На острие мезальянса (СИ) - Вельямет Каталина. Страница 30

Неожиданно, гувернантка открыла в себе любовь к детям, о существовании которой, раньше и не подозревала. Ей приходилось вести некоторые уроки в пансионе, но это было совершенно другое. Там девочки отлично понимали всю бедственность своего положения и не стремились устанавливать эмоциональные связи с взрослыми. Но чем больше Анна проводила времени с Айрин, тем лучше начинала понимать её.

Однако была ещё одна причина, по которой девушку так занимали Айрин, Ламина и витающие в воздухе сплетни. Всё это отвлекало от мыслей о хозяине поместья, мистере Хэлторе. Думать о нём было неправильно, ведь их взаимоотношения должны ограничиваться только отчётами и редкими беседами касательно ребёнка. Но вопреки всему, его образ проникал в мысли гувернантки, вне зависимости от её на то желания.

Поэтому, сидя в комнате мисс Мелис и слушая её, девушка в очередной раз убедилась в том, что нужно держать себя в руках, несмотря ни на что.

***

Анна подошла к окну, из которого открывался вид на внутренний двор. Опершись одной рукой на подоконник, она отворила ставни и выглянула на улицу. Сверчки уже завели свою песнь, а где-то над крышей перекрикивались летучие мыши, громко хлопая крыльями. Вдыхая ароматный вечерний воздух, девушка зажмурилась. Солнце совсем недавно село, однако небо всё ещё было окрашено в оттенки розового и лилового. Невольно взгляд упал на окно, в котором несколько дней назад мистер Хэлтор вручил ей костюм для верховой езды.

Единственное узкое окошко было открыто, а шторы подняты. Анна и сама не знала, что ожидала увидеть, но смотрела не отрываясь. В другое время суток ей может быть, самой стало бы смешно от подобных фантазий, но только не в сумерки, когда сама обстановка располагала к волшебству.

Вдруг занавеси шевельнулись.

«Да не может такого быть!» — отпрянув, подумала она, но тут же выглянула снова, что бы убедиться.

Однако ничего странного или необычного, не происходило. Желая разгадать эту загадку, Анна подхватив юбки быстро направилась в сторону старой кладовой. Она переходила из одной галереи в другую, а оттуда, к комнате, куда скинули часть гардероба Офелии. Устав от мрачных загадок и тревожных мыслей что навевал Ваден-Холд, девушка решила что с этого дня будет лично проверять каждый угол или шорох.

Сердце билось так громко, что стук его, казалось, отдавал дрожью по всему телу. Переступив порог, Анна вглядывалась в полумрак комнаты, надеясь кого-то увидеть и поначалу казалось, что в комнате никого нет. Но затем занавеси снова едва заметно шевельнулись. За ними точно кто-то прятался.

— Кто здесь? — выпалила она, не зная чего и ожидать. Как ни странно, но в голосе не было дрожи, хотя от страха всё внутри трепетало.

Ответа не последовало. Кто бы ни прятался за занавесями, он явно не хотел, чтобы его заметили. Решительно шагнув навстречу неизвестному, девушка взялась за край материи и отдёрнула её в сторону, что бы спустя мгновение увидеть притаившуюся Ламину. Её пустые, красноватые глаза быстро моргали от ужаса.

— Прости, я напугала тебя? — Анна хотела взять девочку за руку, но она отпрянула и сжалась так, словно опасаясь удара. — Не бойся, я тебя не обижу.

Недоверчиво глядя исподлобья, она распрямила плечи и снова шагнула в сторону.

— Ламина, меня не нужно бояться. Признаюсь, я и сама немного испугалась. — став на колени что бы смотреть девочке прямо в глаза, уже более мягко произнесла она, — Что ты здесь делаешь?

В ответ снова не донеслось ни звука. Вдруг взгляд её забегал по комнате, как будто в ожидании чьей-то помощи. Не понимая что происходит, гувернантка быстро оглянулась назад и на мгновение, всего на одно жуткое мгновение, ей показалось, что молчаливая девочка действительно видит что-то или кого-то, недоступного для взгляда обывателя.

Света из коридора было недостаточно, что бы разглядеть заполненную вещами кладовку. Именно это и помогало богатому воображению дорисовывать несуществующие детали.

— Ламина, нам совсем не следует находиться в этой комнате? — тихо произнесла гувернантка, желая как можно скорее покинуть комнату. — Пойдем отсюда, я угощу тебя ягодным чаем и пирожными. Посидим, поговорим.

Девушка обняла её за плечи и сразу же отметила, что Ламина вся дрожит. Она продолжала взглядом искать что-то в темноте. Поднявшись и взяв девочку за руку, Анна направилась к выходу и уже за закрытой дверью смогла выдохнуть.

Весь путь до своей комнаты в гостевом крыле, гувернантка пыталась придумать как начать диалог, но в голову ничего не приходило. Решив действовать по ситуации, она усадила девочку за стол и принялась молча накрывать.

Небольшой железный чайник, который она выиграла в викторине пять лет назад, всё это время служил ей верой и правдой. Пусть Бартра или Элена постоянно были на виду и часто заглядывали с вопросом: «Не нужно ли вам чего?», Анна предпочитала иметь возможность перекусить в любое, удобное для себя время.

Мягкий бисквит немного подсох, но это никак не повлияло на вкус пирожных. Уже за чашкой чая, девушка смогла увидеть улыбку Ламины, что оказалась невероятно милой.

— Этот чай я привезла с собой из Илура и очень рада что тебе понравился его вкус. — подвинув тарелку с пирожными ближе произнесла девушка. — Не стесняйся. Я понимаю, что для тебя я совершенно незнакомый человек, но я хочу быть твоим другом.

Девочка замотала головой, показывая тем самым что дружить не намерена, но при этом стащила одно из пирожных, проигнорировав столовые приборы.

— Я хочу стать тебе другом, как мисс Хэлтор. — наугад произнесла Анна, и увидев в глазах искорки интереса, продолжила. — Ты ведь там в кладовке искала её, правда?

Ламина кивнула и неожиданно для себя Анна убедилась в правоте сказанного мисс Мелис, касательно доброты Офелии. Возможно, только она была добра к этому несчастному ребёнку. Вид у девочки был такой, что её так и тянуло обнять. Она выглядела очень необычно, как маленькое, очаровательное приведение.

Взяв со стола тонкую тетрадь со стихами, гувернантка вручала её девочке.

— Это мой тебе подарок. Если хочешь, можешь приходить в классную комнату. Я могу учить и тебя.

— Правда? — совсем тихо спросила она, осторожно взяв подарок.

— Правда. Пусть мисс Хэлтор уже нет с нами, но это совсем не значит, что у тебя не может быть друзей. Я бы хотела стать тебе другом, но если ты будешь прятаться от меня, не думаю что у нас что-то получится.

— Она здесь! — так же тихо но упрямо заявила Ламина.

— Конечно она здесь, навсегда в сердцах любящих её людей. Но мы не должны держаться за неё. Нужно учиться отпускать любимых. Мисс Хэлтор ушла в царство Светлого, там ей очень хорошо. — стараясь говорить мягко, девушка желала достучаться до сердца девочки. Если Айрин была колючкой, то Ламина казалась маленькой ледышкой. Подумав что надо бы сменить тему, Анна улыбнулась и продолжила говорить так же мягко, как и в самом начале. — Ты же занималась с мисс Джассемин и я знаю, что тебе это нравилось. Я с радостью уделю тебе время, нужно только попросить, просто не прячься от меня и совсем скоро мы поладим. Я не прошу забывать про мисс Офелию, но в твоей жизни могут быть и другие люди.

Ламина кивнула, и Анне показалось, что её глаза потеряли своё бессмысленное выражение. Она больше не дрожала от одного прикосновения. Вдруг девочка вырвала руку из-под руки гувернантки и побежала к двери. Не двигаясь, Анна смотрела ей вслед.

Не говоря ни слова, Ламина обернулась и по её губам скользнула улыбка. Прижимая к груди подаренную тетрадь, она скрылась за дверью.

Начало было положено. Пусть основной целью в достижении хороших отношений была совсем не Ламина, но она была единственным ребёнком Ваден-Холда, кроме маленькой госпожи. Её участие во время урока было просто необходимо не только для неё самой, но и для лёгкого пинка в сторону Айрин. Ещё в пансионе, Анна заметила как дух соперничества отбивает лень даже у самых непробиваемых.

Но было в этой встрече и нечто новое для осознания. Постепенно образ Офелии Хэлтор становился всё отчетливей. Не то что бы её фигура сильно волновала девушку, но понимание характера, могло помочь в рамках взаимодействия с Айрин и её отцом. Несмотря на плохое предчувствие, Анна Лейн хотела продержаться на этом месте как можно дольше. С каждой прожитой десятиной она становилась ближе к цели, к своей маленькой детской мечте, к свободе и независимости.