Однажды в феврале - Джордисон Джули. Страница 31

– Играешь? Мел, приём, я уже второй раз спрашиваю, вернись на землю, – отвлёк меня его голос от горячих мыслей, и я увидела, что Дин задержал взгляд на белом фортепиано, а затем перевёл взгляд на меня.

– Ой, извини, немного задумалась. Да… Играя на фортепьяно, звуки клавишных словно уносят меня во вселенную, помогая на время огородиться от суровой реальности, и раствориться в личных мирах, – я подошла к фортепиано, и, сев за него, сыграла свою любимую композицию Ludovico Einaudi – «Night».

– Весьма похвально…

– Спасибо. Наверное, если бы я не была так без ума от произведений этого великого композитора, то, возможно, никогда и не освоила бы клавишные.

Я медленно подошла к Дину и, перекинув через него ногу, нагло уселась к нему лицом и запустила пальцы в мужские волосы. Вино в крови набирало обороты, а голова пульсировала различными мыслями, что толкали уже на немыслимые действия, глядя на парня. Он напряжённо вздохнул, когда я немного качнула бёдрами вперёд, а его глаза, глядя в мои, горели так, что можно было с лёгкостью воспламенить всё, что угодно. Напряжение между нами возрастало до небес.

– Брендон наверняка в восторге от твоего творчества?

– В какой-то степени да. Только мне порой кажется, что кроме своей работы он больше ничего вокруг себя не замечает… Но он такой… какой есть…

– Тогда я вообще не могу понять, какую он роль играет в твоей жизни, – Дин помотал головой и отвёл глаза, а затем снова уловил мой взгляд.

– Главную…

– Особенно в то время, как ты сидишь на мне…

Его тёплые ладони, медленно скользнули вверх по моим бёдрам и остановились на талии. Напряженный вздох теперь вырвался из моей груди.

– Ох. Кажется… я не много пьяна… – заметно растерялась я.

– Не бойся, я не буду пользоваться твоей слабостью.

– Вообще-то я замужем… – растопыриваю пальцы, мелькая перед его глазами кольцом, но Дин лишь смотрит мне в глаза.

– Ещё нет, а значит, в каком-то смысле ты свободна.

– Пойду, расстелю тебе постель. Ляжешь в моей спальне. Скоро вернусь.

Ничего я не ответила на его слова касательно замужества и свободы, и вышла из гостиной.

Когда Мелисса покинула гостиную, я приподнялся с дивана и подошёл к окну, скрестив руки. Нью-Йорк. Нью-Йорк.

Суматошная яркая ночь. Спящие здания, витрины магазинов, сотни мерцающих рекламных банеров и улицы пробуждались ото сна, заливая мегаполис разноцветными огнями. Их величие и монументальность манили своей таинственной красотой, заставляя дух и сердце замирать.

Ночь всегда загадочна и непредсказуема. С её приходом, мир словно выворачивался наизнанку, размывая границы между реальностью и иллюзией, и она хранила в себе множество тайн присущих только ей…

В своих мыслях, я развернулся и случайно задел рукой книгу, что лежала на подоконнике. Моё внимание привлекла фотография, которая вылетела из книги. Уверен, что раньше ей было место в рамке, а теперь она служила лишь закладкой для страниц.

Казалось бы, ничего необычного, просто счастливое семейное трио. Встряхнув головой и внимательно взглянув на фото ещё раз, я опешил. Такого я никак не ожидал. Предприниматель, с которым мой отец в прошлом заключил сделку, оказался отцом Мелиссы и тут я даже вспомнил как его зовут.

«Джордж Уэсли…»

«Твою мать, за что судьба меня так ненавидит?..»

Я узнал его. Как-то раз со своими кредиторами и стопкой документов он заявился к нам домой, чтобы обсудить, как отец дальше планирует расплачиваться с долгами. Они повздорили, и Джордж сказал ему напоследок:

«В таком случае, дорогой Харрис Армстронг, готовься к пожизненному заключению в камере!»

Тогда-то всё и началось: депрессия, алкоголь, эмоциональный срыв и его уход из дома. Отец Мелиссы оказался ещё тем мудаком, и за то, что случилось, я бы с лёгкостью мог отомстить Мелиссе, но не стану этого делать. Никогда. Мои чувства к ней слишком искренни.

Я не тот человек, который вымещает зло на людях заставляя расплатиться за ошибки их родителей. Я не ублюдок, чего нельзя сказать о моём брате Кристофере, который лечится от наркозависимости в клинике Лос-Анджелеса, и который так одержим поисками Джорджа Уэсли.

Мелисса… Хрупкая, нежная и ранимая натура.

С первой встречи я не мог перестать думать о ней. Она – моё всё. С того самого первого дня – преданные чувства и безграничная привязанность навсегда поселились в моей душе, и пусть даже если это безответно.

Мы не виноваты в том, что семь лет назад наши отцы столкнулись лбами друг с другом. Просто один из них оказался слаб, а другой силён.

Мелисса никогда не должна об этом узнать, иначе испугается и может подумать, что я провожу с ней время исключительно в своих личных целях. И мне нужно забыть этот фрагмент. Засунув фото обратно в книгу, я положил её на подоконник и поплёлся в сторону спальни Мел…

[6] Song: Frank Sinatra – New York, New York.

Глава 14

В своей спальне я расстелила Дину постель, а после надела короткую пижаму, сшитую на заказ итальянским модельером, из ткани чёрного шёлка и вставками нежного кружева. Повертевшись у зеркала, я двинулась в гостиную, чтобы сказать Дину, что его постель готова, так как время было уже достаточно поздним. Нельзя, чтобы он утром опоздал в Саратогу.

Двигаясь по коридору, я столкнулась с Дином в полумраке, и он ловко удержал меня в руках.

Сумасшедшее дыхание. Он замер, и я тоже. Эта авария, состоящая из столкновения двух тел, вынудила слететь мой шёлковый халат с плеч, и соблазнительно повиснуть на предплечьях.

– Чёрт, Мелисса ты так внезапно выскочила. Ты не ушиблась? – тихо спросил он, растерянно сканируя мои обнажённые плечи.

– Нет… – прошептала я.

Его глаза как омут. От пронизывающего и такого глубокого взгляда не возможно оторваться. Мои пальцы. Они как клещи впились в мускулистую спину мёртвой хваткой. Его руки крепко держали меня за талию, в то время как я стояла на носочках, прижимаясь к Дину. Наши лица почти друг напротив друга. И он не отпускал меня. Его зрачки играли в полумраке, а терпкий запах дурманил мне голову.

Мои губы приоткрылись, словно желали что-то сказать, и Дин заострил на них внимание, прежде хищно взглянув на меня.

– Поцелуй меня, – сорвалось сбивчивым шёпотом.

– Если я сейчас тебя поцелую, то остановиться уже не смогу… – его взгляд был предупреждающим, и вызывал меня подумать.

– Молю, поцелуй меня…

– Мел… – сглотнул он, медленно опуская взгляд сначала на шею, ключицы, а затем на грудь.

– Поцелуй меня! – почти закричала я. И в это же мгновение он выдохнул мне в губы и накрыл их, обжигая страстью.

Где-то витала здравая мысль: взять себя в руки и оттолкнуть его, но всё, что я сделала – выдала предательский стон.

В эту безмолвную ночь застыло время, когда его руки скользнули вдоль изгиба моей талии, а после заключили тело полностью. Истязая мои губы страстными поцелуями, я и не заметила, как мы плавно переместились в комнату, где только блики яркой луны в эту ночь едва освещали бежевую спальню.

Армстронг на время прервал наш поцелуй, стащил с себя чёрную футболку и, швырнув её в сторону, снова прижал меня к себе, сомкнув наши губы. Его бешеная энергетика поглотила меня полностью, и это было уже выше страсти. Дин подхватил меня на руки, и мы упали на огромную постель, отчего вылетел глухой стон из моей груди.