Искупление (СИ) - "LoudSilence". Страница 26

— Так не пойдет! Вы все такие кислые! Предлагаю «Правду или действие»! — Фред допивает последние капли, как оказалось, огневиски, и кладет бутылку в центр импровизированного круга.

— А что — это весело! Да, давай! — гремят голоса со всех углов комнаты, но всеобщая восторженность обходит Гермиону стороной.

— Герм, ты с нами? — теребит ее за руку взволнованная Джин.

— Я устала, — предельно кратко и честно. — Посижу, пожалуй, на кровати. На чью можно? — она прекрасно помнит, что прямо позади нее — постель Фреда, который прямо сейчас так игриво расстегивает несколько верхних пуговиц, буравя девушку взглядом.

Зеленая свободная рубашка, пуговки цвета стали, черный гранит запонок. Часть твоего открытого тела сводит с ума, и ты этим пользуешь с ловкостью опытного искусителя.

— Иди, — он так редко понимает ее без слов.

Гермиона перебегает на мягкую поверхность перины, забираясь под одеяло с ногами. Она немного замерзла, сидя на голом полу и сталкиваясь с холодом хмельного взгляда Фредерика.

— Я начинаю, — молодой человек крутит бутылку почти нехотя, будто бы эта идея была и не его вовсе.

Будто бы я не догадывался, что ты откажешься.

Горлышко сосуда останавливается напротив Рона, и тот потирает ладони, не зная, что стоит предпочесть.

— Лучше действие, — он загадочно осматривает всех сидящих в комнате, пряча глаза в пол — бутылка явно интереснее в дружелюбном свисте Джорджа:

— Воу-воу, у нашего мальчика появились секреты! Дред, что ты ему загадаешь?

Не смотри на меня так, Фред, я не имею никакого отношения к любовным перипетиям Рона, будь он неладен.

— Я хочу, чтобы он испробовал на себя наше новое изобретение, — он не перестает упираться взором в лицо Грейнджер, что не скрывается от нескольких взоров.

Я не против этого наказания для малыша Ронни, Фред.

Он ответит за все, Гермиона, я обещаю.

— Это незаконно! Гермиона, почему ты не защищаешь меня — ты же ненавидишь их изобретения! — Рон борется с яростью, боясь последствий игры, в которой его никто не заставлял участвовать.

— Иногда они весьма полезны, Рон. И мы не в Хогвартсе, чтобы ты пользовался моей чрезмерной помощью и… защитой, — друзья весело смеются, догадываясь о мотивах девушки. Один младший Уизли вешает нос, ничего не понимая.

— Больно не будет, я думаю, — хрипит Фред, слегка пошатывающейся подходкой огибая сидящих на полу по пути к заветному ящику. Он достает оттуда маленькую пилюлю в цветастой обертке и протягивает ее брату:

— Запивай.

Рон тяжело дышит, но принимает презент, делая большой глоток вишневого сока, который миссис Уизли учтиво занесла детям в больших количествах (так и не заметя спрятанные за пологом кровати несколько бутылок алкогольного напитка). Он кривится, и спустя несколько секунд его лицо уже обрастает рыжим мехом, а волосы на голове достигают пола. Комнату разрывает бешеный хохот всех, без исключений.

— Джорджи, вот мы и провели внеплановое тестирование. Ставь галочку — можно продавать! Не бойся, братик, скоро пройдет, наверное. В любом случае…

— …как говорится… — подхватывает Джордж, отойдя от приступа смеха.

— …родила царица в ночь…

— …не то зверя…

— … не то дочь! Продолжим!

Гермиона едва ли не провалилась в сон. И это не удивительно — ведь бутылочка достигла уже всех: Гарри предпочел признаться, что русалки на турнире действительно выглядели немного похотливыми, Джинни оставила за собой право выбрать глупое желание Гарри достать кончиком языка до носа, Фред же с Джорджем танцевали пьяный вальс, одаряя друг друга цветами и воздушными поцелуями. Девушка молча наблюдала за друзьями, строя планы на будущее. Их совместное будущее где-то в центре волшебного Лондона, в Министерстве магии и на домашних вечерах друг у друга. Мечты пленили ее настолько, что громкий голос Фреда совсем застал врасплох:

— Она указывает на Грейнджер! Я имею право предоставить выбор той, кто еще ни разу не удостоила нас своей приятной ком-, — Фред икает, не сумев договорить, — компанией!

Гермиона не сразу поняла, что горло зеленого стекла указывает прямо на нее:

— Ты предлагаешь мне играть?

— Правда или действие? — его взгляд затуманен. Мышцы напряжены.

Глупый, нетрезвый Аполлон.

Чувствуя упадок сил и будучи не готовая к неожиданным заданиям от главного шутника школы, она отвечает, почти не подумав:

— Мне скрывать нечего.

— Значит, выбираешь правду? — он прищуривается и оголяет ряд ровных белых зубов в сумасшедшей улыбке, из-за чего у Гермионы сосет под ложечкой. — Значит, правду. Скажи мне… Гермиона. Как тебе Крам в постели?

У тишины еще никогда не было такого омерзительного беззвучия.

— Фред, ты перепил… — пытается замять ситуацию Поттер, но рыжий хулиган обрывает его на полуфразе:

— Я не у тебя спросил, Гарри! Ну так что? — его расхлябанный вид вкупе с пошлым тоном, обращенным к волшебнице, нагнетает обстановку. Будто Фред нарочно толкнул котел с испорченным зельем Рона, заливая все добротной резиновой лавой, из которой выбраться — большое счастье и, определенно, удача.

Гермиона хочет его ударить. Дать звонкую пощечину-другую, но терпит:

— Во-первых, Фредерик, отвечая на твой вопрос, скажу, что он некорректен. Потому что с Виктором у меня не было ровным счетом ничего, — она сжимает кулаки, медленно поднимаясь с кровати, навечно пропахшей его ночным, хвойным запахом. — Во-вторых, тебе очень повезло напиться. В другой бы ситуации, будь ты трезв, я бы набила тебе морду за столь оскорбительное, неуместное, абсолютно не имеющее к тебе никакого отношения, высказывание.

Джинни подрывается на месте, чтобы пойти за Гермионой, но та останавливает ее легким движением руки и, поправив одежду, выходит из комнаты близнецов, громко закрыв за собой дверь.

Она считает секунды, медленно втягивая воздух и выдыхая — обязательно — через нос.

Нужно успокоиться. Нужно не подавать виду, что тебя это задело. Нужно просто…

— Прости.

Она останавливается в потемках коридора, не дойдя до своей комнаты, и не может поверить в услышанное.

— Вместо того чтобы извиняться, лучше не вести себя по-идиотски сразу, — она слышит его неустойчивые шаги, но не поворачивается. Наоборот, удаляется на несколько метров от Фреда, скрестив руки на груди.

От его тихого хриплого голоса Гермиону бросает в дрожь без надежды на сопротивление.

Парень в два счета достигает ее со спины и кладет широкие ладони на угловатые девичьи плечи:

— Ненавижу Крама. За то, что ты улыбалась ему ярче, чем мне. За то, что позволила танцевать ему с тобой, касаться тебя, говорить комплименты…

— Он не сделал мне ничего такого, за что я могла бы ему отказать, — она оглядывается через плечо, не веря в существование этого разговора.

Была ни была. Ты изрядно пьян, Фред. Ты ничего не вспомнишь уже через пару часов.

— С большим успехом я бы приняла твое предложение.

— Кого ты обманываешь, Гермиона… Ты уже долгое время не уделяешь мне прежнего внимания. И делаешь все правильно, вот только мне это почему-то не нравится, — Фред не контролирует свои действия. Он то плетет ей невидимые косы, то утыкается носом в затылок, вдыхая лавандовые нотки.

— Тебе много чего во мне не нравится, — Гермиона нервно смеется, потирая вспотевшие ладошки о джинсовую ткань юбки.

— И ты в это упорно веришь, да? Знай одно, Миона. Все, что тебя огорчает в моих словах, — пустая трата воздуха. Потому что я обиженный мальчишка.

Тебя так легко вывести на чистую воду, Фред. Вот только, какова вероятность, что ее можно пить без опаски за жизнь?

Волшебница отходит от него еще на шаг, чтобы в этот раз обернуться к собеседнику лицом. Он вымотан, слегка сонлив, но все так же соблазнителен в своей частично расстегнутой рубашке.

Смотришь на меня своими красивыми глазами и даже не краснеешь.

Ты так покраснела, Гермиона. Невероятно милая. Стоп, что ты собираешься…?

Она неуверенно встает на цыпочки, неумело прижимаясь к краешку его губ, придерживаясь за плечи молодого человека, на что он чувственно притягивает ее за талию. Фред ловит ее губы на вздохе, сминая в нежном поцелуе и блаженно прикрывая глаза. Стайки мурашек током пульсируют по телу Гермионы, разгоняя кровь и бросая в жар. Фред почти перемещает ладони на ее лопатки с желанием заключить юную волшебницу в кольцо уверенных объятий, когда она отстраняется, стирая одинокую слезинку с щеки.