"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич. Страница 259

— Домой, домой...

Дома их встретил Лаан — в банном халате и с заварочным чайником в руках. Чай и душ — две вещи, расстаться с которыми он не согласился бы и под страхом смерти. Оба пристрастия были ему дороги, как часть собственной личности.

— Ага, вы уже нагулялись. Жаль, я собирался вас кое-куда сводить...

— Хм, а куда? Если оно того стоит — я подумаю, сказала Аэль. — То есть, я устала и наелась, но... Кстати, мы Деррана видели. Приставал с подначками.

— И что? — насторожился Лаан, потом посмотрел на целых и невредимых сердечных друзей и расслабился.

— Да ничего. Обсмеяли слегка и ушли.

— Если ты обсмеяла, он же, наверняка, вешаться пошел... — ухмыльнулся Лаан.

— Да нет, я немножко.

— Ну тогда ладно. Вообще я хотел предложить смотаться в парк на шестой завесе. Парк аттракционов ночью — говорят, нечто...

— Парк — где? — изумленно спросил Вайль.

Далее ему пришлось претерпеть крушение картины мира. До сих пор, как и для всякого новичка, Город для него ограничивался инициирующей завесой. Из нее Город для него и состоял. Осознать, что выше и ниже есть еще одиннадцать уровней, на которых можно увидеть и то же самое, что здесь — Лаан назвал это «опорными точками», — и уникальные диковинки, было нелегко. Вайль даже не слишком поверил — но убедиться захотел.

Для Лаана не слишком трудно было вытащить чуть повыше двоих обитателей инициирующей завесы. Точнее, даже не двух — Аэль умела и сама, просто ее нужно было чуть-чуть поддерживать. Со времени ее странствий по Городу кое-что изменилось, а инициирующую завесу теперь отделял от остальных довольно плотный барьер. Опыт охоты за Белой Девой Смотрителей многому научил. Теперь отсюда можно было легко выйти только на Технотрон. А переместиться вверх или вниз могли только те, кто набрал достаточно информации, опыта и оформился в качестве обитателя Города.

У некоторых это занимало не более часа. Человека, у которого пестрое разнообразие жизни на инициирующей завесе вызывало тяжелый шок, вид еще наполовину «проснувшихся» тенников повергал в истерику, а при слове «магия» начинался ступор, почти сразу сбрасывало вниз, на самые первые завесы, похожие на их родную среду обитания. Чудес там почти не случалось, а к некоторой доле сюрреалистического в жизни, например, к тому, что машину не нужно заправлять, а самогонный аппарат гонит брагу из воздуха, они быстро привыкали. Другие оставались на завесе, пока не понимали, чего хотят и как должно выглядеть их место в жизни — этот процесс мог занимать и месяцы, и годы. Им постепенно открывались необходимые знания и умения, и под конец пребывания — тайна перемещения. Теперь — после того, как Хайо слегка поработал с барьером, — эту информацию получал вообще не каждый, а удовлетворяющий минимальным критериям душевного равновесия, и не имеющий в мыслях вредить Городу в целом. Тэри пророчила, что скоро инициирующая завеса превратится в «отстойник для уродов», Кира же возражал, что это временная мера. А для «уродов» можно создать и отдельный «отстойник», заперев их там и предоставив самим себе. Пока что вопрос обсуждался.

Третьим, таким как Аэль, здесь просто нравилось. Достаточно пластичная окружающая среда, в которой можно было создать и жилье по вкусу, и защитить определенный участок от посторонних — и при этом не слишком дорогой ценой, здесь и новички могли позволить себе уют. Постоянная смена декораций — необходимое разнообразие в жизни. И много молодежи, которая хоть и была забавно неопытной, но все-таки самой энергичной частью горожан.

Перемещение произвело на Вайля неизгладимое впечатление. Только что он стоял посреди кухни квартиры Аэль, допивая чай с мятой и льдом. Потом стена показалась ему прозрачной и зыбкой, за ней виделось что-то яркое, он шагнул в образовавшийся проем и ощутил, что находится в пространстве без координат. Не было верха, низа, правой и левой стороны, ничего — только бледно-голубые сумерки, в которых виднелись сложные геометрические конструкции. Переплетения балок, мостиков, силуэты башен, пирамиды и кубы. Все это было начертано в сумеречной дымке полупрозрачным маркером. Светящиеся линии, на пересечениях которых играли огоньки. Пульсирующие вены спутанных трубопроводов. Парящие вокруг звездочки... Кто-то невидимый пристально всматривался в него — Вайль попытался поймать взгляд, но видел только трубы, кубы и звездочки.

А потом рука Лаана ухватила его за шкирку, и завораживающая картина сменилась ночной поляной, освещенной яркими фонарями.

— С ума сойти, — сказал он, ощущая твердую почву под ногами.

— С ума сходить не надо, — усмехнулся Лаан. — Это и есть настоящий Город. Все это, — он широко махнул рукой, — декорации для нас. А с ним самим ты только что познакомился.

— Красиво... Город — красивый. Сильный. Живой, — и, подумав, прибавил:

— Хрупкий.

— О, слышу речь не мальчика, но мужа. Хрупкий, да. А любителей поломать много.

— Как можно?..

— Дуракам, Вайль, все можно. Точнее, им кажется, что все можно. Увидел человека или тенника, который считает, что ему все можно — так и пиши: дурак. И если он кажется очень умным и сочиняет целые тома обоснований, почему ему все можно — значит, умный плодовитый... кто?

— Дурак, — рассмеялся Вайль.

Ночные аттракционы и вправду оказались прекрасны. Народу в парке было не слишком много — никаких очередей или толкотни, не слишком много шума. И горки, и карусели были заполнены лишь наполовину. Прохладный ночной ветер теребил одежду, плескал в лицо веселым смехом. Все трое орали во всю глотку на опасных виражах — сначала больше в шутку, чтобы до конца насладиться развлечением, но когда кабина начала совершать совсем уж немыслимые виражи, веселый страх стал искренним. Цепочка была такой тонкой, а скорость такой огромной, что казалось — вот-вот и вылетишь вниз, туда, во вращение спиц и шестеренок, украшенных сияющими гирляндами. Цветные огни сливались в полосы, карусель порой угрожающе поскрипывала — может быть, потому что слишком разгонялась, а может быть, скрип был добавлен нарочно, чтобы получше напугать посетителей. И под конец катания дно кабины провалилось, и все они, уже всерьез вопя, плюхнулись в бассейн с плотной жидкостью, не слишком похожей на воду — когда они выбрались на бортик, обнаружилось, что прозрачный раствор скатывается упругими каплями, не оставляя ни следов на одежде, ни пленки на коже.

— Хорошо придумано, — тряхнула головой, выгоняя из волос последние капли, Аэль.

После горки они катались на колесе обозрения, прыгали с вышки, к которой был прикреплен эластичный канат, играли в аварии на скользком льду, по которому сновали маленькие одноместные автомобильчики. Ночь плавно подходила к концу. Уютная полянка возле самой дороги была украшена фонтаном. Аэль сидела на краю, подставив спину под брызги, Лаан и Вайль предпочли спрятаться под сводом каменной чаши. Блаженную тишину нарушало только журчание воды. Пора была возвращаться домой.

— А вот сейчас меня будут бить, — разрушая лирику, сказал Вайль и показал рукой в сторону дороги.

К ним приближались трое — изящная девушка в черном блестящем костюмчике и два молодых человека сложения «брат-квадрат». Шли они весьма целеустремленно, девушка тыкала пальцем в Вайля. Он не изменил позы — так и сидел, опираясь спиной на каменный постамент фонтана, сложив на коленях скрещенные руки.

— Есть за что? — быстро спросил Лаан.

— Есть, — вздохнул Вайль. — Увы...

— Вот, — сказала своим спутникам девушка. — Вот этот самый урод. Я еще думала — вдруг почудилось... А он тут прохлаждается, скотина.

— Пойдем поговорим, — стандартно начал беседу левый крупнокалиберный парень.

Лаан поднялся, пересел рядом с Аэль на край фонтана. — Он никуда не пойдет. Говорите здесь. Трое вас — трое нас.

Троица переглянулась, прикидывая свои шансы, и чуть сдала позиции. Лаан рассматривал потенциальных противников. Нормальные симпатичные ребята, вовсе не дураки и не гопники. И не хамье, судя по тому, что в словесную перебранку они вступать не стали. Ситуация была вполне ясна — в своих предыдущих приключениях на инициирующей завесе Вайль сделал с девушкой что-то нехорошее. Что именно — Смотритель мог легко догадаться, ему не нужно было смотреть в ее прошлое. Изнасиловал, убил. К счастью, не окончательно. Теперь к нему пришла вполне справедливая расплата — вот только запоздав, потому что карать они собирались уже несколько другого человека.