Солнечные часы - Крейвен Сара. Страница 20

— И что тебя останавливает?

— Это была глупая идея, — медленно проговорила она. — Теперь я и сама это понимаю.

— А мне кажется, идея отличная, — возразил Дилан. — Можно мне пойти с тобой?

Она взглянула на него, совершенно ошарашенная.

— А тебе-то туда зачем? Он пожал плечами.

— Потому что я, как и ты, никогда не был в Тауэре.

— Не может быть.

— Я сейчас допью кофе, — сказал он, — а потом у тебя будет пятнадцать минут на сборы.

Оливия оглядела себя. На ней были кремовые брюки и черный свитер.

— Переодеваться не нужно?

— Не нужно, — согласился Дилан. — Но вот макияж необходим. Иначе люди подумают, что я жестоко с тобой обращаюсь. И ты из-за этого проплакала всю ночь.

Оливия покраснела. И почти прошептала:

— Нет, я не плакала.

— Не глупи, — мягко сказал он. — И не пытайся сбежать. Потому что я пришел за тобой. Ты же знаешь это, да?

Ее губы неслышно произнесли «да».

Глава 9

На Темзе было ветрено, и Оливия порадовалась, что надела теплый серый пиджак. Перед выходом из дома она подушилась полученными утром духами и в последнюю минуту вдела в уши янтарные серьги. Посмотрев на себя в зеркало, Оливия с удовольствием отметила, что выглядит хорошо. Но комплимента от Дилана не дождалась. Он только сказал:

— Готова? Тогда пошли.

Они подошли к Тауэру и смешались с шумной толпой туристов, стоящих за билетами и штурмующих окрестные сувенирные лавочки. Войдя в арку главного входа, Дилан протянул Оливии путеводитель.

— Хочешь присоединиться к экскурсии или побродим сами?

— Лучше сами. — Оливия оглядела окружающие их высокие каменные стены. — Как-то подавляет, правда? Представь, что тебя притащили сюда и ты не знаешь, что с тобой будет.

— Представляю. И, возможно, солнце взошло для тебя в последний раз…

— Ужасная мысль, — вздрогнула Оливия. — Жестокие были времена.

— С тех пор не многое изменилось. Просто жестокость принимает несколько иные формы.

Они медленно прогуливались по замку. Посетили Королевский дом. Осмотрели коллекцию оружия в Белой башне и вскарабкались по ступенькам на Кровавую башню.

— Наверное, ты уже умираешь со скуки, смущенно произнесла Оливия.

— Напротив. — Дилан огляделся вокруг. — Я уже думаю о новой серии передач. История пленников Тауэра.

— Я бы с удовольствием посмотрела.

— Надеюсь. — Он улыбнулся. — Но ты — не беспристрастная публика. Я подкупил тебя.

В какой-то момент Оливия начала замечать заинтересованные взгляды. Вскоре на них начали указывать пальцами и глазеть в открытую.

— Кажется, тебя узнали, — прошептала она. — Не утомляет тебя известность? Дилан пожал плечами.

— Меня это мало трогает.

Он вежливо обернулся, когда к ним подошла застенчивая женщина и протянула открытку и ручку.

— Вы не могли бы дать автограф, мистер Мелоун? Я всегда смотрю ваши программы.

— Рад слышать. — Дилан улыбнулся и подписал открытку.

— Ты прямо осчастливил ее, — прошептала Оливия, когда сияющая поклонница вернулась к своей группе.

— Да, но сейчас, кажется, начнется, — прошептал он в ответ, оглядываясь. Люди уже спешили к нему, протягивая путеводители и открытки.

Ему даже пришлось расписаться на ладони одной девчонки. Но он наотрез отказался подписывать живот ее приятеля.

— Ты не избегаешь охотников за автографами? — спросила Оливия, когда они наконец скрылись на территории выставки драгоценностей.

— Иногда избегаю, но думаю, с моей стороны это неблагодарность. Они дают мне заработать на жизнь. Телевидение — жестокая среда. Она может вознести тебя на вершину в один день и так же быстро скинуть в болото забвения. Я планирую уйти до того, как это случится.

— Уйти? — изумилась Оливия. — И что ты намерен делать?

— Вернусь к своей первой любви — разведению лошадей, — сообщил Дилан. — Отец всегда надеялся, что я продолжу его дело. У него большая ферма. Негоже разочаровывать старика. К тому же я люблю животных еще и потому, что они — честны. И это выгодно отличает их от многих людей, с которыми мне приходилось общаться. — Он вопросительно взглянул на нее. — Ты думаешь, я не способен измениться?

— Я думаю, ты способен на все что угодно, тихо ответила Оливия.

Когда они выбрались на улицу из темного зала, она вздохнула, довольная.

— Спасибо, что вытащил меня, — улыбнулась она Дилану.

— Пожалуйста, — ответил он. — Но не думай, что тебе так легко удастся от меня избавиться. И не говори, что не хочешь больше отнимать у меня время.

— Как ты узнал, что я собираюсь сказать? удивилась Оливия.

— Я целую неделю работал с тобой. И изучил виды твоего молчания. Сейчас твое молчание означало, что ты придумываешь вежливый предлог удрать домой.

— Вот уж не думала, что я как открытая книга.

— Не для всех, — уточнил он. — Так куда мы направимся после обеда — в Музей мадам Тюссо или в Планетарий?

— А может быть, лучше в Тейт? — робко предложила Оливия. — Я хочу посмотреть выставки Тернера.

— Отлично, — одобрил он. — Мы окажемся там до того, как переменится погода.

Оливия недоверчиво взглянула вверх. По небу плыли пушистые облачка.

— Не похоже, чтобы пошел дождь.

— Поверь мне, к концу дня начнется. Мы, ирландцы, эксперты по дождям.

— Становится жарко. — Оливия повесила жакет на руку. — С моей стороны не слишком нахально попросить мороженого?

— Сегодня — твой день, — тихо ответила Дилан. — Ты можешь просить о чем угодно. И получишь все.

Их глаза встретились, и слова замерли на губах. Ей захотелось взять его за руку. Захотелось, чтобы он обнял ее и его теплые властные губы сомкнулись с ее губами.

Это все потому лишь, что я злюсь на Джереми и мне нужно утешение, уверяла себя Оливия.

— Ограничимся пока обедом и прогулкой по галерее Тейт, — едва слышно прошептала она и отвернулась. — Пойдем?

Она стояла на набережной и ела мороженое, постепенно обретая утраченное было спокойствие. Повернулась к Дилану и озорно улыбнулась.

— Когда ты в последний раз покупал девушке мороженое?

— Так давно, что этот случай затерялся в глубине веков, — ответил он. — Доедай быстрее, пока не растаяло. — Он облокотился на парапет. — Так сколько, ты сказала, тебе исполнилось?

— Я и не говорила, — заметила Оливия.

— На вид тебе сейчас около десяти. Боже, женщина, у тебя даже нос весь в мороженом.

— Где? — Она скосила глаза.

— Здесь, — ответил он и вдруг наклонился и слизнул с ее носа белую каплю. Так нежно и чувственно.

На мгновение весь мир вокруг них замер. Она почувствовала, как кружится голова и тело становится легким и слабым.

— Я думала, ты не хочешь мороженого, произнесла она слегка дрожащим голосом.

— С пристрастиями всегда так, — ответил он. — В любую минуту возможно обострение.

— А у тебя пристрастие к мороженому?

— Кто говорил о мороженом? — улыбнулся Дилан. — А сейчас пойдем покатаемся на лодке.

Оливия последовала за ним нетвердой походкой, потому что колени дрожали. О боже, подумала она. Мне надо быть очень осторожной.

Вопреки ее ожиданиям, они провели вместе спокойный, радостный день. Пообедали в маленьком французском ресторанчике. С интересом осмотрели собрание живописи и скульптуры в галерее Тейт.

Когда они вышли, с реки приполз холодный промозглый туман и о мостовую ударились первые тяжелые капли.

— Ух, — поежилась Оливия. — Что дальше? Дилан взял ее за руку.

— А дальше — бежим.

Они помчались под дождем к огромной стеклянной двери здания напротив. Когда они вошли, Оливия поняла, что это отель.

— Пойди обсушись в ванной, — сказал Дилан. — Увидимся через несколько минут в гостиной.

Она нашла его за столиком перед большим камином, где, потрескивая, горели поленья.

— Это просто невероятно. — Она упала в кресло и протянула к огню мокрые ноги. Вскоре появился официант с чаем и тарелкой пирожных и печенья.