ромка, запуская руку в мои волосы. — Сука ехидная!

— Так было бы неинтересно, — сказал я и прихватил его полувставший член губами.

Поддрочил рукой, стянул ленту и провел пальцами второй руки по косой мышце живота. На спину. На ягодицу. Между полупопиями.

— Се-е-ерш-ш-ш-ш! — вздернул меня на ноги Ромка. Впился поцелуем в губы и завалил на диван. — Хочу тебя!

— Облизнешься, — рассмеялся я, перехватывая инициативу. — Ты мой подарок, так что сейчас мы играем по моим правилам!

— А потом? — засопел Ромка, послушно переворачиваясь на живот и поднимая бедра навстречу моему готовому к бою члену. — Ты же позволишь залюбить тебя до изнеможения?

— Я подумаю, — закончил с приготовлениями я и задал ему жару.

…

Как я и думал, нас хватило на десять минут бурного секса, после которого Ромка уснул прямо на диване, а я принялся пожирать роллы. Обожаю! М-м-м-м! Вкуснота. Я покончил с ними, когда на часах была полночь.

— Я же в кино собирался, — напомнил я себе план максимум.

Посмотрел на блаженно сопящего на моих коленях головой Ромку и поежился от легкого чувства вины. Может, не стоит никуда ехать? Желудок скрутило, и я аккуратно уложил лося на диван. Бля, нервы ни к черту! Натянул на себя джинсы и пошел в овальный кабинет принимать окончательное решение…. Которое через десять минут сидения на горшке принял за меня мой желудок.

— Ну, Ромка, ну скотина! — шипел я, брызгая освежителем воздуха в разные стороны и нажимая кнопку слива каждые две минуты. — Подарок он мне подарил! Убью!!!

— Серж?! Ты где? — на пятнадцатой минуте моих мучений раздался в коридоре почти трезвый и напряженный донельзя Ромкин голос. — Придушу нахуй, если из дому уехал!!!

— Это я тебя придушу! — возмутился я, в очередной раз пшикая освежителем. Вроде съел-то всего ничего, а прет так, будто тонну капусты с пургеном навернул. — Ты что мне подсунул, отморозок?!

— Ты дома…

Ромка сказал это так, что я мигом заткнулся. Как и мой чертов желудок. Да что же это, а? Как сговорились!

— Куда бы я делся-то? — проворчал я, настороженно прислушиваясь к телу. Тишина. Спокойствие. Блаженство.

— Прости, что не позвал на пьянку, — сказал из-за двери Ромка. — Наверное, мне просто было обидно, что ты меня на свои реконструкторские посиделки никогда не приглашаешь.

— Так ты ж не любишь реконструкторов, — растерялся я.

— Я люблю тебя, и хочу быть с тобой рядом как можно чаще.

Я не стал ничего на это отвечать. Забрался на пару минут в душ, а когда вышел, то обнаружил Ромку сидящим на полу возле двери. Он спал, облокотившись спиной о стену и упираясь виском о косяк. Я проглотил ком в горле, сел с ним рядом и крепко прижал к себе. Ромка уткнулся носом мне в шею, обнял за бедра и засопел еще слаще.

— Ты не подарок, Ромка, — поцеловал его в темные волосы я. Прошвырнулся руками по могучему телу и выдохнул ему в ухо: — Ты мое сердце.

21.03.15

====== 22. Метель ======

Комментарий к 22. Метель Философско-рассуждательная. Накатило)

Я человек погоды, и это факт, с которым мне придется смириться. Я, как солнечная батарейка, бодр и полон энергии, когда у меня над головой солнце, но стоит ему скрыться за пеленой непроглядных серых туч, как я начинаю сходить с ума и превращаюсь в злобное нелюдимое нечто, втыкающее в окружающих меня людей ядовитые колючки по малейшему поводу. Вот и сегодня не день, а черт-те что. Два месяца я уговаривал завод купить у меня не особо нужную им, но полезную и очень дорогую хреновину. И вот, утром они позвонили и сбросили договор, но тут производитель хреновины устроил мне настоящую истерику и отказался продавать ее без дополнительных опций, которые увеличивали цену втрое. Как можно в таких условиях работать?! Кризис, бля, не в экономике, а у людей в головах.

Я выглянул в окно и понял, что вдобавок к серому небу пошел снег. Мелкий, крупяной, он разлетался по внутреннему двору офисного здания и закручивал во мне ответную метель. Я тяжело вздохнул и посмотрел на часы. 15:46. Покрутил телефон в руке и не удержался.

«Вы уже уехали с кладбища?», — улетела к Ромке моя смска.

«Да. На поминки едем. Не жди вечером», — ответил он, и я понял, что смерть друга далась ему гораздо тяжелее, чем Ромка пытался показать.

— Поеду-ка я домой, — повернулся к Косте я. — Сил моих больше нет.

— Езжай, я тут с договором поколдую, — кивнул он головой. — Этот гребаный тендер скоро сведет меня с ума.

— Говорил я тебе, плюнь ты на наше Министерство Обороны, — махнул на него рукой я. — У них не договор, а долговая кабала на сто лет, включая всех наших родственников.

Костя насупился, а я накинул куртку и едва ли не бегом добрался до машины, благо от дверей до дверей всего десять шагов.

…

Дом встретил меня тишиной, которая вкупе с серым небом беспощадно давила мне на мозги. Я честно тянул время и занимался всякой ерундой в ожидании Ромки, который один мог развеять мою хандру, но потом вспомнил, что он сегодня в печали, и загрустил окончательно. За окном стемнело, новую печальную песню на гитаре я выучил, и вдруг, в наступившей тишине, понял, что хочу на улицу. Туда, в темно-серую, почти черную мглу погасших фонарей, редких прохожих и колючего ветра.