Порочное обещание (ЛП) - Джеймс М. Р.. Страница 48

Мы обе очень долго молчим. Ана смотрит на меня с сочувствием.

— Я не думаю, что он знает, как делать что-то еще с женщиной, честно говоря. Из того, что я слышала о нем, он трахал и бросал женщин по всему Манхэттену с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы испытывать стояк.

— Ну вот, ты понимаешь, почему я не хочу с ним спать, — говорю я сухо.

— Не хочешь? Или не будешь?

Это действительно вопрос, не так ли?

— Не буду, — наконец признаю я. — Конечно, я думаю, что он великолепен, Ана. Он самый горячий мужчина, которого я когда-либо видела вблизи. И он знает, что делает, когда дело доходит до… — Я прикусываю губу, пытаясь выкинуть воспоминания о прошлой ночи из головы.

— Так почему же?

— Это единственное, что я могу сохранить, — шепчу я. — Я не могу закончить свое образование. Мои планы на жизнь рухнули. Сейчас я живу здесь, скоро я буду жить в квартире, которую он выберет для меня. Я должна выйти за него замуж, повиноваться ему, вести себя так, будто я счастлива быть его женой на публике, и все это для того, чтобы я могла жить. Так что мне не придется провести остаток своей жизни, оглядываясь через плечо. Единственное, что я могу контролировать, это спать с ним сегодня или нет.

Ана на мгновение прикусывает губу, глядя на меня.

— В этом есть смысл, — наконец говорит она. — Прости, София. Если бы я могла придумать какой-нибудь способ для тебя выпутаться из этого…

— Я знаю.

— Просто будь осторожна. — Она наклоняется, крепко обнимая меня. — Будь умной. Не позволяй своим эмоциям взять над тобой верх.

Я обнимаю ее в ответ, прижимаясь к ней так долго, как только могу. От нее пахнет ее сладкими ванильными духами, и я ненадолго возвращаюсь к дням, проведенным в ее комнате, пока она одевалась для свидания, или мы прижимались друг к другу на диване за просмотром фильма, или вместе тусовались на кухне, пытаясь испечь что-то новое. Целая жизнь и дружба отняты у меня в одно мгновение. Лука может позволить ей по-прежнему навещать меня или выходить под усиленной охраной, но это уже никогда не будет прежним.

— Пойдем, — говорит Ана, и я вижу, что ее глаза такие же затуманенные, как и мои. — Давай оденем тебя.

* * *

Час спустя мои волосы завиты и заколоты сзади, а макияж нанесен мягким и розовым свечением так, что я выгляжу, как будто сияю. Ана застегивает молнию на моем платье и застегивает все пуговицы на спине, а затем вставляет в мои волосы маленький золотой гребень с бриллиантами, прикрепляя к нему вуаль.

— Это принадлежало моей бабушке, — говорит она. — Ты можешь вернуть мне его позже, но пока это может быть то, что ты позаимствовала.

Украшения. Это напоминает мне о подарке Луки.

— Спасибо, — говорю я ей, осторожно поворачиваясь на высоких каблуках, чтобы снова ее обнять. — В этих коробках что-то мое голубое.

У Аны отвисает челюсть, когда она поднимает крышку с той, что поменьше.

— О боже мой…они прекрасны.

— Они принадлежали матери Луки, — тихо говорю я. — Он оставил этот комплект прошлой ночью.

Ана выглядит такой же растерянной, какой чувствовала себя я.

— Я его не понимаю, — говорит она, качая головой.

— Я тоже. — Я поворачиваюсь лицом к зеркалу, убирая с лица выбившийся локон. — Но я выхожу за него замуж сегодня.

К тому времени, как мы заканчиваем, я становлюсь воплощением идеальной невесты. Платье сидит безупречно, моя прическа и макияж идеальны, бриллианты и самоцветы в ушах, на запястьях и пальцах сверкают на свету, а вуаль развевается позади меня, как мягкое облако тюля.

Я протягиваю руку, прикасаясь к крестику у себя на шее, единственному украшению, которое я ношу и которое выглядит немного неуместно, хотя мне на это наплевать.

— Я бы хотела, чтобы моя мама была здесь, — тихо говорю я. — И в то же время я рада, что это не так, так что ей не обязательно знать, что это происходит.

— Мне так жаль, София. — Ана выглядит так, словно изо всех сил пытается сдержать слезы. — Я хотела бы, чтобы этот день был для тебя счастливым.

— Я просто рада, что ты будешь там на церемонии. — Я делаю глубокий вдох, в последний раз глядя в зеркало. — Хорошо. Поехали.

Я рада, что мне не нужно беспокоиться о том, что я увижу Луку, когда мы будем уезжать. Водитель лимузина ждет нас у лифта, а лимузин стоит в гараже, блестящий и черный в свете фар. Ана не утруждает себя доставанием шампанского, как только мы заходим внутрь, ни у кого из нас нет настроения праздновать. Вместо этого я наблюдаю за пробками, пока мы едем к церкви Святого Патрика, думая о том, как я собираюсь пережить следующий час, прием после него и сегодняшний вечер. Сегодня вечером мы остановимся в отеле Plaza вместе с остальными главными гостями свадьбы, Лука сообщил мне это в тот день, когда я подписала контракт, и нам придется провести ночь в одном номере, независимо от моих условий.

Даже если он сдержит свое обещание не прикасаться ко мне, мне все равно придется провести с ним целую ночь. Выхода из этого нет. У меня возникло бы слишком много вопросов, будь у меня своя комната, даже если бы мы провели в ней достаточно времени вместе, чтобы имитировать завершение. Я знаю, что у меня нет шансов избежать этой части ночи.

Когда мы выходим из лимузина, небо серое и облачное, собор нависает над нами с Анной, когда мы поднимаемся по ступенькам. Катерина ждет нас в вестибюле, одетая в темно-синее кружевное платье и держащая букет из белых роз. Она вручает мне букет побольше, нервно поглядывая на Анну.

— Прости, — мягко говорит она. — Я должна встать рядом с ней как подружка невесты. Это должна быть ты, но…

— Они не могут допустить, чтобы русская девушка стояла перед собором, полным итальянской мафии, — сухо говорит Ана. — Я поняла. — Она наклоняется, целует меня в щеку, прежде чем накинуть вуаль на мое лицо. — Ты можешь сделать это, Соф, — мягко говорит она. — Ты сильнее, чем даже сама думаешь.

— Только из-за тебя. — Я сжимаю ее руку. — Я постараюсь поймать тебя, прежде чем мы покинем церковь. И я скоро увижу тебя, я обещаю. Я не позволю Луке разлучить нас.

— Надеюсь, что нет. — Ана грустно улыбается мне, прежде чем проскользнуть в церковь, чтобы найти свое место, все время избегая взгляда Катерины.

Катерина закусывает губу.

— Мне так жаль, — шепчет она.

— Все в порядке. — Я делаю глубокий вдох, заставляя себя улыбнуться, когда сжимаю букет. — Это не твоя вина.

— Я…

Что бы Катерина ни собиралась сказать, ее прерывает Франко, входящий в двери. Он присвистывает, увидев меня.

— Я никогда не пойму, почему у Луки сейчас такое вытянутое лицо, — говорит он со смехом, беря Катерину за руку. — Давай, любимая. Я провожу вас наверх.

Катерина одаривает меня последней натянутой улыбкой, когда начинается свадебный марш, заглушающий все, что кто-либо из нас мог бы сказать. Мое сердце колотится в груди, пока я жду, когда подойдет моя очередь, мой желудок скручивается в узел. Не споткнись, лихорадочно думаю я, ожидая у дверей. Не плачь.

Не бойся.

Я вижу Луку, когда начинаю идти по проходу, тщательно подстраивая свои шаги под музыку. Я рада этому, это дает мне возможность на чем-то сосредоточиться, но я не могу оторвать от него глаз. Он выглядит красивее, чем когда-либо, высокий и худощавый в идеально сшитом костюме цвета древесного угля, но его лицо твердое, как камень. Я не вижу там никаких эмоций, когда я, наконец, подхожу и встаю в конце прохода, надеясь, что мой букет скроет дрожь в моих руках.

Отец Донахью прочищает горло, когда музыка затихает.

— Невеста готова выйти замуж?

Слова застревают у меня в горле. На мгновение мне кажется, что я не смогу говорить, и мой взгляд скользит к Луке под моей вуалью, задаваясь вопросом, о чем он думает. Я помню его слова, сказанные прошлой ночью. Один телефонный звонок, и я буду мертва.

— Да. — Мне удается произнести слова вслух, твердо, а не шепотом, как я боялась, они прозвучат. Мне кажется, я вижу вспышку восхищения в глазах Луки, когда я подхожу, чтобы встать перед ним, но я не могу быть уверена.