Двое (СИ) - "Villano". Страница 39
Я от неожиданности разжал руки, Фалко шлепнулся на задницу, но быстро сориентировался, вскочил на лапы и рванул на выход, так и не выпустив колбасу из пасти.
— Прости, дорогая, — выпрямился я, — но твою праздничную колбасу за полторы тысячи рублей кило, только что сожрал Фалко.
— Твою мать, — расстроился Ромка.
Я подкрался к нему и ласково обнял за плечи, проводя руками по спине и ягодицам. Он довольно поежился… а потом до него дошло, что именно я сказал.
— Не понял?! «Дорогая»?!
— Ага, — потянул его в прихожую я. — Ты же сам сказал, у тебя сегодня праздник, а я, как примерный муж, с утра аки пчелка тружусь. И все ради твоего блага и спокойствия. Ты не переживай, я тебе в подарок не только колбасу привез.
— Серж, огребешь ведь, — нахмурился Ромка, скрывая улыбку.
— Ай, да брось, — игриво шлепнул его по заднице я и подтолкнул к двери в прихожую. — Все любят подарки.
Он немедленно остановился, но было уже поздно. Я шагнул к своей куртке, лежащей на тумбочке, вытащил из-под нее букет ирисов и вручил его Ромке.
— С международным женским днем, любимая!
Ромка автоматически взял букет, а я успел поцеловать его в губы до того, как до него дошел весь смак моего поздравления.
— Ах, ты! — отмер Ромка. — Да я тебя сейчас этим букетом! Охренел совсем?!
Я расхохотался, увернулся от брошенного в меня букета и бросился бежать. Ромка подхватил цветы, догнал меня и огрел ими по спине.
— Я те щас покажу женщину! Неделю ходить не сможешь, поганец!
Мы навернули круг по особняку, усыпав путь лепестками ирисов, и вернулись в прихожую, где Ромка загнал меня в угол и принялся нещадно лапать. Джинсы полетели на пол следом за футболкой. Горячие руки и губы свели меня с ума, так что я перестал ржать и принялся тихонько постанывать, а Ромка вжал меня в зеркало и наказал с таким усердием, что десять минут спустя я вымазал в сперме половину своего отражения. Ромка продержался дольше всего на минуту, а потом сполз на пол, падая на мою одежду и укладывая меня на себя.
Я блаженно разлегся на могучей тушке, целуя его в шею, но тут мой взгляд наткнулся на рассыпавшиеся по полу серебряные жетоны. Двое во мне сцепились не на жизнь, а на смерть: Язва бил Романтика по яйцам, но явно проигрывал. Ладно, не буду лося добивать, решил я.
— Я тебе не жена, чудовище, — вдруг хмыкнул Ромка и похлопал меня по ягодице, — и твоя растянутая попка прямое тому доказательство.
Ах так!
Я протянул руку.
Взял несколько жетонов.
Спрятал рвущуюся на лицо улыбку в Ромкиных волосах и сполз губами до его уха:
— Не хочешь быть моей женой, будешь моей шлюхой.
Вывернулся из стальных рук ужом и кинул монетки ему на грудь. Ромка посмотрел на меня (я заржал, как конь), разглядел монетки, заценил исполнение, а потом рассмеялся, поднялся с пола и притянул меня к себе.
— Серж, ты неисправимый сукин сын, но для тебя я готов быть кем угодно, лишь бы ты любил меня так, как сейчас, вечность.
Я закатил глаза к потолку, отвесил Ромке подзатыльник, поцеловал в губы и потащил в гардеробную. 11.25. Пора ехать на выставку старинной военной техники. Международный женский день все-таки. Самое подходящее для этого время.
====== 20. Дело на миллион ======
Комментарий к 20. Дело на миллион Совпадения случайны, герои вымышлены. Не было ничего. Не было)))
Ночь с субботы на воскресенье. 02:25. Самое время для разнузданных гуляний. Ага. Я недовольно поерзал на сиденье Ромкиного Крузака и в который раз проклял жадность и тупость своего бывшего директора.
— Серега, не парься, — хмыкнул Федор, сворачивая с Третьего кольца на Шереметьевский проезд. — Мне не впервой на разборки ездить. Все нормально будет.
— Мне зато впервой, — огрызнулся я. — Дернул меня черт на эту аферу согласиться! Знал ведь, что дело нечисто, но нет, поверил. Как лох, бля, малолетний.
— Ты с этим мужиком больше трех лет работал, — сказал Федор, съезжая с дороги в сторону стройки и распахнутых настежь ворот. — Кто знал, что у него крышу снесет?
Раньше здесь был наш пейнтбольный клуб, а теперь пятиэтажное здание старого завода снесли и принялись строить очередной офисный центр. Самое то для бандитских разборок, в которые я угодил по собственной глупости. Денег захотелось по-быстрому срубить. Ага. Да чтоб я еще хоть раз без договора кому-то что-то продал? Ни в жисть! Все должно было быть проще пареной репы. Геннадий, мой бывший директор, позвонил мне в начале февраля и предложил продать кому-нибудь из наших старых клиентов некую строительную хреновину ценой в 400 000 евро при ее реальной стоимости под 800 000.
В чем подвох? Этот вопрос я задал Геннадию сразу же. «С документами на нее не все в порядке», — ответил он. Я приехал к нему в офис, посмотрел на бумаги и понял, что при должных связях в ментовке, проблему с бумажками можно решить на раз. Мне с этого всего полагался лимон рублей агентских. Неплохой заработок для безработного второй месяц меня. И я согласился. Продал машину Степану, своему давнему клиенту, он перечислил деньги на контору Геннадия, оборудование погрузили на трал и повезли из Москвы в Новосибирск. Я потирал руки в предвкушении бабла, когда неделю спустя мне позвонил Степан и сказал, что машина до него так и не доехала. Ни водитель трала, ни представители перевозчика, ни Геннадий трубку не брали.
— Серега, я тебя сто лет знаю, — сказал Степан, — но бабло есть бабло. Найди ублюдка и машину, или сам за него отвечать будешь. Знаешь ведь, кто за моей спиной стоит. Им похуй, ты деньги спер или твой бывший директор.
Я нарываться не стал, язык прикусил и рванул на поиски Геннадия, проклиная отморозка всеми известными мне проклятиями. Номер его не отвечал, так что я поехал в офис… из которого наша бывшая контора съехала в неизвестном направлении две недели назад. Я вспомнил его домашний адрес и наведался в гости, но на стук никто не ответил, а сосед, высунувшийся из двери на поднятый мною шум, сказал, что Гена квартиру продал еще месяц назад. Вот тут-то я и понял, что меня жестко кинули.
Приехал домой, обзвонил бывших клиентов и выяснил, что таких, как Степан, оказалось аж трое, а общая сумма, что Геннадий у них спер, зашкаливала за 1,5 миллиона евро. Целый вечер я бродил по дому сам не свой, а потом принялся звонить. Деньги со счета на счет увести — это одно, а реальное строительное негабаритное по всем параметрам оборудование спрятать или перепродать — совсем другое. Ромка сунулся было ко мне с вопросами, но посмотрел в глаза и передумал на эту тему разговаривать, за что я был ему безмерно благодарен. Свое дерьмо я всегда убираю за собой сам.
Я поднял на уши всех своих знакомых, заплатил кучу денег ментам, которые отвечали за те участки федеральных трасс, по которым должны были ехать тралы с оборудованием, и, в конце концов, нашел то, что искал: в ебенях Кировской области, где от дорог осталось одно название, в глубине старого мукомольного цеха, одна из машин дпсников нашла все три моих драгоценных потеряшки. Другой вопрос, что принадлежали они по документам, что нашли в кабинах, не моим клиентам, а черт знает кому.
Степан прилетел в Москву сразу, как только я ему об этом рассказал, и поехал проверять свою машину с твердым намерением отправить ее в Новосибирск, наплевав на того, кто значился в документах. Я только головой покачал, глядя на это дело. Впрочем, ворам в законе закон, как известно, не писан, так что уже через сутки его оборудование было благополучно погружено на трал и отправилось в Новосибирск.
— Спасибо, Серега, — пожал мне руку в аэропорту Степан. — Хоть мы и потрепали с этой сделкой нервы, но оно того стоило. Ты звони, если что интересное появится. Я теперь с тобой готов на любые авантюры подписываться.
Степан улетел, весьма довольный собой, а я почесал репу в унынии. Вот тебе и миллион агентских. С кого мне их требовать? Мысль пришла в голову очень вовремя. Две машины все еще стояли в сарае под Кировом, а клиенты-то об этом не знали! Я позвонил им тем же вечером, и ответ не заставил себя ждать. 500 тысяч с одного и столько же с другого упали на счет конторы, которую подкинул мне мой старинный друг Костя, едва тралы с оборудованием покинули Кировские ебеня и отправились по месту назначения в сопровождении охраны, назначенной самими клиентами.