Убить, чтобы остаться - Филипс Джадсон Пентикост. Страница 1

Джадсон ФИЛИПС

УБИТЬ, ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Вокруг "Мэдисон Сквер Гарден" бесновалась толпа, на три четверти состоявшая из подростков.

Джонни Сэндз возвращается на эстраду!

Подъезжающие лимузины выплескивали элегантных женщин в мехах и драгоценностях, которых сопровождали стройные загорелые мужчины, политиков, наслаждавшихся блеском юпитеров и щелканьем фотоаппаратов, миллионеров...

Первый концерт Джонни Сэндза после двух лет уединения! Джонни Сэндз с его трубой и проникающим в душу голосом. Он согласился принять участие в благотворительном вечере Фонда борьбы с респираторными заболеваниями. Разумеется, ожидалось выступление и других известных актеров, певцов, рок-групп, джазовых оркестров. Конферансье Мюррей Клинг уступал, пожалуй, только Бобу Хоупу. Но не он, а Джонни Сэндз собрал эту огромную толпу у "Гарден".

Знаменитости все прибывали. Знаменитости и те, кого толпа принимала за знаменитость. Как, например, этого высокого сухощавого мужчину лет тридцати пяти в смокинге цвета бордо, прошитом золотой ниткой, с золотистыми волосами и профилем, как у греческого бога, вычеканенного на древних монетах. Рядом, держа его под руку, шла черноволосая красавица. Естественно, такая пара не могла остаться незамеченной.

Какая-то девушка, раскрасневшаяся от волнения, нырнула под канат ограждения:

- Пожалуйста, автограф! Золотоволосый красавец улыбнулся:

- Зачем вам мой автограф? Вы даже не знаете, кто я. Девушка нервно засмеялась:

- Конечно, знаю. Пожалуйста!

Он взял из ее рук блокнот и ручку; на чистом листке появилось единственное слово: Квист. Девушка взглянула, и у нее вытянулось лицо. Она действительно не знала, кто расписался у нее в блокноте.

Квист и его дама вошли в холл. Молодой человек в смокинге, стоявший у служебного входа, махнул им рукой. Его лицо блестело от пота.

- Привет, Лидия! - поздоровался он с женщиной. - Джулиан, все пропало!

- О? - брови Квиста изумленно изогнулись.

- Он не сможет приехать.

- Кто он?

- Джонни Сэндз.

Светло-синие глаза Квиста превратились в щелочки.

- Пьянчужка, - процедил он.

- Нет-нет. Дело совсем в другом, Джулиан. Пойдем лучше со мной. Тут нам не поговорить.

Молодой человек открыл дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен", Квист и его дама последовали за ним. В кабинете уже собралось с полдюжины человек, среди них Мюррей Клинг и едва сдерживающая слезы миссис Мэриан Шеер, вице-президент комитета Джонни Сэндза, по существу, взявшая на себя всю организацию вечера.

- Вопрос в том, что нам делать, - говорил Мюррей Клинг. - То ли постараться удержать зрителей, то ли прямо сказать им, что Джонни, возможно, не приедет, и смотреть, как они тысячами покидают зал.

- О боже! - простонала миссис Шеер.

- Не мог бы кто-нибудь из вас рассказать... - начал Квист. Все заговорили одновременно.

- Бобби! - рявкнул Квист.

Молодой человек, встретивший их в холле, вытер лицо белоснежным носовым платком.

- Джонни вылетел из Чикаго. Через двадцать минут неизвестный позвонил в полицию и сказал, что в самолет подложена бомба. Пришлось повернуть назад. И одному богу известно, когда будет следующий рейс.

Зазвонил телефон. Управляющий "Гарден", снявший трубку, подозвал Квиста:

- Вас. Я думаю, это Сэндз. Квист протиснулся к телефону.

- Джулиан?

- Да, Джонни, - этот голос можно было узнать с первого слова.

- Ну просто чертовское невезение!

- Где ты?

- В аэропорту. В Чикаго. Вылет через десять-двенадцать минут.

- Значит, ты успеешь к полуночи. Бомба была?

- Ложная тревога. Какой-то псих вздумал пошутить.

- Ты понимаешь, что зал набит битком?

- Отлично! - расхохотался Джонни. - Расскажи им, что произошло. О бомбе сообщат и газеты, и радио, и телевидение. Пусть они не думают, что это выдумка. Пообещай им, что я буду петь до утра, если они дождутся меня.

- Ждать придется долго, Джонни.

- Они подождут. Мне пора. До встречи, дружище. Рейс семьсот четырнадцать.

"Джулиан Квист ассошиэйтс" - одна из ведущих рекламных компаний страны. Среди ее клиентов бизнесмены, политики, актеры, музыканты, балетные труппы, художественные галереи, музеи.

Джулиан Квист - президент компании. Черноволосая красавица, с которой он пришел на концерт, Лидия Мортон, и молодой человек в смокинге, Бобби Гиллард, - его сотрудники. Квист несколько лет вел дела Джонни и принимал самое активное участие в подготовке благотворительного вечера в "Гарден". И вот теперь от него ждали немедленного разрешения всех проблем.

- Джонни вылетает из Чикаго через пять-десять минут, - объявил Квист. - Менее чем через два часа он будет в Нью-Йорке. Рейс номер семьсот четырнадцать. Бобби, договорись о полицейском эскорте из аэропорта.

- Хорошо.

- Сюда он приедет не раньше половины двенадцатого, - заметил Мюррей Клинг. - Как мы дотянем до этого часа?

- Начнем вечер, словно ничего не случилось. Его и не ждут в начале программы. Я постараюсь найти кого-нибудь из известных комментаторов, может быть, Уолтера Кронкайта, и попрошу его зачитать зрителям послание Джонни.

- Какое послание?

- Он обещал петь до утра, если они дождутся его.

- О боже, а у меня свидание, - вздохнул Мюррей Клинг.

Уголок рта Квиста чуть дергался. Он взглянул на Лидию Мортон:

- У меня тоже. Мы делаем все это не ради Джонни, Клинг. Ради десятков тысяч больных людей.

- А если у меня кончатся шутки?

- До этого, я думаю, не дойдет. Не будем терять времени. Зрители ждут.

Джонни Сэндз, эстрадная суперзвезда, неожиданно покинул сцену два года тому назад в возрасте пятидесяти шести лет. Десятилетия он удерживался на вершине славы, стал мультимиллионером, легендой своего времени. Он был в одном ряду с Фрэнком Синатрой и Бингом Кросби. Карьера Джонни не отличалась оригинальностью. Начинал он где-то на Среднем Западе, в маленьком оркестре, пел и играл на трубе. С оркестром приехал в Нью-Йорк, выступал в одном из модных кафе на Пятьдесят второй улице. В конце концов их пригласили в театр "Парамаунт". Джонни заметили сразу. Зал просто сходил с ума, когда он исполнял свое соло на трубе, девицы восторженно вопили и стонали от его песен. Его пластинки расходились фантастическими тиражами. Журнал "Варьете", эта библия шоу-бизнеса, назвал его белым Луи Армстронгом. Журнал ошибся. Джонни Сэндз никого не копировал, ни на кого не походил. Он мог петь, как Синатра, играть на трубе, как Армстронг, и воспламенял женскую аудиторию, как никто другой.